Дракон, (не) бери меня в жены! - Альма Либрем

– Арин! – я услышала собственный крик и только тогда осознала, что наконец-то вышла из ступора и больше не собираюсь просто наблюдать за происходящим. – Арин!

Он изогнул шею и заревел громко, будто отзываясь на зов. Рейчел, зажатая между крылом, телом дракона и куполом, забилась, осознав плачевность своего положения, но выбраться не смогла.

– Отпусти её! – закричала я. – Отпусти и приди ко мне, Арин! Арин!..

Голос зазвенел от странной силы. Я точно не умела использовать магию – это было куда выше моих сил, надо сказать, весьма ограниченных. Однако сейчас дракон изогнул шею, отзываясь на мои слова, и я взмолилась:

– Услышь меня, прошу! Ты же не хочешь её убивать! Это зелье что-то сделало с тобой, но это всё ещё ты!

Короткий рык, выдох пламени… Я не стала отскакивать от огненного плевка. Жар не опалил меня, я даже не ощутила боли, только легкое тепло. Потом осознала, что моя одежда обуглилась и стала непригодной, хорошо, что всё ещё держалась на плечах.

Но сейчас это было неважно. Значение имел только дракон, что так отчаянно жаждал свободы. Но в его глазах уже забрезжило что-то человеческое.

Значит, я смогу.

– Арин! Ты же хотел, чтобы я победила, так спустись ко мне! Слышишь? Стань опять человеком, прошу тебя! Ради… Ради нас.

Он дернулся, и я, радуясь тому, что зрачок его стремительно становится круглым, выдохнула:

– Я люблю тебя, слышишь? Пожалуйста, спустись ко мне!..

Признание, казалось, заморозило дракона. Он застыл, перестав противиться Рейчел, а потом вдруг стрелой метнулся ко мне.

Я не зажмурилась, не попыталась уйти от столкновения. Верила, что Арин не сделает мне ничего дурного. Я должна ему доверять, должна!..

В какое-то мгновение всё вокруг стало темным-темным, наверное, из-за выпущенной на свободу драконьей силы…

А потом я ощутила жаркий поцелуй на своих губах.

Арин уже не был драконом. Он стал человеком – и стоял подле меня, целовал, прижимая к себе, а я обвила его шею руками и отвечала на эти ласки, не думая о свидетелях.

Где-то вдалеке что-то рухнуло на песок. Это была Рейчел; она обратилась только после падения. Когда Арин прервал поцелуй, я выглянула из-за его плеча и увидела, как отряхивается и спешит в нашем направлении Рейчел. Вид у неё был крайне решительный.

– Я… – она тяжело дышала. – Я… Кто стал причиной обращения?!

Арин обернулся. Их с Рейчел разделяло сейчас немалое расстояние, но девушка шагала быстро, едва не срываясь на бег.

– О, леди Тонн, – усмехнулся он. – Вы же, кажется, не хотели выходить за меня замуж. С чего вдруг такое желание оказаться моей истинной?

Рейчел остановилась, как будто в неё выстрелили только что, и пораженно воззрилась на короля. Он только усмехнулся.

– Впрочем, неважно сейчас, что вы думаете о моей нечистой крови. Леди Анабель покинула испытание по доброй воле, вы проиграли. Моя истинная, моя будущая жена и королева – леди Беатрис. Советник Лауф наверняка всё видел со своей наблюдательной позиции… Полагаю, сейчас он собирается передать эту счастливую новость совету.

Рейчел покраснела. Я ждала, что она скажет что-нибудь плохое, острое, злое, но девушка только сжала зубы… Развернулась и убежала прочь.

Не выдержала поражения?

Но меня это не волновало больше, потому что Арин прошептал мне на ухо:

– Я тоже тебя люблю. Твой зов вернул меня в это человеческое тело…

И всё остальное, кроме его поцелуев и присутствия, просто потеряло значение…

Голова раскалывалась на части. Дракон всё ещё рвался на свободу, но присутствие Беатрис держало, как якорь.

Моё обращение в дракона в последнее время постоянно проходило через полуформу. В этот раз обращаться пришлось быстро.

Разумеется, о том, как именно проходит последнее испытание для драконьих невест, я знал. Действовал на свой страх и риск, собираясь обратиться в дракона без зелья – это гораздо безопаснее, так я точно себя бы контролировал. Но советники, пусть в значительно обрезанном составе, наконец-то проявили прыть – и принесли всё-таки этот мерзкий колдовской пузырек из запасов.

Обычно такое принимали перед боем, чтобы дракон закрепился в своей животной ипостаси и мог сражаться, не задумываясь ни о чем. Сила значительно возрастала, а вместе с ней подскакивал и уровень агрессии. Считалось, что в таком состоянии единственна, к кому дракон может проявить милость – это его истинная.

А Беатрис не умела обращаться. Даже под действием драконьего зова от Альдо она только вспыхнула огнем. Драконица, определенно, но пока бескрылая. Не каждому свойственно явить крылья, особенно если приходится сживаться со своей сущностью заново…

Но когда я, ведомый зельем, пытался пробить собственной тушей дыру в магической преграде вокруг полигона, установленной, меж тем, мною самим же, ещё в тот период, когда я не был драконом и просто выполнял свои обязанности в рамках дипломатической миссии, рык дракониц, пытающихся меня остановить, значения не имел. Одна и вовсе убежала, вторая, кажется, считала, что ей под силу подчинить себе здоровенного ящера, который в разы крупнее её самой…

Драконы под действием зелья, пробуждающего в них животную сущность, вообще практически не способны слышать человеческие голоса. К ним надо обращаться по-драконьи, мысленно, а для этого самой надо принять животную ипостась. Однако зов истинной пробьет любые преграды, и я понял это в тот миг, когда звонкий голос Беатрис рванул меня обратно, выбивая из сознания и драконью сущность, и желание прийти в полуформу.

Я пришел в себя окончательно только тогда, когда стоял рядом с Беатрис и целовал её. До этого ещё ответил что-то язвительно леди Рейчел, но это было скорее сказано по старой памяти, вытянута какая-то фраза из подсознания, не больше. Я не до конца осознавал, что именно говорю, единственное, что имело значения – подрагивающая Беа, кажется, не понявшая, что вообще произошло.

Мне пришлось, впрочем, постараться, чтобы пробудить свою человеческую магию и прикрыть Беатрис иллюзией – точнее, её сгоревшую одежду. Почерневшая, наполовину истлевшая блуза – точно не тот вид, в котором должна ходить будущая королева. Рубашка её моментально посветлела под действием сил, дыры исчезли, и я заставил себя просто подставить Беатрис локоть, чтобы уйти с полигона, пусть на самом деле хотелось подхватить её на руки и телепортировать отсюда подальше.

Влечение истинных – могучая сила, с нею так просто не справиться. Я не понимал до конца, что же это значит, до сегодняшнего дня. Этот зов связал нас крепкой нитью, и хотя предъявить советникам, что встретил свою истинную пару, я не мог – у них сразу возникнут вопросы к Беатрис, ещё вспомнят о том, что иномирянку искали, а этого нам точно не надо! – всё равно это не отменяло правды. Она моя, и только. Даже полуформа, которая после каждого обращения лезла на свободу, вовсе никак о себе не напоминала. Я вновь был просто драконом, пусть даже королем, ощущал свою силу, состоящую из двух компонентов, а не причудливо перемешанную воедино.