Разлом - Вячеслав Грацкий

Инелия упала рядом с сестрой на колени. Та сидела на полу, невидяще глядя куда-то в пространство, глаза ее влажно блестели.

Инелия крепко обняла сестру. Ничто более не имело значения. Только Ирия, только ее потерянный, застывший взгляд, который почему-то показался Инелии ужаснее, чем если бы он был преисполнен боли и страдания.

— Ири! Ири, что с тобой?

Сестра не отвечала. Инелия в страхе и растерянности оглянулась на Ингельда, и обмерла, наткнувшись на его взгляд — колючий и холодный как лед.

— Я запретил вам идти со мной, — медленно произнес Ингельд.

— Разве ты хочешь умереть? — взвизгнула Инелия. — Они едва не убили тебя!

Ее крик как будто подстегнул всех. Роланд кинулся к Ингельду, Ральф же, помедлив, двинулся к неко, решив покончить сначала с ними.

Навстречу поднялась Инелия, но в глазах ее не было прежней уверенности.На лице Ральфа появилась довольная усмешка. Он уже видел страх в ее глазах. Он уже знал, что на этот раз неко живыми не уйти. Ральф собирался убить их быстро — ведь его ждал Ингельд.

6

Ингельд был изрядно вымотан. Схватка с Олардом потребовала огромного напряжения, и его тело, его все еще человеческое тело, похоже, оказалось не готово использовать всю мощь Рога. Одеревенели ноги и руки, голову будто набили ватой, а перед глазами поплыл кровавый туман.

Но, глаза Ингельда остановились на приближающемся Роланде, так или иначе, он должен сделать еще кое-что.

Он стоял неподвижно, не притрагиваясь к мечу. И только когда Роланд занес для удара клинок, Ингельд вытянул перед собой руку. Полыхнула ослепительная вспышка и Роланда отшвырнуло через весь зал.

— Ингельд! — донесся отчаянный крик Инелии. — Я больше не могу!

Она сражалась из последних сил. Удары Ральфа становились все опасней и опасней. На взгляд Ингельда жить неко оставалось не больше минуты.

— Зачем вы пришли сюда? — холодно спросил он. — Вы решили умереть?

— Ингельд!

Очередной удар инура выбил из ее ослабевших рук клинок и неко с жалобным криком упала на пол. Кое-как доползла она до Ирии и прикрыла сестру своим телом.

— Это ее не спасет! — зарычал Ральф. — Я убью вас одним ударом!

Он взмахнул секирой и тогда Ингельд вновь вскинул руку. Ральфа ударило об стену один раз, другой, третий. Наконец Ингельд удовлетворенно кивнул и инур рухнул на пол.

— Инелия, добей этого бешеного пса, — тихо сказал Ингельд. — А я займусь братцем. Карнелийца не просто убить.

Инелия закивала и, выхватив из-за голенища нож, подскочила к стонущему Ральфу.

— Остановись!

Незнакомый голос, прозвучавший в зале, был настолько слаб, что Инелия не сразу расслышала его. А расслышав, не поверила своим глазам. У входа стояла обнаженная девушка, едва прикрытая плащом, и смотрела прямо на нее.

— Кто ты? — Ингельд нахмурился, оглядывая хрупкую фигурку с головы до пят.

— Вы мне не нравитесь. Уходите.

Инелия коротко хохотнула и взмахнула ножом. Но прежде, чем она успела коснуться горла инура, из глаз девушки ударили молнии. В груди неко взорвалась обжигающая боль и она упала без чувств. Мгновенно учуяв ее, инур шевельнулся и, превозмогая боль, потянулся к ее шее.

Вздрогнула Ирия, приходя в себя, с криком бросилась к сестре, вцепилась в руки инура, а поняв, что ее сил не хватает, зубами впилась инуру в ухо...

— Уходите! — повысила голос Мара.

За ее спиной очнулась Кира и округлила глаза. От Мары веяло сейчас магией такой силы, что Кира могла только позавидовать.

Ингельд скрипнул зубами. В нем все еще бушевала сила Рога, он все еще был способен на многое, он мог убивать и убивать, но его тело... Его уже трясло от напряжения, еще чуть-чуть и он просто рухнет замертво!

Ингельд примиряюще вскинул ладони, выдавил улыбку.

— Хорошо, мы уйдем.

Его взгляд переметнулся на неко. Инелия по-прежнему лежала без сознания, рядом яростно возились Ирия и Ральф, вцепившись друг в друга руками и зубами.

Ингельд исчез, и тут же появился возле неко. Швырнул визжащую и брыкающуюся Ирию на одно плечо, бесчувственную Инелию на другое, а затем оглянулся на Мару.

— Еще увидимся, — прошептал он, прежде чем раствориться в воздухе.

1

Облокотившись о перила балкона, Кира с тоской вглядывалась вдаль. Туда, где за широкой полосой парка просыпался город. В Аламаре начинался самый обычный день. Как будто ничего не случилось. Как будто не рухнули башни. Как будто не было ужасной бойни во дворце. Как будто на престоле по-прежнему находился король Гериан.

Конечно, были торжественные похороны и тысячи горожан искренне скорбели о смерти королевской четы. Был траур и были приспущены флаги. Но прошло несколько дней и жизнь в городе вернулась в привычное русло.

И только Кире уже не суждено было вернуться к прежней жизни. Она отвернулась, чтобы Роланд и Ральф не заметили ее повлажневших глаз. Сколько бы лет ей не было, она теперь королева. А королевы не плачут. Во всяком случае, на людях.

— Что случилось с башнями, Кира? — мягко спросил Роланд. — Почему они рухнули?

— Думаю, дело в Аламаре. Или теперь уже в Маре.

— Хочешь сказать, это его сила подпитывала магией башни?

— Наверное. Но точно не знает никто. Наши лучшие маги погибли во время боя с Ингельдом... Они приехали на Совет магов, чтобы защитить нас от безумия Аламара. Но беда пришла откуда не ждали... Аламар же, получается, опять спас нас. Пусть даже в облике ничего не помнящей девушки. Жаль, конечно, что в облике Мары его силы оказалось недостаточно, чтобы поддержать башни, но я благодарна ему или ей. Если бы не она...

— Да, я недооценил Ингельда, — горько признался Роланд, потрогав свежий шрам на лице.

— А Мара действительно невероятна, — заметила Кира. — Она поставила тебя и Ральфа на ноги за пару дней, излечила ужасную рану Селены, кстати, как она?

— Немного хандрит, — буркнул Роланд.

Это было мягко сказано. Очнувшись, Селена потребовала объяснений и Роланд рассказал все. Об устроенной во дворце бойне, и о том, как была ранена Селена. Умолчать на этот раз об Эльвире было невозможно и он был вынужден поведать о ней с самого начала.

Известие о существовании Эльвиры потрясло Селену. Несколько дней девушка провела в молитвах. Все это время она постилась и ни с кем не разговаривала. Но и потом, вернувшись к обычной жизни, Селена пребывала в крайне подавленном состоянии, навещая королевскую часовню чуть ли не каждый час.