Забавы агрессоров - Денис Юрин

– В чем дело?! – спросила Диана, и на какое-то время это были последние слова, которые один моррон услышал, а другой произнес.

Сильные и почти одновременно нанесенные удары прикладами дробовиков лишили обоих морронов сознания. Можно идти на дело, зная, что в отряде предатель, но если он только один. Аламез просчитался и в этом, потерял впустую время в поисках ответа на глупый вопрос: кто? На самом деле вся троица кровососов была заодно. Викторо Донато оказался намного умнее, чем думал Дарк; он не избавлялся от наскучивших любимчиков, а давал им ответственные поручения.

* * *

Ударов по голове Аламез не получал очень давно. Он уже почти совсем забыл, какая сильная боль охватывает затылок, когда через несколько часов беспамятства пытаешься открыть глаза, как ноют шея и плечи, как тошнит и как сильно овладевает тобой в этот миг желание умереть.

«Спасибо вам, дорогие мои, что освежили воспоминания, что дали шанс припомнить те далекие дни, когда я только стал морроном!» – мысленно поблагодарил Аламез хозяина ударившего его приклада и тут же поклялся себе содрать с мерзавца шкуру живьем. Вновь и вновь атакующую его тело боль моррон терпел молча, он не мог позволить себе застонать или пошевелиться, покуда не определит, где он, кто находится рядом и не начнут ли его сразу пытать. Хотя, говоря откровенно, что с него, убогого, было взять? Единственным, что могло интересовать шаконьесов или вампиров, было местонахождение Конта и Гентара, но о судьбе ни того, ни другого Аламез ничего не знал.

Сначала окружающий мир стал восприниматься как совокупность тихих голосов и приятных ароматов дорогой парфюмерии, затем моррон все-таки решился приоткрыть глаза, но осторожно, чтобы присутствующие, а их как минимум было трое, ничего не заметили. Его положение было не из лучших, но не таким уж и плохим. Он был связан по рукам и ногам, но мягкой лентой, которая не резала тело; он лежал на дорогом ковре, а не на охапке гнилой соломы; рядом лежала Диана, связанная, как и он, но живая и уже пришедшая в себя. Поблизости был кто-то еще, но для того, чтобы понять, кто именно, нужно было повернуть голову, а Аламез еще не был уверен, может ли он позволить себе такую роскошь, как из-за ноющей боли в шее, так и опасаясь других последствий.

– Наши гости пришли в себя. Да-а-арк, вставай, поднимайся, малыш! – пропел ангельский голосок и умильно захихикал.

Острый каблук чей-то туфли стал осторожно колоть его шею и ухо, не причиняя боли, но унижая, низводя его до уровня домашней зверушки, любимого кота, которого, в зависимости от настроения, можно гладить по или против шерсти. Притворяться дальше не было смысла, Аламез поднялся, сел и, широко открыв глаза, взглянул в лица пленивших его вампиров.

Их было трое, но не тех, кто втерся к нему в доверие, а затем нанес предательский удар в спину. Та троица была жалкими исполнителями, в то время как теперь перед морроном предстали настоящие боссы. Викторо Донато, сидя в кресле, читал какие-то бумаги и совершенно не обращал внимания на ворочающихся буквально у него под ногами пленников. Сиятельная графиня Самбина, как всегда жеманно развалившаяся на софе и по степени оголенности форм весьма напоминавшая Тварь, представляла собой еще один образец вампирской сексуальности, правда менее вульгарный и грубый. И, наконец, последняя особа, та самая, что колола Дарка каблуком. Ею оказалась Миранда, такая же красивая, но совершенно чужая, не та девушка, которую он знал и стремился спасти.

– Они очнулись, – надменно констатировала явный факт графиня. – Господин Донато, вы желаете пообщаться с господами морронами?

– Нет, – не отрывая глаз от бумаг, буркнул в ответ Лорд-вампир, повелитель ночной Варканы и ее сточных вод, которые глупыми туристами именовались каналами. – Меня они не интересуют. Когда закончите, дайте знать, пришлю слуг убрать трупы.

Захватив с собой кипу бумаг, Лорд величественно удалился, побрезговав даже бросить напоследок взгляд на Дарка.

