Через три войны. Воспоминания командующего Южным и Закавказским фронтами. 1941—1945 - Иван Владимирович Тюленев

станции он не отвечает. Сегодня сбросили ему вымпел с короткой информацией по обстановке. Самолет, выбрасывающий вымпел в районе Подвысокое был обстрелян.

Нужно ли давать заявку на авиацию или Вы прикажете Вашему командующему воздушными силами лично?»

Буденный ответил: «Авиации будет поставлена задача бомбить ту цель, которую Вы указали. Согласование действий произведут между собой командующие ВВС. Меня интересует вопрос, что конкретно сделано по укреплению рубежа обороны, который дан Ставкой? Ваши соображения получил, однако Ставка требует от нас организации обороны на рубеже: Чигирин, Кировоград, Вознесенск, Березовка, Беляевка, и мы обязаны это сделать во что бы то ни стало. Для этого необходимо ускорить занятие данного рубежа и прочно его оборонять. Противник на севере в районе Кировограда в течение трех-четырех дней находится под сильным воздействием нашей авиации, хотя его передовые отряды пытаются проникать в глубь территории правого берега Днепра. Вам необходимо потребовать от Чибисова энергичных мероприятий по окончанию формирования и выдвижению войск вперед».

Я ответил, что «задача мне понятна, но она, по моему мнению, требует перехода в контротступление, а для этого нужно минимум 5–6 готовых дивизий, полностью обеспеченных противотанковыми средствами и артиллерией, и хотя бы пару батальонов танков. Как Вы знаете, к сожалению, на сегодня этого я не имею. Из докладов по состоянию новых дивизий видно, что они не имеют минимальной ударной силы, которая потребуется при наступлении. Отсюда у меня имеется опасение, что при ведении наступательной операции новые дивизии могут оказаться в таком же положении, как и 223-я стрелковая дивизия. Ваше желание и желание Ставки понятны, и над этим я очень много думал, однако реальная действительность на сегодня, повторяю, вызывает опасение. Причем эта задача усугубляется и тем обстоятельством, что части 18-й армии находятся на западном берегу р. Южный Буг, чтобы ввести их в действие совместно с вновь выдвигаемыми дивизиями, требуется не менее 3 суток. Такова моя оценка обстановки, которую разделяет Военный совет в целом».

Буденный согласился со мной, что наша «задача безусловно трудная, тем не менее ее надо выполнять со всей решительностью. Скажите, – спросил он, – куда Вами направляются для ремонта танки и бронемашины, а также автомашины? Есть большие возможности ускорить ремонт, и они в кратчайший срок могут вернуться к Вам. Еще раз прошу доложить, что сделано конкретно по инженерному укреплению основного рубежа обороны, указанного Ставкой».

На поставленные вопросы я доложил Буденному следующее: «Во-первых, танков в частях фронта насчитываются единицы, так как 16-й механизированный корпус месяц тому назад был передан Юго-Западному фронту, а 2-й механизированный корпус, действующий севернее Умани, остался с Понеделиным. 18-й механизированный корпус, который оставался в Южном фронте, имел всего лишь 50 танков, причем часть из них – учебные. Следовательно, в составе Южного фронта имеется всего 2–3 десятка танков. Насчет оборонительного рубежа Вашему штабу докладывалось, что рубеж по реке Ингулец готов. Готовность рубежа выражается в устройстве противотанкового рва и эскарпов, окопы отрыты еще не везде. Инженерных средств в распоряжении фронта нет. Вчера получили телеграмму, в которой указывается, что первые партии инженерного имущества, колючей проволоки и взрывчатки отгружаются как будто бы только 8 августа. Отсюда оборонительный рубеж этими видами препятствий не обеспечен. Сегодня решил послать в Запорожье своих представителей для изыскания местных ресурсов. Поскольку рубеж в сравнении с намечаемым нами планом ранее, в силу обстановки изменяется, возникает необходимость производства дополнительных больших работ. В этом отношении меры принимаются».

В заключение переговоров Буденный сообщил: «Вам надлежит учесть, что, помимо рубежа, ранее указанного Ставкой, вчера начальник Генерального штаба указал на необходимость подготовить отсечный рубеж от Кривого Рога по реке Саксагани на северо-восток и Верхне-Днепровску. Указания об этом мною переданы штабу Чибисова. Помимо того, я приказал готовить рубежи на линии Днепродзержинск, Ново-Николаевка, Грушевка и тет-де-поны[12] у Днепропетровска, Запорожья и Никополя. Тов. Хрущев дал указание секретарям обкомов партии привлечь все силы и средства для помощи при подготовке этих рубежей, а проволоку надо искать в первую очередь на месте».

На этом переговоры были закончены.

11 августа я был вызван к аппарату начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б.М. Шапошниковым и начальником Главного оперативного управления генерал-майором А.М. Василевским[13]. Из переговоров с Шапошниковым было видно, что Ставка в курсе положения дел в войсках фронта.

Из переговоров по прямому проводу с начальником Генерального штаба было очевидно, что войска Южного фронта в этот период вели тяжелые боевые действия с перевернутым фронтом и отражали атаки врага не только с западного направления, но и с северо-востока. 9-я армия действовала на западной стороне реки Южный Буг.

В этих условиях малочисленные, усталые, не имеющие танков дивизии 9-й и 18-й армий требовалось срочно выводить за Днепр. Однако все это Ставкой не учитывалось, а, наоборот, мне было приказано отражать наступление противника…

Начиная с 8 августа немцы наносили сильные удары по стыку 9-й и Приморской армий в полосе действий наших 30-й и 51-й стрелковых дивизий. Эти дивизии несли большие потери и своим отходом образовали разрыв фронта на этом стыке в направлении Жовтень, Березовка.

Такое положение вынуждало 9-ю армию отходить прямо на восток на переправы в район Николаева, а Приморскую армию на Одесские позиции. 9-я армия не могла спешить с отходом, так как 18-я армия еще не успела переправиться на восточный берег Южного Буга, хотя держаться было весьма трудно.

10 августа на участке к северу от Николаева начали развертываться и вступать в бой переправившиеся через Южный Буг части 18-й армии. Нажим против левого фланга 9-й армии усилился. Немцы намеревались ударом с севера и с запада на Николаев окружить войска 18-й и 9-й армий.

Штабу Юго-Западного направления стало ясно, что главные силы противника находятся не в районе Кременчуга, а в районе Николаева, где он готовил западню для войск Южного фронта.

В этой обстановке штаб Южного фронта правильно оценил возникновение наибольшей опасности на севере от Николаева, учтя при этом, что немцы хотя и являются большими любителями фланговых ударов и маневров, но сами очень чувствительны к фланговым угрозам. Единственным средством для создания этой угрозы был 2-й кавалерийский корпус, втянутый в бой под Вознесенском.

Было решено снять оттуда корпус и перебросить его в район Нового Буга. Маневр этот был выполнен к 12 августа. Кавалерийский корпус вышел в этот район, нанеся удар по хвосту одной из колонн 9-й танковой дивизии противника, выдвигавшейся также из Вознесенска на Кривой Рог.

Прошло два дня. Фронт 9-й армии приблизился к Николаеву, а нажим преследующих немецких дивизий ослабевал. Переправы