Его величество случай - Ольга Володарская

Аня достала из сумки бесполезный фонарик, пощелкала кнопкой. Чуда не произошло – он не зажегся. Тогда Аня вынула батарейки и начала усиленно стучать ими друг о друга: она слышала, что после такой экзекуции они могут еще немного поработать. Не врали люди! Когда батарейки были возвращены на прежнее место, фонарик зажегся. Это придало Ане смелости, и она уже без страха стала думать о возвращении домой. Первое, что сделает, попав в квартиру, позвонит следователю Стасу, второе – вытащит из керамического бульдога содержимое (хотелось надеяться, что для этого не придется его разбивать – жалко), и третье – заляжет в горячую ванну с кружкой дымящегося чая.

Из метро Аня вышла в половине первого. До дома ей добираться недолго, минут пятнадцать, значит, в квартиру она попадет даже раньше, чем планировала.

По улице идти было не страшно: горели фонари, попадались одинокие, совсем не подозрительные прохожие. Но чем ближе она подходила к своему дому, тем неспокойнее становилось на сердце – в подъезд входить было жутко даже с фонариком. А уж когда Аня увидела приставленную к закрытой двери подвала крышку гроба, ей просто захотелось убежать… Не убежала, потому что некуда! И помочь ей некому… Ни Эдуарду Петровичу, ни Сергею Георгиевичу, ни Петру Алексеевичу она больше не доверяла!

В подъезд вошла с опаской, сильно волнуясь. Как и предполагалось, света не было, даже на третьем не горела привычная сорокаваттка. Аня зажгла фонарик, двинулась по лестнице вверх. Несмотря на страх, шла медленно, боялась оступиться. Дошла-таки. Слава всевышнему! Достала из сумки связку ключей, стала открывать. Открыла первый, взялась за второй, и тут фонарь погас. Кончилось действие избитых батареек!

С нарастающей паникой Аня задергала ключом в замочной скважине.

Позади нее что-то зашуршало. Наверное, соседская кошка сменила положение, она всегда спит на коврике у двери, постаралась успокоить себя Аня.

Она опять подергала ключом – он почему-то не желал поворачиваться, хотя обычно замок поддавался сразу. Кошка опять завозилась. А Аня, наконец, открыла дверь…

В тот же миг ее кто-то больно схватил сзади за шею и втащил в квартиру.

Аня попыталась вырваться, но тут же получила пинок в поясницу.

Она набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать, только вместо крика из ее груди вырвался слабый всхлип – тот, кто держал ее стальными пальцами за шею, двинул ей кулаком по почкам. Потом он швырнул ее в глубь прихожей, Аня отлетела, стукнулась лбом о косяк, осела на пол…

Несколько секунд она тупо пялилась в расцвеченную вспышками света темноту, а потом потеряла сознание.

Дусик зажег фонарь, поставил его на тумбочку. Маленькое помещение тут же осветилось целиком, и он смог разглядеть всю убогость обстановки: деревянную вешалку на стене, завешанную каким-то барахлом, уродский ящик для обуви, табурет с рваным дерматином на сиденье, истертый половичок на дощатом (не паркетном!) полу. Просто не верится, что его бабка, княжна Шаховская, жила в эдаком бомжатнике! Вот для приживалки ее эта халупа самое подходящее место, но только не для аристократичной Элеоноры…

Дусик шагнул к лежащей на полу девчонке. Если бы он так хорошо не запомнил ее лица, то сейчас ни за что бы не узнал ее. Изменилась чмошница Анька, сильно изменилась. Дубленочку модную (пусть и в прошлом сезоне) прикупила, хорошую стрижку сделала, покрасила волосы. Теперь, пожалуй, бабкина халупа и для нее нехороша…

Девчонка застонала, открыла глаза, бессмысленно посмотрела на Дусика.

– Че уставилась? – спросил он весело. – Певца Дэниса не узнаешь?

