Инстинкт хищника - Джозеф Файндер

Похоже, я недооценивал ее еще больше, чем она когда-либо недооценивала меня.

– О, прости меня, – сказала она, – я не хотела сделать тебе больно.

– Ты о брошке? Забудь, ничего страшного. По правде сказать, я даже рад, что мне не придется терпеть ее на тебе.

Она с облегчением рассмеялась сквозь слезы:

– Ты правда думаешь, что прошло уже слишком много времени и обратно ее не возьмут?

– Ну, они скорее всего не очень обрадуются, но не забывай, я же сам менеджер по продажам. Я уверен, что смогу убедить их взять ее обратно.

– Что же нам делать с завтрашним приглашением? – спросила Кейт. – Я же не могу сказать Курту, что приглашение отменяется, да?

Я покачал головой:

– Нет, думаю, лучше этого не делать.

– Мне кажется, лучше, если он по-прежнему будет думать, что все в порядке.

– Вне зависимости от того, что именно он понимает под порядком.

– Ну что же, – подвела итог Кейт, – пока ты что-нибудь не придумаешь насчет Курта – а ты просто обязан что-то придумать, – думаю, самое правильное – это не обострять с ним отношений.

В четверг вечером Кейт позвонила мне и попросила захватить по дороге какой-нибудь еды из тайского ресторана на ужин.

– Сьюзи обожает тайскую еду, – сказала она.

– А почему ты не хочешь попросить Сьюзи съездить за едой?

– Ты же знаешь, что у нее нет машины.

– А, точно. Курт уже приехал?

– Он только что ушел. Он уже починил ресивер и вернется около семи на ужин.

– Я буду дома в шесть сорок пять, – пообещал я.

По дороге домой я купил книгу о средневековых пытках. Я был почти уверен, что такой у Итона еще нет. Я уже давно перестал чувствовать вину за то, что потакаю его странным увлечениям. Потом я заскочил в магазин и купил новый мобильный, оставив за собой прежний номер. Я понятия не имел, существует ли техническая возможность установить жучок в сотовый телефон, но если таковая существовала, то я был просто обязан предположить, что Курт не преминул ей воспользоваться.

Я поцеловал и обнял Сьюзи, которая готовила на кухне травяной чай для Кейт. Ее загар был таким темным, что казалось, что кожа покрыта краской орехового цвета.

– Хорошо проводишь время в Нантакете? – спросил я. – Похоже, ты слишком увлекаешься солнцем.

– Я? Я тебя умоляю. Крем-автозагар «Кларанс». Я ненавижу солнце.

– А где Итон?

– Где-то наверху, читает. – Она обратила внимание на завернутую в подарочную бумагу книгу. – Это для него?

– Последняя новинка из «Клуба любителей книг о пытках».

– Ой, боюсь, они его больше не интересуют.

– Что ж, отличная новость.

– Ну, это трудно назвать прогрессом, – начала говорить она, но тут сам Итон появился в дверном проеме на пороге кухни.

Я подошел к мальчишке и обнял его.

– Я купил тебе книгу, но, похоже, отстал от жизни. Мне сказали, средневековые пытки тебя больше не интересуют.

– Меня серьезно заинтересовал каннибализм, – ответил он.

– Ах, – вздохнул я, – ладно, по крайней мере у нас будет потрясающая тема для беседы за ужином.

– Я говорила ему, что стоит повнимательнее присмотреться к вампирам, – сказала Сьюзи, похоже, на грани истерики, – про вампиров написано очень много книг. И некоторые действительно очень хороши.

– Вампирами пусть интересуются девочки-подростки, – ответил Итон. – А вы знаете, что члены племени фор, живущего в Папуа-Новой Гвинее, ели мозги своих больных родственников, и от этого у них появилось смертельное заболевание под названием куру?

– Для тебя это хороший урок – никогда не ешь мозги своих родственников, – сказал я, строго грозя указательным пальцем.

– А что это за друг, который придет вечером к вам на ужин?

– Очень интересный парень, – сказал я, взглянув на часы. – Что-то он опаздывает.

– Это и есть обед? – спросил Итон, указывая на бумажные пакеты с пятнами жира, которые я только что принес.

– Да, – сказал я, – тайская еда.

– Ненавижу тайскую еду. А суши есть?

– Нет, суши нет, – ответил я, – извини.

– Мам, а можно я на ужин поем кукурузных хлопьев?

– Курт опаздывает, – сказал я Кейт, – может, мы уже сядем за стол?

– Давайте еще немного подождем.

Я разложил тайскую еду наподобие шведского стола на столике в гостиной. Кейт лежала на антикварной кушетке. Ей уже разрешили садиться, даже вставать с постели, если она по-прежнему будет проводить лежа как можно больше времени.

Ее пальцы бегали по клавиатуре ноутбука.

– Послушай, ты не поверишь, – сказала она, – я только что получила письмо от директора художественной галереи Корнера в Нью-Йорке. Ей очень понравились работы Мари. Очень понравились. Она сравнивает их с работами Фейта Рингголда – в точности так же, как я говорила тебе! Она думает, что Мари станет такой же знаменитой, как Ромейр Беарден и Джейкоб Лоуренс, и даже бросается такими именами, как Филоме Обин и Гектор Ипполит!

– Это просто чудесно, – сказал я.

В семь сорок пять я позвонил Курту на сотовый, но он не отвечал. Я достал из бумажника визитку Курта и позвонил ему в офис, но там тоже никто не отвечал. Я никогда не звонил ему домой, только на сотовый, но на всякий случай поискал домашний номер в телефонном справочнике. Курт Семко там не значился.

В восемь часов Сьюзи, Кейт и я приступили к ужину, начав с куриных шашлычков. В восемь тридцать раздался звонок в дверь.

Волосы Курта были мокрыми, от него пахло мылом, и вообще он выглядел так, словно только что вышел из душа.

– Прости, приятель, – сказал он, – похоже, я заснул.

– И выключил сотовый? После всего, что наговорил мне по поводу выключенного телефона?

– Извини. У меня не было телефона под рукой.

– Надеюсь, ничего, что мы не стали тебя дожидаться?

– Ничего страшного. Я могу к вам присоединиться?

– Конечно.

Итон спустился из спальни и поздоровался с Куртом.

– А вы солдат? – спросил он.

– Был солдатом, – ответил Курт.

– А вы знаете, что когда армия Наполеона отступала из Москвы, солдаты были настолько голодны, что ели своих собственных лошадей? А потом начали есть друг друга?

Курт быстро взглянул на меня, а потом сказал:

– Конечно. То же самое произошло с немецкими солдатами во времена Второй мировой войны. В битве за Сталинград. У солдат закончилась еда, и они начали есть своих братьев по оружию. Мертвых, разумеется. Вот такие вещи могут происходить в армии.