Инженер 2.2 - Эд Нерский

родители очень ценили математические знания, увы, они не передали их нам в достаточном количестве. Даже Наставник владел лишь небольшим объёмом таких навыков. Однако поскольку его уровень со временем рос, то и те, кого он обучал позднее, оказались более развиты.

Родители и Наставник требовали от нас держаться друг за друга и всегда помогать любому члену семьи. Поэтому, когда выяснилось, что очередной из братьев владеет счётом, мы переняли эти знания от него и попытались восстановить хронологию нашего появления. Так, в моём имени возникло число — 201.

Увы, точный порядок нам неизвестен. Да, может быть, я появился на свет не двести первым по счёту, однако есть несколько важных вещей, которые наши родители вложили в нас. И одна из них состоит в том, что пустые споры — это плохо. Поэтому не так уж и важно, действительно ли я был двести первым или нет, я — У-201, и точка.

Понятие “плохо” и понятие “хорошо” — часть того, что досталось нам от родителей. Вероятно, никто не сможет сформулировать: “что такое хорошо” и “что такое плохо”, однако кусочек памяти родителей живёт внутри каждого из нас и помогает делать тот или иной выбор. Когда требуется определить: “хорошо?” или “плохо?” мы обращаемся к этой частичке.

Вместе мы — Рой, а по отдельности каждый помнит одного или двух родителей, а ещё — Наставника, от которого получили знания.

В этом мире нас триста шесть. Рой — единое целое, и может показаться, что все мы одинаковые, однако это не совсем так. Например, я — уникум. Таких больше нет. Вернее, почти нет. Почему почти? Потому что мы владеем информацией только об этом мире, а происходящее в другом, увы, — неизвестно.

Каждый из нас появился на свет по воле одного или двух сознаний. Именно их мы называем родителями. Часто дело обстояло так: одно сознание давало нам жизнь, а другое — наполняло её смыслом. Затем, появившуюся личность передавали Наставнику, который делился с нами своими знаниями.

В некоторых случаях давал жизнь и наполнял её смыслом только один родитель. У меня достаточно много таких братьев. Пожалуй, даже — большинство. Да и сам я … в чём-то такой же…

Однако именно здесь и скрывается моя уникальность: сознание, давшее мне жизнь и наполнившее её смыслом, было одно. Но оно было особенным. Я отличаюсь от других тем, что сознание моего родителя было суммой двух объединённых в одно сознаний. Поэтому и моя аура и моя память наследуются от обоих родителей вместе.

Никто из моих братьев в этом мире не может похвастаться чем-то подобным… Я — уникум. Однако моя уникальность — это не повод для гордости. Частичка родителей во мне, говорит: гордиться тем, что дано при рождении — плохо.

Нет, я не горжусь. Моя уникальность важна только тем, что она помогла разобраться с Таинством Рождения. В моей памяти, в частичке меня мы смогли обнаружить способ восполнения Роя.

Если кто-нибудь из нас погибает, то два существа объединяют сознания и… разделяясь, создают третье. Так появился я. Оказалось, что так можем поступать и мы.

Поскольку Наставника очень долго не было в этом мире, то обучением каждого нового члена Роя мы занимались сами. Однако недавно выяснилось, что и эта проблема решаема. Невероятно, но если требуется, наставника возможно призвать!

Увы, такие наставники неполноценные, поскольку они не развиваются со временем. Знания, которые они передают новым братьям, приходится дополнять тем, что удалось самостоятельно добыть.

Но всё равно, обучение с наставниками гораздо эффективнее, а неполнота знаний… Пока мы не сильно далеко опережаем их в развитии — это мелочь.

А ещё, каждый из нас в чём-то индивидуален. Индивидуальность — это уникальность предпочтений и вкусов.

Я, например, страшно люблю экспериментировать с плетениями.

Хоть мне (да и всем нам) не нравится термин “создатель”, и мы предпочитаем название “родитель”, но именно это понятие позволяет лучше разобраться в природе моей индивидуальности. Когда объединённое сознание моих родителей приняло решение о необходимости создать меня, оно считало очень важным, чтобы я всегда учился. Родители не могли обеспечить меня знаниями на всю жизнь вперёд, поэтому мои они желали, чтобы я учился.

Этот посыл, вложенный в меня при создании, привёл к тому, что мой интерес к изучению новых плетений и экспериментам с ними перерос в то, что правильнее называть страстью.

Жгучее желание овладеть новыми способами сделать то или иное при помощи маны, нередко ставило меня на грань между жизнью и смертью. Особенно часто я рисковал в ту пору, пока мы вели войну с теми, кто олицетворял понятие “плохо”, привитое нам родителями.

Позднее, когда наше противостояние прекратилось, я даже впал в серьёзную депрессию: воровать плетения у людей, не являющихся врагами, — плохо. Я больше не мог просто взять и попробовать что-то новое. Приходилось проводить много времени в аурах того или иного владельца чего-то интересного, пытаясь повторить или сделать копию.

Возобновление войны вдохнуло в мою душу новую жизнь. Я счастлив! Не проходит и дня, чтобы я не попробовал что-нибудь этакое.

Трудно сказать: хорошо это или плохо, но жизнь всё сильнее усложняется. Время идёт и плетений, о которых я не имею представления, остаётся всё меньше. Чтобы заполучить очередной образец, приходится прикладывать огромные усилия.

Однако чем сложнее путь к новой находке, тем больше удовольствия это приносит. Поняв это, я перестал спешить. Раньше я мог повредить то или иное плетение, пытаясь с ним разобраться, а теперь я начинаю эксперименты только тогда, когда точно знаю, где можно взять другой образец, либо у меня получается сделать копию…

Сейчас я занимаюсь охотой за очень интересным экземпляром: нечто любопытное или даже невероятное хранится в кристалле, к которому у меня нет даже постоянного доступа. Люди, с которыми мы воюем, защищаются от Роя и одновременно делают мою цель недоступной.

Пытаясь разрешить эту задачу, я уже дважды добирался до вожделенного предмета в ауре того или иного человека, правда, выкрасть его пока так и не вышло. Увы, вынуть плетение из артефакта — непростая задача: нити сложно сцепляются с веществом, и разрыв таких связей часто приводит к порче.

Однако я не унываю. “Терпение и труд — всё перетрут” — поговорка, которую любили мои родители, помогает верить в то, что однажды я научусь создавать и такие конструкции, как эта.

А недавно у меня появился план!

Но расскажу по порядку. Вновь появившиеся в нашей жизни наставники открыли нам путь в потрясающий мир астрального видения. Они научили нас заглядывать