Чревовещатель - Ксавье Монтепен

– Да, с условием, что грешник раскается, а я ручаюсь, что Ришар Эллио умрет неисправимым негодяем.

– Нельзя ли достать мне вуаль? — спросила молодая женщина.

– Конечно, можно, сейчас схожу.

Жорж вышел и купил несколько метров газовой ткани. Вернувшись, он зашел в хлев, где отдыхал Али. Добрый конь радостно заржал, увидев хозяина. Его черная шелковистая шерсть блестела, как атлас. Несколько часов отдыха изгладили всякий след усталости.

– Этот славный конь способен следовать за конвоем, — прошептал Жорж.

Он вернулся к Леониде и разделил с ней трапезу. Вскоре звон бубенчиков возвестил о прибытии дилижанса, который остановился у гостиницы на полчаса, чтобы дать время путникам и конвойным позавтракать. Жорж расстался с Леонидой и, надев большую соломенную шляпу, скрывавшую его лицо, пошел собирать сведения. Даниеля Метцера не было среди пассажиров, а в купе оставалось одно свободное место. Лейтенант взял его. Он расплатился в гостинице, сам оседлал Али и вернулся к госпоже Метцер. Десять минут спустя молодая женщина, обернув голову газовой тканью, села в купе, офицер вскочил в седло, представился начальнику конвоя и занял место между всадниками. Кучер щелкнул кнутом, бубенчики забренчали, и дилижанс тронулся в путь.

Первые две трети пути все шло хорошо. Но вдруг, без всякой видимой причины, одна из лошадей конвоя начала беситься. Она умчалась вместе со своим всадником, изумленным этим припадком бешенства. Через несколько минут галопа она вдруг остановилась, липкий пот покрыл ее тело, ноги задрожали, она грохнулась наземь в страшных судорогах и умерла. Жорж и начальник конвоя спешились и осмотрели труп лошади.

– Посмотрите, господин лейтенант, — сказал унтер-офицер, показывая на челюсти мертвой лошади, — что это значит?

Язык и десны лошади были черными, нёбо налилось кровью и растрескалось, будто прижженное раскаленным железом.

– Очень странно! — пролепетал Жорж. — Что это за страшная болезнь?

– Похоже на отравление, — продолжал унтер-офицер.

С мертвой лошади сняли сбрую и положили в багаж, и дилижанс опять двинулся в путь. Жорж чувствовал беспокойство, но говорил себе: «Возможно, это случайность». Но через четверть часа и лошадь унтер-офицера обнаружила признаки бешенства, тоже помчалась, тоже упала и умерла.

Скажем вкратце, что весь конвой стал пешим, и на дороге пришлось оставить пятерых из восьми составлявших его солдат. Отравление лошадей было неоспоримо. Жорж вспомнил тогда подозрительного бродягу, которого конюхи гостиницы застали в конюшне и выгнали, и уже не сомневался, что преступление это совершил он. Но с какой целью? Увы, цель легко было угадать. Арабы-грабители, предупрежденные, без сомнения, своими шпионами, что в дилижансе повезут большие деньги, хотели лишить путников всякой надежды на спасение, лишив их части конвоя.

На что решиться? Самое благоразумное было ехать вперед и защищаться всеми силами, когда начнется нападение. Путешественникам раздали ружья спешившихся всадников. Жорж, лошадь которого не пострадала, получил два пистолета. Лейтенант ехал в двухстах шагах от дилижанса, отяжелевшего из-за дополнительных пассажиров, и следил за дорогой. За себя он не боялся. Жорж храбро смотрел в глаза опасности. Но он дрожал за Леониду. При мысли, что его возлюбленная может быть убита у него на глазах или попасть живой в руки разбойников, молодой человек дрожал от ужаса.

С каждым часом дилижанс ехал все медленнее, и лошади с трудом шли неровной рысью. Солнце клонилось к горизонту. До Алжира оставалось еще три мили. Дорога нескончаемой белой линией шла между песчаными холмами, но впереди было ущелье, и довольно опасное. Жорж подъехал к дилижансу.

– Будем настороже, — сказал он шепотом солдатам, сидевшим наверху, и пассажирам.

Маленький отряд вступил в ущелье длиной почти в километр. Слева высилась отвесная черная гранитная стена. Справа возвышался холм с зарослями пробкового дуба. Между узловатыми стволами виднелись глыбы мшистых валунов и густой кустарник. Дилижанс благополучно миновал почти половину ущелья. «Не слишком ли я преувеличил опасность?» — спрашивал себя лейтенант. Именно в эту минуту он получил доказательство обратного. Араб с длинной белой бородой вышел из-за дерева в тридцати шагах от дилижанса, прицелился из тяжелого ружья в Жоржа, выстрелил, но промахнулся.

Молодой человек ответил выстрелом из пистолета. Пуля попала арабу прямо в грудь, и он упал. Раздался страшный крик. Разбойники в лохмотьях тотчас показались на склоне холма. Мародеров было больше шестидесяти. Первым залпом ранило только унтер-офицера. Солдаты и пассажиры ответили стрельбой и убили трех или четырех разбойников. Арабы в бешенстве устремились к дилижансу.

Жорж Прадель слышал свист пуль вокруг, но оставался невредим. Один из пистолетов был разряжен, и он вложил его в седельную кобуру. Другой пистолет он держал в правой руке. Лейтенант стал возле дилижанса, рядом с госпожой Метцер. Конечно, он не питал никаких надежд. Он знал, что физически не сможет защитить возлюбленную. Решение было принято. Жорж допускал мысль о гибели Леониды, но не мог помыслить, что она может попасть в руки разбойников и пережить надругательство над собой. Он готовился убить ее, когда ему самому не останется ничего, кроме смерти.

Минута эта близилась. Арабы выдержали второй залп, который унес жизни двух бандитов. Они уже открыто бежали к экипажу, зная, что перед ними безоружные люди. Одни, схватив свои тяжелые ружья за дуло, вертели ими как дубинками, другие махали ятаганами. Пара человек была в капюшонах с прорезями для глаз. «Это конец», — подумал Жорж. Леонида в эту минуту высунулась в окно. Она сделала знак лейтенанту наклониться к ней.

– Мы погибли, не так ли? — шепнула она ему. — У нас нет никакой надежды на спасение?

– Никакой.

– Если так, вам принадлежит моя последняя мысль, мой последний вздох, моя последняя улыбка! Жорж, я люблю вас! Убейте меня!

– Будьте спокойны, моя Леонида, — ответил лейтенант. — Мы умрем вместе.

Только чудо могло спасти госпожу Метцер. Чудо совершилось. На вершине лесистого холма вдруг раздались звуки труб, и показался целый эскадрон егерей с оружием наизготовку. Впереди скакал барон де Турнад с саблей в одной руке и револьвером в другой. Арабы были окружены. Небольшая их горстка еще защищалась. Три четверти пытались бежать.

– Нет пощады! — кричал Турнад громовым голосом. — Стрелять в этих мерзавцев! Рубить саблями! Рубить!

Менее чем через пять минут все разбойники лежали мертвыми на месте засады. Только трое или четверо успели исчезнуть как тени. Жоржу показалось, что двое, проворнее и искуснее других, скользнули в расселину в скале, скрытую колючим терновником. Он решил удостовериться в этом, но прежде подошел к Турнаду и сказал, протянув ему руку:

– Благодарю, барон.