Корона желаний - Рошани Чокши

Викрам остановился перед зверинцем и дважды постучал.

– Отец?

Из комнаты донеслось рычание.

– Входи!

Викрам вошел и быстро закрыл за собой дверь. Пантера, Урваши, не успела протиснуться и теперь прижималась мордой к деревянной раме.

– Я подумывал позволить ей гулять по дворцу, – сказал Пуруравас, ковыляя к двери. – Не сидится ей на месте.

– Гулять по дворцу?

– На поводке.

– С вооруженной охраной.

– Считаешь, ей попробуют навредить? – ахнул Пуруравас.

Викрам выпучил глаза:

– Отец, ты порой такой наивный.

– То есть против прогулок ты не возражаешь? Это тебе решать.

– Я подумаю.

Урваши взглянула на него с укоризной.

– Наверное, лучше создать для нее отдельный внутренний двор. Понастроить препятствий, с которых она сможет прыгать. Смотрю, карабкаться ей по душе. – Викрам указал на столы, сложенные друг на друга как насест для пантеры.

Пуруравас одобрительно кивнул:

– Я рад, что ты решил меня навестить. Хочу обсудить с тобой кое-что.

Викрам напрягся. В последнее время отца волновали лишь две темы, так что речь либо о Гаури, либо о перспективе его женитьбы.

– Ты сбежал с принцессой.

«Одно из двух».

– Сбежал. И она уже не принцесса. Она королева Бхараты.

На последних словах голос помимо воли наполнился гордостью.

– И вы вместе участвовали в этом… Турнире.

Пуруравас был не в силах говорить о магии, хоть и видел чудеса, которые Викрам принес домой.

– Да, вместе, – подтвердил Викрам и прищурился. – Отец, ты ведь ни с кем это не обсуждал? Только ты знаешь, что она была со мной.

– Конечно нет, – фыркнул Пуру. – Но когда ты вернулся, Бхарата вывела остатки войск с наших границ. Письмо от генерала Арджуна пришло совсем недавно. Мы ответили тем же. По-моему, теперь это лишь вопрос налаживания связи. Наших посланцев там встретили благосклонно. Да и посланцы Бхараты в Уджиджайне вели себя доброжелательно. В прошлый раз они даже подарок передали, хоть и своеобразный.

Викрам подавил улыбку. Подарком была деревянная корона с короткой запиской: «Развлекайся». Некоторые советники сочли это оскорблением, но он-то понял.

«Но я бы не отказался от деревянной короны. Я бы бросался ею в людей забавы ради».

– Думаешь, это все из-за твоих странствий с принцессой?

– Еще раз, отец, она не принцесса, а королева. И вряд ли незамужняя юная дева решилась кому-нибудь поведать, что несколько недель пропадала где-то с принцем и вернулась непомолвленной. Но я вызволил ее из темницы. Думаю, этого оказалось довольно, чтобы улучшить наши отношения с Бхаратой.

Освобождение Гаури – единственное, в чем его упрекнули, когда Викрам вернулся в Уджиджайн. По большей части он убедил совет, что это была дипломатическая стратегия. По большей части они согласились. Как только делегаты вернулись с добрыми вестями, советники дружно порадовались, что не успели ее казнить.

– Так почему бы не…

«Два из двух».

Викрам переживал этот спор по меньшей мере двенадцать раз в день. По одному на каждый час, что император Пуруравас бодрствовал.

– Отец, я знаю, к чему ты клонишь, и мой ответ «нет».

Не совсем. За этим «нет» Викрам скрывал желанное «пока нет». Гаури придет сама, когда будет готова. Во всяком случае, он на это надеялся.

Пуруравас фыркнул:

– Ты провел месяц с девушкой и якобы ничего не чувствуешь? Она могущественная королева. Думаешь, раз я весь день провожу в зверинце, то вообще не читаю донесения? Она правит едва ли две луны, а уже стала Гаури Великой…

– Я тоже читаю отчеты, отец, и в курсе ее деяний.

Викрам улыбнулся. Иного он от нее и не ожидал. За столь короткий срок она умудрилась наладить отношения с мятежными племенами на границах Бхараты, даровав титул губернатора госпоже Налини, дочери одного из вождей и жене генерала Арджуна. Также королева упразднила обязательную воинскую повинность, усилила деревенское ополчение, чтобы крестьяне могли защищаться, и ввела по всей Бхарате новую школьную систему гурукул[25].

– Так почему тогда не пытаешься ее добиться? Это был бы могучий альянс.

– У меня есть на то причины.

– Тьфу! Вот что я думаю о твоих причинах.

Викрам опустился в ближайшее кресло. Отец мог часами без устали читать ему нотации. И пока Пуруравас расхаживал из угла в угол, причитая о необходимости жениться и породить наследников, а пантера упрямо следовала за ним по пятам, Викрам снял Биджу с шеи. Он старался не поддаваться соблазну и не спрашивать больше одного раза в день, но сегодня не смог удержаться.

– Она готова.

Викрам ждал привычного давления на руке.

Но Биджу впервые не пошевелилась.

Стеклянные пальцы дернулись. Они всегда дергались, стоило мне оказаться в оружейной. Словно гадали, затаив дыхание, а не пора ли уже становиться хрупкими и безжизненными. Левая рука болела, но я все равно рассекла воздух тренировочным мечом, проверяя вес и балансировку. Ловкости во мне заметно поубавилось, но в сражении другой рукой были и преимущества. Люди всегда защищались правой, и левая их удивляла.

Мне нравилось удивлять.

Снаружи пахло свежестью. Сыростью. Первым своим королевским указом я велела сровнять сад с землей и взрастить заново. Мое правление не сохранит памяти о Сканде. Я привезла новые семена из заморских стран, обещавших, что деревья будут плодоносить сияющими, как самоцветы, фруктами с темно-лиловой и нежно-розовой кожурой да плотью сладкой, будто дивный сон. Я даже раскрыла заговор придворных садовников, которые не могли смотреть, как уничтожают наследие моего отца, и, сохранив семена и черенки, втайне их выращивали. Дамасские розы и терпкий лайм, ним и миндаль пустили корни в некогда знакомой земле. Этот сад стал надеждой на светлое будущее. Осколки прошлого и настоящего льнули друг к другу, серебристые корни переплетались, как истории, что однажды затмят породившие их семена.

Сосредоточившись на оружии, я попыталась застать свою стеклянную конечность врасплох и резко перехватила тренировочный меч. Пальцы тут же затвердели, и по руке прошлась волна боли. Я поморщилась и встряхнулась.

– Отлично сыграно.

Стеклянная рука ожила, но в ее движениях мне почудилось некое самодовольство.