Крыло. Книга 5 - Вадим Александрович Оришин

за колоннами, падают на колени под давлением моей силы. И в такой позе, волоча за эти ошейники, я вытаскиваю их из-за колонн и из потайных комнат, чтобы бросить лицами в пол. Заклинания ложатся на все двери и окна, любые входы и выходы, перекрывая доступ к этому залу.

Пауза. Я даю королю, чьего имени не знаю и не хочу знать, осознать. Увидеть прижатых к полу солдат и осознать. Осознать, что его гвардия обезоружена за один стук сердца. Осознать и испугаться. Только после этого я выдёргиваю короля с трона, бросая к своим ногам. На колени. Беспомощного, бессильного что-либо предпринять. Ошейник сдавливает горло, не давая дышать, пока я смотрю на короля сверху вниз.

— Ты, жалкий смертный, никак не хочешь понять. Я пришёл не говорить. Я пришёл повелевать.

За основным входом скапливается достаточно бойцов, самое время. Снимаю защиту и сам резко раскрываю входные двери, едва не срывая с петель. Ошейники уже появляются на новых действующих лицах. Три секунды, и к уже лежащим на полу прибавляется ещё три десятка. Король осознал. Король испугался.

— Ты никак не хочешь понять, что я неуязвим. Ты не можешь ничего мне сделать. Ты не можешь меня остановить, даже задержать. Я сделаю с тобой всё, что захочу, и никакая сила мне не помешает.

Одно усилие воли, и всего лежавшие на полу взлетают, пока не начинают дёргать ногами в воздухе. А я говорю, но не только словами, а самой магией, передавая угрозу, что можно пощупать голыми руками, настолько она реальна.

— Твои сильнейшие бойцы — всего лишь игрушки в моих руках. Марионетки, а я дёргаю за ниточки.

Люди вокруг, повинуясь моей воле и моей магии, пустились в пугающий танец, неестественно дёргая руками и ногами, повторяя одни и те же движения. И для большей наглядности я заставил их сделать несколько движений, на которые человеческие тела не рассчитаны. Захрустели кости и суставы, но никто даже не пикнул, задыхаясь в сковавшем горло ошейнике.

— Ты будешь королём только потому, что я тебе позволил. Ты живёшь, потому что я тебе позволил. Ты будешь дышать, когда я тебе позволю. Вы все здесь живы только потому, что я так пожелал.

Тела заканчивают летать и вновь оказываются на полу, приклонённые, обращённые лицами к нам.

— Я здесь не для разговоров. Я приказываю. Приказываю сидеть ровно и держать всех своих вассалов на коротком поводке. Сидеть. Лежать. Служить. Ты выполнишь любой мой приказ или умрёшь. Как и каждый, кто сядет на трон после тебя.

Разжимаю ошейники, позволяя всем сделать судорожный вдох. Нужно больше зрителей. Открываю все ходы, накидываю ошейники и волоку всех сюда. Волоку, пока зал вообще способен вмещать новых людей.

— Сегодня начинается новая эра. Моя. Я бессмертен. Я неуязвим. Я! ТВОЙ! БОГ! Такой, какого вы заслужили. Вы будете служить мне. Я не даю выбора. Я ставлю всех вас перед фактом. Неважно, чего вы сами хотите. Вы уже породили меня. Я уже есть. И вы уже мои.

Ощущаю ручеёк силы. Слабенький. Пока. И он есть. А значит, вера может быть и такой. И силу я могу забрать и через страх.

— Сегодня я сохраню ваши жалкие жизни.

Ослабляю все захваты, давая зрителям отдышаться. Выжидаю, а затем затягиваю снова.

— Завтра я могу их отнять.

Надо сделать эффектный финал. Накладываю на себя покров, играя с его характеристиками, чтобы добиться практически невидимости. А затем выстреливаю собой, как из пушки, разбрасывая людей по полу ураганным порывом ветра. Сам же улетаю прямо сквозь потолок, пробив несколько перекрытий и крышу. Взмываю в небо и толкаю себя в сторону следующего города, уже зная, что там всё пройдёт точно так же.

Я демонстрировал подавляющую мощь. Я угрожал. Я доминировал. Я подавлял. Я внушал страх. Я строил защиту для новорождённой страны, хотя сам не был уверен, что республика просуществует сколько-нибудь долго. Только сил с каждым разом тратил всё меньше, оптимизируя спектакль. Шаг за шагом, город за городом. Напугал всех вокруг до мокрых штанов, убив в процессе всего пару десятков человек.

Наконец, взлетаю над последней столицей, прислушиваясь к своим силам. Хорошо, запас ещё большой. Солнце высоко, как и прикидывал, потратил на полёты почти два дня. Силы есть. Есть.

Я до последнего сомневался, стоит ли затевать этот перелёт. Стоит ли лететь через весь шарик, чтобы своими глазами увидеть разлом, сотворённую руками людей, или нелюдей, бездну? Что я там увижу? Рассыпающийся барьер, который я был не в силах подлатать? Лететь, чтобы ощутить собственное бессилие, несмотря на всю доступную мне сейчас мощь?

Надо. Я должен это увидеть.

Поднимаюсь выше и, сориентировавшись на местности, начинаю набор скорости. Если перестроить воздушные потоки, что мягко поддерживают меня в небе, применить немного хитростей из ещё неизвестной здесь аэродинамики, превратить себя в пулю, окутать замирающим ветром...

Я попробовал оценить скорость. Прикинул движение земли далеко внизу, сравнивая с тем, что видел в прошлой жизни, летая на всяком-разном. Получалось прилично, точно больше пятисот километров в час. Иронично, но этот факт не вызвал во мне никаких эмоций. Попытался как-то пошутить на эту тему, выдать нечто саркастичное, или придумать что-нибудь ещё, но...

Я просто летел. Как до этого просто вбивал мордами в грязь правителей целых государств, не спрашивая даже, как их зовут. Хотелось побыстрее со всем этим закончить и вернуться... Ну, может быть, не домой, а к моей волчице. Пожить немного обычной жизнью, пока обещанные Ткачом катастрофы не свалились на мою голову.

Суша кончилась, началась бескрайняя голубая гладь. Впервые видел море в этом мире. Тысячи километров голубого ничего. Корабли на другую сторону шарика не плавают, так что меня ждали часы полёта. Полёта через пустое ничего.

Я немного промахнулся, найдя сначала сушу. Обычный материк на другой стороне планеты. Покружил немного над ним, нашёл пустые, заброшенные города. Заброшенные сотни лет назад. Но стены стояли. Архитектура непривычная, странная, чужая. Разная. Но я летел дальше, на юг, пытаясь найти разлом. Удивительно, но вокруг только растения, я не встречал ни животных, ни птиц.

И его невозможно было не заметить или пролететь мимо. Радужная плёнка барьера поднималась с земли и устремлялась в небеса, останавливая течение облаков. Непрерывная преграда, бесконечная, насколько хватало взгляда. Я у цели.

Подлетаю ближе, спускаясь почти к самой земле. Кажущаяся издалека тонкой плёнкой на деле стена оказывается толщиной в десяток метров, это видно по высушенной серой земле. С этой стороны