Коронавирус. От вируса к диктатуре - Валентин Катасонов

Многие внимательные эксперты обращают внимание на то, что в 2019 году «золотая экономика» Китая переживала если не кризис, то спад. И речь идет не только о спаде добычи, но также о спросе. Общий объем внутреннего спроса на золото, согласно данным CGA, в 2019 году сократился на 12,9 %. При этом потребление золота ювелирной промышленностью снизилось на 8,16 %, спрос на слитки и монеты со стороны инвесторов упал на 27 %, иной промышленный спрос — на 4,9 %. Эти цифры — первый «звоночек», свидетельствующий о снижении платежеспособного спроса в экономике Китая в целом.

Особого внимание заслуживает сильное сокращение импорта золота. Таможенная статистика фиксирует, что в первом полугодии 2019 года этот импорт составил 575 т, а в первом полугодии 2018 года импорт был равен 883 т. Снижение примерно на одну треть. Но это снижение обусловлено не изменениями рыночной конъюнктуры, а политикой Народного банка Китая. Дело в том, что импорт золота осуществляется китайскими банками, которые для этого получают лицензии от Центробанка. Лицензии не постоянные, а на срок в один или несколько месяцев. Так вот, весной прошлого года Центробанк резко ограничил выдачу лицензий. Если в мае 2018 года в страну было ввезено 157 тонн золота, то спустя год — лишь 71 тонна. Если в июне 2018 года импорт золота составил 199 тонн, то спустя год — лишь 57 тонн[49].

Большинство экспертов объясняют этот поворот в политике китайского Центробанка попытками улучшить состояние платежного баланса страны. Закупки золота осуществляются, как правило, с помощью долларов США. Прекращением выдачи лицензий НБК пытается ослабить отток капитала из страны. Одним из главных мотивов такой политики Центробанка было остановить ослабление китайского юаня по отношению к доллару США. Вашингтон обвинял Пекин в так называемых «валютных манипуляциях», т. е. сознательном и постоянном занижении валютного курса юаня. Высшим партийно-государственным руководством страны Центробанку была дана команда прекратить ослабление китайской денежной единицы и даже несколько ее укрепить. Это надо было сделать для того, чтобы можно было сесть за стол переговоров с американским президентом и подписать соглашение о прекращении торговой войны. Как известно, такое соглашение было подписано 15 января 2020 года. Думаю, что после этого Пекин опять потихоньку восстановит прежние объемы импорта желтого металла.

А он Пекину очень нужен. И не только для того, чтобы удовлетворять спрос на внутреннем китайском рынке со стороны ювелирной промышленности, электронной промышленности, золотой биржи в Шанхае и разных видов частных инвесторов, выходящих на эту биржу. Пекину золото нужно для наращивания государственных резервов. Политику наращивания золотых резервов власти Китая всячески пытаются маскировать. Маскировка, в частности, осуществляется с помощью статистики, которая содержит большие искажения, и отдельные ее цифры не очень «бьются». Бросается в глаза несоответствие между цифрами спроса и предложения. Вторые намного больше первых. Возникает ощущение, что в «золотой экономике» Китая имеется некая «черная дыра», в которой каждый год исчезает по несколько сот тонн драгоценного металла.

Бросается в глаза то, что величина золотых резервов, отражаемая в официальной статистике, может не меняться на протяжении многих месяцев. долгие годы Китай вообще скрывал данные о резервах золота. Когда в первой половине текущего десятилетия Пекин начал добиваться от МВФ включения юаня в список резервных валют, ему пришлось навести элементарный порядок в своей статистике по золоту и представлять в Фонд данные о золотых резервах. С апреля 2009 года по середину 2015 года китайские резервы золота замерли на отметке 1054 тонны. Потом произошел «квантовый скачок» до 1658 тонн (это было накануне первого заседания совета директоров МВФ по вопросу о включении юаня в «корзину» резервных валют). Были еще небольшие приращения цифр резервов в период, когда решался вопрос о статусе юаня в Фонде. В октябре 2016 года они выросли до 1842,56 тонн. А затем (после положительное решения Фонда по юаню) на протяжении более чем двух лет — до декабря 2018 года цифра находилась в «замороженном» состоянии. Лишь в конце декабря 2018 года цифра сдвинулась с мертвой точки и увеличилась примерно на 10 тонн (до 1852,51 т). Были некоторые «телодвижения» и в прошлом 2019 году. В итоге на начало 2020 года резервы, согласно официальным данным, составили 1948,31 т. Получается, что за прошлый год прирост составил 95,8 т.

На сегодняшний день еще не известно, каков общий прирост золотых резервов всех стран мира по итогам 2019 года. Думаю, что Китай займет второе место после России, у которой, по данным Банка России, прирост составил 157,95 т. Но еще раз повторю, что никто из серьезных экспертов официальной статистике золотых резервов Китая не доверяет. Реально каждый год эти резервы прирастают, согласно разным оценкам, на несколько сотен тонн. Оценки накопленных золотых резервов, которые делают эксперты, как минимум в два раза превышают официальные цифры. Например, по оценкам Кооса Янсена (Koos Jansen) известного голландского аналитика из сингапурской компании-производителя золотых слитков Bullion Star, на начало 2017 года в Китае в общей сложности находилось накопленного золота в объеме 20 тысяч тонн, в том числе на государственные золотые резервы приходилось около 4 тысяч тонн[50].

Имеются и более смелые оценки. Так, известный финансовый аналитик Аласдайр Маклеод (Alasdair Macleod) в электронном издании «Goldmoney» отмечает, что государственные запасы золота уже к концу 2016 года достигли планки в 20 тысяч тонн[51]. Еще один известный специалист по рынку золота Джим Рикардс (Jim Rickards) полагает, что власти Китая держат несколько тысяч тонн золота «вне баланса» в отдельной структуре, известной как Государственное валютное управление (State Administration for Foreign Exchange — SAFE).

Эксперты ломают голову: каковы цели такого золотого накопительства властей Китая? Особенно учитывая, что это накопление осуществляется в условиях строгой секретности. Кто-то говорит, что это стратегический резерв Пекина на случай войны. Другие полагают, что это страховка на случай краха долларовой валютной системы (сторонники этой версии обращают внимание на то, что Китай одновременно аккуратно снижает долю долларов в международных резервах). Третьи полагают, что этот желтый металл потребуется Пекину для того, чтобы в один прекрасный день объявить миру, что в Китае родился золотой юань. Четвертые уточняют и говорят: да, это металл, который необходим для возрождения золотого стандарта. Но в интересах не Китая, а Ротшильдов, которые оказывают невидимое влияние на Пекин.

В январе 1976 г., ровно 44 года назад, на Ямайской международной валютно-финансовой конференции было принято решение о демонетизации золота. Золото было изгнано из мира денег и разжаловано в обычный биржевой товар. На мировом валютном пьедестале остался доллар США, причем он стал обычным бумажным знаком. Однако де-факто золото продолжало оставаться денежным металлом, создававшим реальную угрозу монопольному положению доллара США в международной валютной системе.