– Ну вот, старые друзья снова собрались вместе. Все как в прежние добрые времена, не правда ли, господин Аламез? – рассмеялась Самбина, глядя на поверженного врага одновременно и с притворной нежностью, и победоносно. – Миранда, девочка моя, что ты сделала с мальчиком? Раньше он не был такой неразговорчивой букой.

– Он просто зануда и надменный гордец, считает, что весь мир у него в долгу, – пропела Миранда, легким движением откинув со лба сползшую прядь длинных каштановых волос. – Полгода с ним мучилась. Столько раз хотелось ослушаться вашего приказа, графиня, и сбежать!

– А я думала, он душка, – лицедейка-графиня изобразила на лице напускное расстройство. – Я думала, тебе будет приятно немножко развеяться и совместить дела с невинными шалостями.

Комичный диалог двух притворщиц продолжался, он весьма напоминал игру двух кошек, делящих одну мышку. До приподнявшейся на локтях Гроттке очередь еще не дошла. Дарк не собирался давать вампиршам шанс поиздеваться над боевой подругой. Колкости в его адрес Аламез воспринимал совершенно спокойно, он в жизни наслушался всякого, вряд ли светские дамы-вампиры придумают принципиально новый способ оскорблений.

– Надеюсь, вы угомонились? Театр ловкача-Лорда и двуличной потаскухи закончен или мне еще подождать? Уставшие зрители требуют антракта, – грубо прервал нежное щебетание двух «кумушек» Дарк, прекрасно понимавший, что их милая встреча закончится вынесением смертного приговора и ему, и оказавшейся рядом Диане.

– А ты наглец, Аламез, ой, какой наглец! – Взгляд задетой за живое графини стал жестким, а в голосе появилась сталь. – Неужели ты думаешь, что тебя кто-то спасет? Интересно, кто же поспешит на помощь глупышу-герою? Твой дружок Мартин мертв, «папочка» Фламер, вечно вытаскивавший тебя из переделок, сдох еще в Полесье, легендарный богатырь Конт побоялся даже показаться на Старом Континенте. Кто же придет на выручку, кто?!

Подтверждение смерти Гентара, к недоумению обеих вампирш, не вывело из себя и даже не расстроило моррона. Обе дамы не могли знать, что Дарк уже давно просчитал вероятность трагического финала, она составляла девяносто девять и девять десятых процента. Морроны – не люди, основное их отличие в том, что они не боятся смерти, а к боли привыкают, как к неизбежному ритуалу.

– Извини, графиня, но ты упала в моих глазах еще ниже, – спокойно произнес Дарк, стараясь разговаривать с Самбиной и не смотреть в сторону когда-то любимой женщины. – Прошедшего ад плеткой не испугать! Неужели ты надеешься заставить меня бояться? Мне даже разговаривать с тобой неинтересно, я уже давно понял и свои ошибки, и примитивные мотивы твоих поступков. Ты для меня – прочитанная книга, кстати, довольно посредственного автора....

Самбина нервно поджала губы, лицо Миранды было по-прежнему каменным и чужим. Меткий выстрел снайпера попал в точку, нужно было лишь развить успех. Аламез не надеялся смягчить свою участь, но и не имел желания впустую тянуть время. Ожидание казни куда мучительней, чем сама экзекуция, какой бы жестокой она ни была.

– Вы вздумали меня напоследок унизить, но не имеете для этого средств, – покачал головой моррон. – Ты, Самбина, можешь похвастаться только тем, что обвела всех вокруг пальца. Мне жаль Мартина, он доверял тебе и жестоко ошибся. Ну что ж, мы все рано или поздно допустим роковую ошибку. Кстати, лично твой печальный конец уже не за горами! Ты зря решила пойти на конфликт с шаконьесами, они раздавят тебя, сотрут в порошок весь твой Клан. Или ты, Миранда, – отвесив моральную оплеуху графине, моррон переключился на ее прислужницу – свою бывшую любовницу. – Ты можешь похвастаться лишь мастерством двуличия. Так тешь свои жалкие амбиции сколько угодно, только избавь мои уши от этой галиматьи! Хочешь, добавь еще, что я плохой любовник, сойдемся на этом и покончим быстрее! Предупреждаю, меня скоро стошнит от ваших надменных вампирских рож и вырвет прямо на ваш дорогой ковер.