Крысятник - Евгений Сухов

— Ты… Варяг?

Владислав неожиданно заулыбался:

— Вижу, что ты ничего не забыл и зла на меня не держишь. Сам пойми, я хоть и вор, но глотком свободы тоже дорожу.

— Как тебе удалось убедить тогда старика отказаться от показаний? Я знаю, что он был против тебя настроен. И когда вашу четверку привели для опознания, то он смотрел только на тебя.

— А ты наблюдательный, я смотрю, — похвалил Варяг, — заметил, значит. А секрета здесь никакого нет. Магазин тот действительно взял я. Удачное подвернулось дело, одних только камешков почти на миллион долларов было… А старик не хотел узнавать меня по одной причине: в Салехарде сидел его племянник, и если бы дед признал меня, с парнем могла бы случиться неприятность. Да и самому старику не мешало поберечь здоровье. Что поделаешь, — развел руками Варяг, — мы живем в очень жестоком мире, и надо как-то к нему приспосабливаться.

— А не ты ли сам взращиваешь этот жестокий мир? — хмуро поинтересовался Чертанов.

Владислав выглядел доброжелательным:

— Я не обижаюсь на твои слова. Разве мент может мыслить как-то иначе? Чтобы убедиться в моей правоте, взгляни на свои руки. Что у тебя там? Браслетики… То-то и оно. Добреньких и беззубых кушают злые и зубастые дяди. И что удивительно, у них никогда не случается несварения желудка. Это надо помнить. Такая пища, как ты, им всегда на пользу.

— Что ты хотел? — грубовато поинтересовался Чертанов.

— Хм… На вот, — положил Варяг два блока «Бонда» на стол, — один бросишь на общак, а другой можешь оставить себе. В камере с куревом всегда напряг. — Чертанов сидел неподвижно. Варяг пожал плечами. — Ну, как знаешь, была бы честь оказана.

— Что тебе от меня нужно? — упрямо повторил Чертанов.

— Это тебе от меня кое-что нужно, — возразил Варяг. — Я могу вытащить тебя отсюда. Скажем, завтра… В крайнем случае, через два дня. Но за это ты мне должен будешь кое-что обещать. Извини, перехожу сразу к делу, время дорого.

— А ты уверен, что я соглашусь?

— Абсолютно. У тебя просто нет другого выхода. Сейчас в вашем изоляторе другие смотрящие, у каждого из них большой зуб на ментов. Даже если я им и напишу маляву, чтобы тебя не трогали, то тебя все равно просто подловят на какой-нибудь мелочи и опустят. Выбор у тебя небольшой. И чистеньким тебе ходить теперь не более двух дней. А при Смоле и Скоке ты уцелел только потому, что я их попросил. Решайся!

— Сначала изложи свои условия.

— Нет. Ты должен согласиться втемную. Я не могу допустить, чтобы ты потом пошел на попятный.

— С каких это пор я стал тебе что-то должен?

Варяг сузил глаза:

— Не исключено, что уже сейчас, пока мы тут с тобой торгуемся, из «индии» пришла малява, чтобы тебя опарафинили. Если ты дашь мне согласие, то тебя переведут в другую хату, где ты останешься до своего освобождения. Доступа в эту хату у смотрящих нет. По существу это тюрьма в тюрьме. Признаюсь, мне это обойдется недешево, но я за ценой не постою.

— Откуда такая любовь к менту?

— Плевать мне на любовь. Я соблюдаю собственные интересы.

— Какие же?

— У меня нет времени для пустой болтовни, даю тебе минуту, — красноречиво посмотрел Варяг на часы. — Если твое слово — нет, то дальше тебе останется положиться только на господа бога.

— Хорошо, я согласен, — после некоторого колебания произнес Михаил Чертанов. — Что ты от меня хочешь?

Варяг заулыбался:

— Я знал, что ответ будет положительным. В принципе, я ведь тебе даже чем-то симпатичен, верно?

— Откуда такая уверенность? — не удержался от ответной усмешки Чертанов.

— Все очень просто, мы с тобой очень похожи, и повернись жизнь иначе, быть может, мы были бы по одну сторону баррикад. У нас даже враг общий.

— Кто?

— Человек, который сделал все, чтобы определить тебя в Матросскую Тишину. Тот самый отморозок, который сунул рыло в чужой огород. — Варяг злобно ощерился. — Я знаю от Репы, что ты занимался делом антиквариатчиков и продвинулся достаточно далеко. Может, поэтому ты и оказался на киче… Я тоже ищу этого человека, и ты должен мне в этом помочь.

— Сомневаюсь, что после всего, что произошло, меня опять допустят к расследованию, — признался Чертанов.

— Ты вполне устроишь меня и как частное лицо. Ну, поможешь?

— Даю слово, — произнес майор Чертанов.

— Вот и отлично, — протянул Варяг через стол руку. Рука у вора оказалась необыкновенно крепкой. — Подробности обсудим позже. Когда ты окажешься на свободе.

* * *

Младший советник юстиции, следователь прокуратуры Кирилл Степанович Гордеев посмотрел на дверь своего кабинета и крикнул:

— Войдите!

— Добрый день.

На пороге стоял невидный мужчина, руки которого были покрыты такой густой порослью, что напоминали двух огромных пауков, высунувшихся из рукавов темно-синего пиджака. Глубокие залысины, морщинистая шея, на вид никак не меньше сорока пяти лет.

Гордеев с недоумением уставился на фотографию в открытом перед ним деле. Визитер даже отдаленно не смахивал на молоденького проводника вагона Брекотина, который был вызван повесткой на это время.

— Вы кто? — недовольно спросил следователь.

— Твой новый знакомый, — грубо сказал мужчина, развернув стул таким образом, чтобы устроиться на нем по-кавалеристски, верхом.

В прокуратуре привыкли совсем к другим позам и поведению допрашиваемых. Наполняясь нехорошим предчувствием, Гордеев потянулся к телефонной трубке, но рука его застыла на полпути, как парализованная.

— Вы с ума сошли, гражданин? — собственный голос показался ему жалким и каким-то блеющим. Гордеев завороженно смотрел в дуло направленного на него пистолета и лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. Но ничего путного в голову ему почему-то не приходило.

— Проникся? — удовлетворенно спросил мужчина. — Теперь все же потрудись снять трубку, но звони не дежурному, а домой. Учти, в моем стволе встроенный глушитель. Твоя башка, которую разнесет пуля, наделает значительно больше шума, чем сам выстрел.

Гордеев с надеждой посмотрел на дверь.

— Там караулит мой человек, — успокоил его незнакомец. — Подделать повестку — пара пустяков, а проникнуть по ней в ваше заведение — и того проще. Знаешь, почему вас, прокурорских крыс, никогда не валят прямо на рабочем месте?

— Почему? — спросил Гордеев одними губами.

— Обычно вас проще купить, чем замочить. Но сегодня особый случай. Звони домой.

После недолгого разговора с женой следователь почувствовал себя так, словно из него выкачали всю энергию. Жена, их сын и Машины родители сидели в кухне под присмотром каких-то угрюмых личностей с короткими автоматами. Маша умоляла мужа проявить благоразумие и сделать то, что от него потребуют. Иначе… Тут голос у нее прервался, а потом в трубке и вовсе заныли гудки отбоя.