Встретимся в раю - Хейне Баккейд

Как только мы оказываемся под елями, я останавливаюсь и укладываю Гуннара на землю. Здесь снега нет, и земля устлана иголками и замерзшим овечьим пометом. Прищурившись, я смотрю на озеро и хижину, едва заметную в тумане. Вдруг я вижу фигуру высокого человека, выплывающую из тумана и направляющуюся в сторону озера.

Свейн Борг не более чем в тридцати метрах от нас. Он останавливается у края воды, приседает на корточки, смотря в воду, словно пытается что-то разглядеть в глубине. Гуннар лежит лицом вниз. Он дышит отрывисто, с хрипами, словно организм все еще пребывает в шоке после переохлаждения. Я осторожно прикрываю его рот рукой, когда дыхание становится слишком шумным.

Вдруг Борг встает, разворачивается и идет к горе.

– Твою мать, – шепчу я. – Снег. Он идет по нашим следам. В следующее мгновение Борг уже взошел на гору прямо напротив того места, где находимся мы.

Я хватаю Гуннара и тащу его дальше в лес. Тропа идет под уклон, что помогает мне тянуть его за собой.

Мы продолжаем двигаться вниз по склону к серому туннелю из плотно лежащего тумана. Я слышу, как трещат ветки за нами. Я собираюсь повернуться, как вдруг поскальзываюсь. Гуннар издает стон, когда его тело касается земли всем весом, переворачивается на бок и начинает катиться. Я цепляюсь за него, и мы бьемся друг об друга, скользя вниз. Наконец мы тормозим о тяжелый камень, покрытый мхом и снегом.

Я сажаю Гуннара спиной к камню. Лес закончился, и ветер задувает по склону под завесой тумана. Передо мной тянется широкий желоб из камней.

Я не в силах тащить Гуннара дальше по каменной осыпи, и идти обратно в гору – тоже не вариант. Я ухожу прочь от камня и от Гуннара к груде камней, где туман наиболее плотный.

– Твой отец не был русским, да? – кричу я. – На самом деле Улаф – твой отец?

– Он сам рассказал, – голос Борга звучит глухо откуда-то из леса надо мной. – В тот день, когда поднимался сюда, в хижину. Я встретил его по дороге и подобрал. Он думал, что я по-прежнему ребенок, и стал рассказывать о том, как мы жили тут, когда я был маленьким. Он сказал, нужно держать это в тайне, потому что у него уже есть жена.

– Я говорил с твоими тетей и дядей. – Я продолжаю пробираться через камни, удаляясь от Гуннара. – Ты им не нравишься.

– Ты забыл своего друга? – спрашивает Борг. Его голос звучит громче, и я понимаю, что Борг спускается ниже. Он уже рядом.

– Нет. Он здесь, со мной, – отвечаю я, пролезая между камней к подножию горы, где ветер сильнее. – Мы играем в карты. Я только что раздал на новый кон. Давай с нами, дружище.

– Думаю, ему недолго осталось. – говорит Борг. – Может, нам стоит вызвать врача?

– Они уже едут. Вертолет и целая бригада.

– В такую погоду? – он смеется. – Сомневаюсь.

– Ну, тогда останемся втроем.

– Ты правда не думаешь пойти помочь ему? – кричит Борг с того же места, что и раньше.

– Нет. Мне он даже не нравится. Это мой бывший начальник.

– Ха-ха. Тогда будем в одной команде? Раз-два-три – и я разобью ему череп камнем?

Игра проиграна. Он не пойдет за мной по камням.

– Нет, – наконец отвечаю я, стоя между двух больших камней и прислушиваясь. – Я иду.

– Хороший мальчик.

– Они отправят ее обратно на кладбище, где ей и место, – начинаю я и ползу обратно – туда, откуда пришел. – Откуда прямой путь на землю обетованную в облаках. Все будут помнить ее только за то, что ее сумасшедший сын выкопал из места последнего упокоения мумию, найденную потом в хижине в горах. Ее песни, ее голос – все будет забыто.

– Они не сделают этого.

– Еще как сделают, я их знаю.

– Они не могут.

Я приближаюсь к Боргу. Скоро мы опять окажемся лицом к лицу. Сомневаюсь, что моя голова сможет выдержать еще одну встречу с его ногой.

– Им наплевать.

Из тумана возникает камень, у которого я оставил Гуннара.

– Уходи, дай моему другу поспать, ему нужен отдых. Иди. Я не пойду за тобой.

– Вы ее видели, вы не должны были…

– Я никому ничего не скажу, – говорю я и останавливаюсь, вглядываясь в туман. – Уезжай! – кричу я как можно громче. – Уходи, спаси ее, пока не слишком поздно.

Ответа нет. Я стою и жду, через несколько минут я наконец преодолеваю последние метры. Гуннар там, где я его оставил. Все его тело белое от снега, кожа синюшная. Он неподвижно лежит лицом вниз рядом с камнем.

– Гуннар, ты меня слышишь?

Он не отвечает. Я счищаю снег с его запястья и щупаю пульс. Кожа такая холодная, что я ничего не чувствую. Я поворачиваю его на бок и прикладываюсь ухом к его рту. Слабое влажное дыхание касается моей щеки. Я прижимаю голову к его груди и чувствую, как во мне поднимается тепло, когда я слышу стук сердца – медленно, тихо, но оно бьется.

Я обхожу камень и исследую другую сторону.

– Свейн! – кричу я хрипло, но мне отвечает только ветер, дующий внизу по склону. Я начинаю обрывать ветки с ближайших елей и клоки высокого мха с камней, приношу и обкладываю ими тело Гуннара. – Мы должны подождать здесь, – шепчу я, крепко сжимая его руку своей. – Потерпи, пока я немного отдохну. И мы пойдем дальше, когда туман рассеется. – Ладно?

Гуннар едва шевелит головой, словно пытаясь что-то сказать, но голова с тяжестью падает набок. В следующее мгновение я слышу слабый треск сухого мха с другой стороны камня. Я встаю и вижу Свейна Борга, вышедшего из тумана прямо передо мной.

– Вот вы где, – довольно говорит Свейн Борг, заметив нас. Кажется, он вырос еще на голову с нашей последней встречи.

– Ты не уехал, – вздыхаю я и качаю головой.

– Нет.

– Ну ладно, – я хлопаю Гуннара по плечу и сажусь, прислонившись спиной к камню. – Должен признаться, – начинаю я. – Я кое в чем ошибся. – Я счищаю мох, снег и сухую траву с промокшей одежды.

– В чем? – Свейн Борг стоит всего в нескольких шагах от меня, спокойно свесив массивные руки.

– Я говорил, что ты квашня, не физически, а в способе убийств. Но ты, черт побери, вырос. Во многих отношениях.

– Ну, – уголки его рта поднимаются. – В колонии приходилось приспосабливаться. Они там считают, что у норвежцев можно просто так отобрать все, что хочется.

– Должен тебя предупредить. Я неплохо дерусь.

Свейн Борг подходит на шаг ближе.

– Вы не должны были сюда приходить.

– Мы и фото сделали, – говорю я, когда он собирается еще приблизиться.

– Что? – он останавливается, его глаза поблескивают в мокром тумане. – Что ты сейчас сказал?