Психологический портрет убийцы. Методики ФБР - Марк Олшейкер

По-прежнему живя в Спрингфилде, Джек и Труди регулярно участвовали в работе группы поддержки выживших членов семей жертв убийства. Они с нетерпением ждали собраний, проводившихся раз в две недели, где они могли встретиться с другими людьми, перенесшими такую же потерю, поделиться своим горем, советами, как справляться с ним, и методами выживания. Два координатора группы – Кэррол Эллис и Сандра Уитт – стали неоценимыми и надежными друзьями для всех членов группы и истинными героями для Труди и Джека.

Главным из мероприятий группы были проводившиеся раз в месяц сеансы «заботы и сострадания». Слезы и смех, вызванные доверием и пониманием, возникали одновременно. Вдобавок члены группы часто оказывали друг другу непосредственную поддержку, посещая бесконечную вереницу заседаний и процессов, связанных с обвинением убийц их близких. Члены группы также встречались с представителями правоохранительных органов, судьями, прокурорами, адвокатами, персоналом исправительных учреждений, сотрудниками службы пробации и агентами ФБР, чтобы передать им какие-то просьбы от семей жертв. В дальнейшем группа расширила сферу деятельности. Члены группы стали добиваться возможности выступлений перед законодательными комитетами. Телеканалы начали освещать некоторые из собраний и мероприятий.

Сейчас по всей стране существует множество подобных групп, отличающихся друг от друга по числу участников и программам. По своему опыту и после частых путешествий Труди и Джек уверены, что их старая группа округа Фэйрфакс – одна из лучших в стране, способная послужить образцом для недавно созданных групп или же для тех, которым нужны советы по содержанию программы и ее осуществлению.

Читатели, заинтересованные в получении более подробной информации, могут обратиться по адресу: Fairfax Peer Survivors Group (FPSG), Victim Witness Unit, Fairfax County Police Department, 10600 Page Avenue, Fairfax, Virginia, 22030.

Супруги Коллинз стали адвокатами для людей, подобных им самим, начали появляться в теле– и радиопрограммах, обычно вместе, объясняя всем, кто слушал их: «Вы понимаете, что мы теряем в этой стране? Понимаете, что мы теряем достойных людей, таких как Сюзанна, которые могли бы стать нашим спасением в будущем? Неужели нам, обществу, до этого нет дела?».

– Все мы видим, что происходит, – говорил Джек. – Худшее из преступлений, которое может представить себе кто-нибудь из нас, – насильственное, жестокое убийство. Однако это случается постоянно. И поскольку сегодня мы великодушно обходимся с преступниками, поскольку система уголовного правосудия никуда не годится, мы открытым текстом заявляем: самое худшее, что происходит в нашем обществе, может быть прощено либо ограждено от сурового наказания. Вот почему мы видим, как парни выбрасывают друг друга из окон в Чикаго или убивают за кожаную куртку в Нью-Йорке. Убийство перестало быть серьезной провинностью. Когда же мы начнем оценивать его как подобает?

Джек потратил немало душевных сил, размышляя об этом, и теперь высказывает свои мысли, которые готовы поддержать многие из нас, сотрудников органов правоохранения.

– Похоже, в настоящее время людей возмущают только «преступления против общества» – угроза окружающей среде, расизм, политическая некорректность, несправедливое отношение к бедным и бездомным. Все это обобщенные преступления, в которых не виноват конкретный человек. Понятие об индивидуальной провинности исчезло, забыто правило: «Я отвечаю за свои поступки, я несу ответственность перед кем-либо». Ничего подобного не осталось – ни личной ответственности, ни необходимости самому отчитываться за содеянное. Мы оказались в ситуации, когда преступники и их адвокаты могут заявить: «А чего еще вы ожидали в таком обществе? Как, по-вашему, должен был поступить преступник?».

– Так что же такое общество? Общество – это люди, конкретные личности, которые должны отвечать за себя.

С того дня, как Седли Эли было предъявлено обвинение, единственное, к чему они стремились, было завершение процесса – эти слова не раз можно услышать от жертв насильственных преступлений и их близких. Пока процесс не завершен, пока подают апелляции, а исполнение приговора откладывается, пока выжившим приходится вновь переживать весь ужас на каждом заседании, появлении в суде, слушании Комитета по досрочному освобождению, страдания близких и выживших жертв не прекращаются.

На протяжении всего процесса супруги Коллинз замечали: в то время, как к каждому слову подсудимого внимательно прислушиваются, жертва преступления – обычно жертвы, поскольку в каждом преступлении их бывает несколько, – в буквальном смысле слова сбрасывается со счетов системы правосудия. Труди заметила в записной книжке: «Как могут люди проявлять жалость к нему после того, как они слышали про его ярость, узнали, как он обошелся с прелестной юной девушкой – притом безо всякой причины? Как может общество прощать такое, снисходительно относиться к подобным поступкам? Люди должны знать: преступник не заслуживает снисхождения».

В Теннесси, когда подсудимый вроде Седли Эли признается виновным и приговаривается к смерти, существует автоматическая подача апелляции в Верховный суд Теннесси. Средний уровень, апелляционный суд, пропускается. Этот процесс занял больше двенадцати месяцев, длился до октября 1988 года, поскольку требовалось подготовить протокол суда и устный текст апелляции. К тому времени у Эли появились новые адвокаты – Арт Куинн и Тим Холтон. В августе 1989 года, через два с половиной года после суда и через четыре года после убийства Сюзанны, Верховный суд Теннесси единодушно признал Седли Эли виновным и утвердил приговор.

Затем Куинн и Холтон подали стандартную апелляцию в Верховный суд США. В январе 1990 года требование о направлении обвинительного акта в Верховный суд было отклонено – следовательно, суд не увидел в деле ничего, указывающего на допущенную ошибку. Судьи Уильям Бреннан и Тергуд Маршалл – оба давние противники смертной казни – согласились с мнением Верховного суда. Но, как оказалось, при всех намерениях и целях волокита в системе правосудия давала себя знать. Казнь была назначена на 2 мая 1990 года.

Коллинзы тогда считали, что эта часть испытаний вскоре окончится, и, по крайней мере, придя на могилу Сюзанны, они смогут сообщить ей, что правосудие свершилось. Но они ошиблись. В сущности, Джек предсказывал такую возможность еще два года назад. В 1988 году он прочел речь судьи Верховного суда США Уильяма X. Ренквиста об отсрочках и повторах апелляционных процессов категории «хабеас корпус» в случаях со смертным приговором. Когда Джек понял, о чем идет речь, он решил, что эта проблема может возникнуть и в их деле. Концепция «хабеас корпус» лежит в основе англо-американских представлений о законе и правосудии и восходит еще к XIV веку. Буквально это латинское выражение переводится как «у тебя есть тело» и применяется, когда заключенного представляют суду в определенном месте и в определенное время с целью выяснения правомерности его содержания под стражей. Это требование считалось основным оружием и защитой против незаконных арестов и заключения по ложным обвинениям, против приговоров без суда и неправомочного осуждения. В сущности, это требование дает возможность каждому человеку, который содержится под арестом, подавать прошение о рассмотрении законности этого ареста.