Черный свет - Майк Германов

берега – она сделает это на глазах у мужа, словно проклиная его за то, что он предпочел ей море. Страшная месть женщины, из-за любви готовой на все.

Самсонов купил программку и протянул ее Марго.

– Зачем? – Девушка взяла сложенный втрое листок и нехотя развернула. – Здесь почти все по-латыни.

– Только то, что касается «Реквиемов», – заметил Самсонов.

– Не понимаю, почему ты потащил меня на этот концерт. – Марго со скучающим видом взглянула в огромное овальное зеркало в бронзовой раме. – Повеселее ничего придумать не мог? Мы вроде дело раскрыли, Петрович доволен.

Самсонов улыбнулся:

– Еще как доволен!

– Что такое вообще эти «Реквиемы»? В гардеробе я слышала, как две тетки взахлеб обсуждали, кто круче: Вагнер или Моцарт? Вернее, чей «Реквием» лучше. Я так понимаю, это что-то связанное с похоронами?

Самсонов кивнул и пропустил Марго в зал. Пока они шли к своим местам по проходу, он успел объяснить:

– Это заупокойная служба у католиков и лютеран. То же самое, что у нас – литургия. Переводится как «покой».

– Покой?

– Ну да. «Requiem aeternam dona eis, Domine», что значит «Покой вечный даруй им, Господи». Некоторые «Реквиемы» были написаны благодаря личным утратам композиторов. Например, Верди и Брамс написали…

– Ладно, давай без подробностей, – отмахнулась Марго и тут же, усмехнувшись, добавила: – Для себя никто не догадался написать?

– Почему же? Догадались.

– Шутишь?

– Нет. Сальери и Луиджи Керубини, например. – Самсонов забрал у девушки программку и всмотрелся в строки. – Кстати, обрати внимание на структуру «Реквиема».

– Зачем? – не поняла та.

Самсонов пожал плечами.

– Все-таки это гвоздь сегодняшней программы.

– Да хоть шуруп!

– Первая часть называется «INTROITUS», – невозмутимо начал читать Самсонов. – Это про вечный покой. Затем идет «KYRIE» – просьба к Господу о помиловании.

– Я вроде не изъявляла страстного желания ознакомиться со всей этой… – Марго запнулась, потому что в этот момент перед ними возник Валентин в безупречно сидящем синем костюме, белой рубашке и темном галстуке в мелкую крапинку. В руке он держал театральный бинокль и программку.

– Добрый вечер, – проговорил он, глядя на Самсонова. – Вот так встреча.

– Да уж! – выпалил от неожиданности полицейский. – Какими судьбами?

– Не вы одни любите классику. Празднуете успешное завершение расследования?

– Что-то в этом роде.

– Вот и я тоже, – Валентин перевел взгляд на Марго. – Чудесно выглядите.

– Спасибо, – ответила девушка. – Вы тоже.

– Можно я похищу вашего спутника буквально на пару минут?

– Мы пришли послушать музыку, – начал Самсонов, но Марго его перебила:

– Идите пошепчитесь, – сказала она, легко пожав ему локоть. – Я сама дойду до места, тем более что мы совсем рядом. – С этими словами девушка забрала у Самсонова программку и направилась к нужному ряду.

– Отойдем немного, – предложил Валентин.

Они с полицейским стояли на лестнице, так что деваться было некуда, тем не менее они сделали пару шагов в сторону. Зрители обходили их справа и слева.

– В чем дело? – спросил Самсонов, поглядывая на Марго, которая как раз усаживалась на свое место.

– Я за последние дни внимательно изучил несколько дел, которые вы расследовали, уже состоя в «Серийном отделе», – начал Валентин. – Производит впечатление. Я бы сказал, блестяще!

– Спасибо, – Самсонов нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Но не для того же вы потратились на билеты, чтобы сделать мне комплимент.

– А вы уверены, что я здесь из-за вас?

– Давайте к делу.

– Мне кажется, я понял вас, – сказал Валентин, глядя полицейскому в глаза. – Вы не карьерист, работаете не ради денег, в дела вгрызаетесь с остервенением. Лично во все вникаете, работаете «на земле», хотя ваша должность этого не требует. Когда служили в «убойном», висяки ни на кого не скидывали.

– К чему эта прелюдия? – перебил Самсонов. – Это про меня всем известно.

– Думаю, вы воспринимаете свою работу как личную вендетту, – спокойно ответил Валентин. – Преступники для вас – враги. Возможно, вы воспринимаете их как персонифицированное зло, которое погубило когда-то вашу сестру, а, возможно, в каждом из убийц вы видите Козерога…

– Хватит! – прошипел Самсонов.

Он едва сдерживался, чтобы не вцепиться серому человеку в глотку.

– Успокойтесь, – Валентин разглядывал его с интересом. – Я просто хочу предложить вам работу.

– У меня есть работа!

– У нас. Вы хотите бороться со злом – я помогу вам выйти на новый уровень. Помасштабней. Зачем гоняться за каждым преступником, за одиночками, если можно…

– Потому что именно такой человек, – перебил Самсонов, – одиночка, которых вы, судя по всему, презираете, убил мою сестру!

Полицейскому пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Валентин терпеливо ждал, не меняясь в лице. Самсонов видел, как Марго обернулась, встретилась с ним глазами. В ее взгляде читался вопрос: ты там долго еще?

– У нас есть вакансия следователя по особо важным делам, – проговорил Валентин, выделив интонацией последние слова. – Сейчас вам приходится ждать, пока объявится маньяк, изнывать от бездействия. Вы перегораете от недостатка адреналина: играете в тотализатор, заключает пари, гоняете на своем «Олдсмобиле». На ваш отдел давно косо смотрят, так что рано или поздно его наверняка закроют. Куда вы тогда денетесь? Вернетесь в «убойный», чтобы снова возиться с бытовухой? После работы в «серийном» не сможете: слишком сильный контраст.

Самсонов промолчал. Он хотел, чтобы Валентин заткнулся, но в то же время понимал, что серый человек прав, и это мешало просто повернуться и уйти.

– А если даже и не закроют вашу лавочку, – продолжал Валентин, – какие у вас перспективы? Стать начальником после Башметова? Его преемником? Так он еще долго просидит в своем кресле, а вы ведь не мальчик уже. Да и скучно вам будет на его месте. Вы же сами любите во все щели нос совать. А вот если…

– Как вы сказали тогда, при нашем прошлом разговоре? – вспомнил вдруг Самсонов, перебив собеседника. – Что мы с вами боремся со злом в разных масштабах?

Валентин вежливо улыбнулся – одними губами.

– Возможно, – сказал он. – Если будете работать у нас, не придется гоняться за маньяками по одному…

– Как вам объяснить, – снова перебил Самсонов, – что масштабы у нас с вами разные? И то, что для вас велико, для меня – ничто, а что для вас мало, для меня – все!

Валентин молчал, внимательно глядя на Самсонова, словно пытался понять, насколько тот верит в то, что говорит. Наконец медленно покачал головой.

– Просто подумайте, – проговорил он. – Это все, о чем я прошу. Хорошо?

Самсонов равнодушно кивнул – просто чтобы тот отстал. Похоже, серый человек не понимал, когда ему говорили прямо, искал подвохи, скрытые смыслы. И отступаться не любил.

Валентин удовлетворенно улыбнулся.

– Если будете работать у нас, не придется лупить людей о стол, чтобы заставить говорить, – сказал он, понизив голос.

Самсонов