Аня прикрыла веки, сморщилась от боли – сильно, видно, долбанулась. Дусик присел рядом с ней на корточки, достал из кармана нож. Когда девушка открыла глаза, первое, что увидела, – это клинок, устремленный ей в лицо. Она вздрогнула всем телом и инстинктивно вскинула руку, защищаясь.

– Страшно? – хмыкнул Дусик, его очень порадовал ее страх.

– Что вам нужно? – чуть слышно спросила она, убирая руку от лица.

– Будто не знаешь? Я пришел за тем, что принадлежит мне по праву…

– Я не понимаю…

– Все ты понимаешь, – прошипел Дусик и легонько (пока легонько) шлепнул девушку по щеке. – Не притворяйся идиоткой… Я давно подозревал, что ты нашла бабкины цацки, и вот теперь убедился… – Он потеребил край ее дубленки. – Тебе на свою грошовую зарплату такой прикидец не купить…

Девушка шумно сглотнула, но ничего не сказала. «Молчание – знак согласия», – решил Дусик и воодушевился.

– Ну и где бабка добро прятала? – с любопытством спросил он. – Не в сарае, это точно, я все обшарил…

– Так это вы?

– Ага. Полночи возился. В квартиру тоже пытался проникнуть, только бабка таких запоров навороченных понаставила, что хрен с моей примитивной отмычкой влезешь…

– Зря старались, никаких сокровищ не существует…

– Хрена лысого! Они существуют! И ты знаешь об этом, как никто… – Он придвинулся ближе, схватил ее за шею, поиграл перед глазами ножиком. – Говори, где спрятала, иначе пришью…

Из глаз Ани покатились крупные слезы, но она опять ничего не сказала.

– Ты че из себя Зою Космодемьянскую корчишь? – вышел из себя Дусик. – Помрешь, тебе цацки не понадобятся…

– У меня ничего нет, – просипела она, пытаясь оторвать от своего горла его пальцы. – Вы ошиблись…

Дусик со злостью сдавил ее цыплячью шею, была б его воля, удавил бы тут же, но нельзя… Сначала необходимо вытрясти из нее сведения… Или, может, пока самому поискать? А что? Времени полно, квартира маленькая. Эту дуру можно связать, сунуть ей в рот кляп, а самому заняться обыском.

Мысль показалась Дусику здравой. Он осмотрелся по сторонам, выискивая подходящую для кляпа вещицу (веревка у него с собой была), но наткнулся взглядом на нечто более интересное… Рядом с Аней валялся керамический пес, судя по всему, она принесла его с собой, но уронила, когда упала. Симпатичная статуэтка в форме бульдога. Он помнил ее – это была его самая любимая детская игрушка. Особенно ему нравилось то, что керамический барбос удивительно походил на настоящего, а Дусик просто обожал собак. Но бабка редко позволяла внуку играть с бульдогом, говорила, что вещь слишком дорогая, чтобы давать ее на растерзание маленькому мальчику. Особенно она боялась, что он оторвет собаке голову – статуэтка была не литой, состояла из двух частей: туловища и крупной, лобастой башки, которую можно было вертеть в разные стороны.

– Где ты это взяла? – спросил Дусик, поднимая с пола бульдога. – Я сто лет не видел этого парнягу…

– Мне бабуля его завещала… – пролепетала девица и потянула ручонки к псу.

– Бабуля? – хмыкнул Дусик, шлепнув нахалку по рукам. – Она тебе никто, коза ты приблудная… Сиди уж, не вякай…

Она повиновалась – захлопнула рот и руки за спину спрятала. А Дусик стал разглядывать старого знакомца. Нисколько не изменился, выглядит как новенький: ни царапины, ни трещины, ни отбитого осколка, и голова сидит крепко. Зря бабка так за него переживала! Дусик сорвал с собачьей спины скотч, наклеенный кем-то на прорезь для бросания денег. Глянул внутрь. Там что-то блеснуло! Золото? Нет, не похоже… По цвету скорее серебро, но бабка не опускалась до украшений из этого металла. Тогда платина? Дусик знал, что у старухи было несколько изделий из платины… Он приник глазом к прорези, пытаясь разглядеть источник серебристого блеска, но не смог…