Иллюстрированная история суеверий и волшебства - Альфред Леман

Когда все подготовлено, то магик со своими спутниками вступает в круг и освящает его и предметы, которые должны быть в употреблении; затем он громким голосом начинает моление, обращая его сперва к Богу, а потом к добрым духам. Когда моление окончено, то он зовет того духа, с которым желает беседовать, и, указывая на свою силу и авторитет, обращается, произнося мягкие и дружеские заклинания, ко всем сторонам света. Затем он останавливается и смотрит, не пришел ли дух. Если этот последний колеблется, то он повторяет заклинание трижды. Если дух все еще не появляется, то он произносит заклинание сначала, но более сильными словами. Если дух, наконец, явится, то к нему обращаются мягко и просят сообщить имя. Если он лжет или упирается, то его укрощают соответственными заклинаниями. Можно также концом меча начертить вне круга треугольник или пятиугольник и принудить духа войти туда. Его заставляют дать нужную клятву и подтвердить ее, положа руку на меч. Когда желаемое достигнуто, то ему приветливо дается разрешение исчезнуть; если дух не исчезает, его принуждают при помощи энергичной формулы заклинания. Только по прошествии некоторого времени после исчезновения можно покинуть круг. Если духи совсем не явились, то все же не нужно выходить из круга, не дав им из предосторожности предварительно приказания удалиться, потому что случается, что духи присутствуют незримо для заклинателя и могут ему повредить, как только он выступит за круг, если он, конечно, не находится под более могучею защитой». При вызывании духа доброго приемы остаются те же, только требуется более продолжительная подготовка заклинателя; не менее 7 дней, а иногда даже целые годы. Во всяком случае, последние дни проходят в посте, молитвах, очищениях и т. д. После всего этого можно вступить в круг, который должен быть расположен в уединенном, освященном месте, и тогда уже начинать соответствующие заклинания. Все это можно производить и без заколдованного круга, обладая особой книгой, где начертаны имена духов, поклявшихся повиноваться магику. Необходимо, чтобы пергамент этой книги не был раньше употребляем. На левой стороне каждого листа имеется изображение духа, на правой — его характерный знак, а сверху написана клятва, заключающая его обязательство повиновения. Книга содержит также перечисление имен духов, их ранг в среде себе подобных, их обязанности и заклинания, нужные для их вызова. Книга должна быть тщательно переплетена и заперта, потому что магик может получить вред, если она открывается без необходимости.

Для составления этой книги есть много способов. Самый употребительный следующий: рисуют круг, соблюдая вышеописанные правила, и вызывают духов, имена которых записаны в книге. При появлении духа книга кладется в треугольник вне круга. После этого читают клятвенную формулу духа, обязывающую его к повиновению, и каждый из них принуждается при этом чтении прикоснуться к листу книги, где находится его изображение. После этого книга закрывается, и духи получают разрешение удалиться. Когда потом магику понадобится дух, то ему стоит только открыть книгу на месте, где стоит имя духа, и прочитать формулу, обязывающую его к повиновению; дух немедленно появляется. Когда он исполнит требуемое, его каждый раз отпускают при помощи особой формулы.

Как уже было замечено раньше, алхимия в системе магических наук не играла значительной роли. Агриппа говорит о возможности делать золото и даже старается доказать это, хотя на полдороге сам начинает колебаться. Вообще, это искусство в теории его мало интересует. На практике наука эта, однако, играла очень большую роль. В течение многих веков алхимик был таким же необходимым лицом в каждом придворном штате, как и астролог. Первый обязывался добывать средства для предприятий, за благополучный исход которых ручался второй. Кроме того, искусство делать золото весьма интересовало многих важных духовных особ и, вообще, состоятельных лиц; огромные суммы разлетались прахом в тщетных стараниях открыть великий эликсир. По этим причинам было даже несколько опасно посвящать себя этому искусству. Постоянно возникали слухи, что тому или другому удалось, наконец, добыть эликсир, и этим поддерживалось мужество менее счастливых. Почему, в самом деле, при помощи упорного труда им также не добиться удачи, не возместить своих издержек и не насладиться, наконец, плодами долгих усилий? В силу таких соображений старания продолжались вплоть до разорения. Только государи могли себе позволить более продолжительные опыты. Так, напр., король датский Фридрих III истратил в течение своего 20-летнего правления многие миллионы талеров на алхимические опыты.

Едва ли найдется между небом и землей вещество, которое не попало бы в колбу или тигель алхимиков. Все испытывалось, из всего старались извлечь квинтэссенцию, не теряя надежды, что случайность откроет составные части знаменитого эликсира. Путем этих опытов было приобретено множество драгоценных сведений о взаимодействии веществ, но не это было нужно алхимикам.

Ясным признаком этого может служить огромная алхимическая литература XVI–XVIII столетий. Современная химия воспользовалась всем, что нашла ценного в этом материале. Однако, несмотря на великое изобилие рецептов для превращения металлов, ни один из них не содержит в себе именно того, что от него требовалось.

Конечно, иначе и не могло быть. Если бы кому-нибудь, в самом деле, удалось открыть философский камень, то он, конечно, не был бы настолько глуп, чтобы описать и опубликовать свое открытие. Во всяком случае, история алхимии учит нас, что превращение металлов ни разу не удавалось наиболее известным алхимикам, которые работали на государей и прославились в своей области как писатели. Все сведения о каких-либо превращениях металлов сообщают, что подобные открытия были сделаны неизвестными, которые так же быстро исчезали, как и появлялись. Лучшие исследователи, работавшие в этом направлении, в надежде добиться превращения откровенно и единодушно признаются, что им никогда не удавалось добыть золота больше, чем было взято в начале опыта. Таковы, напр., были, как выше было сказано, Арнольд Вилланова и Корнелий Агриппа.

Исключение составляют только Иоганн Баптист ван Бельмонт и Иоганн Фридрих Бельвециус, два выдающихся голландских врача и алхимика XVII столетия, которые сообщают обстоятельно случай превращения металла и притом рассказы их совпадают.

Неизвестный человек посетил их, и когда разговор зашел об алхимии, то он объявил себя горячим ее адептом, подарил им небольшое количество красного порошка и затем ушел. Ван Бельмонт высыпал свой порошок, закатанный в восковой шарик, на ртуть, которая тотчас же обратилась в золото, причем одна весовая часть порошка превратила 19200 частей ртути. Бельвециус всыпал свой порошок в расплавленный свинец и получил большую массу чистого золота. Просто непонятно, каким образом эти два человека дали провести себя; оба они были выдающиеся химики и легко могли отличить золото от окрашенных металлических смесей. Не может быть сомнения, что в основании их сообщения лежит ошибка, потому что во всех случаях, когда исследовали алхимическое золото, находили только похожие на золото смеси, иногда содержавшие немного настоящего золота. Так, напр., венский монетный музей и теперь обладает медалью, сделанною из алхимического золота, но удельный вес ее 12,6, тогда как вес настоящего золота 19,3, следовательно, это не настоящее золото.