Хозяйка Изумрудного города - Антон Леонтьев

Изабелла строила планы. Она останется в джунглях, родит Алексу сына. И дочку. Они будут долгожданными малышами. Ей бы хотелось, чтобы Алекс оказался рядом с ней, но она понимала, что это невозможно. Его страсть и его жизнь — борьба, и она вынуждена подчиниться этому.

День катился к завершению, когда она поняла, что в лагере царит напряженное молчание, похожее на заговор. Бородачи, до этого улыбчивые и приветливые, избегали смотреть на Изабеллу. На ее вопросы, где же Алекс, никто не мог дать внятного ответа.

Ситуацию разъяснил Рамон, который появился в кабинете Алекса. Облаченный в генеральский френч, он вновь выглядел настоящим воякой-победителем.

— Изабелла, все ждешь своего Алекса? Думаю, напрасно.

Изабелла, чуть пошатнувшись, крепко схватилась за край письменного стола.

— Рамон, что ты имеешь в виду? — произнесла она. — Я вижу, что-то произошло, но все скрывают от меня правду. Ты можешь мне рассказать, в чем же дело?

Ди Сан-Стефано подошел к Изабелле и тихо сказал:

— Алекс, и это совершенно точно, убит. Он погиб в перестрелке с силами президента.

Изабелла, готовая услышать все, что угодно, только не это, вскрикнула.

— Ты обманываешь меня, ты ненавидишь Алекса, поэтому и говоришь такие страшные вещи! — прокричала она и бросилась на Рамона с кулаками. — Скажи, что это неправда!

— Изабелла, я сожалею, что вынужден сообщить тебе это трагическое известие, но Алекса Коваччо больше нет в живых. Он мертв, и смирись с этим. — Рамон схватил ее за запястья и прижал к себе.

Ее душили слезы, Изабелла зарыдала на его груди.

Потом она потеряла сознание. В себя она приходила урывками, ей казалось, что она слышит разрывы бомб и автоматные очереди. Одна мысль — Алекса нет в живых! — терзала ее.

— Изабелла, очнись, — кто-то теребил ее за плечо.

Изабелла открыла глаза и машинально сорвала со лба мокрую тряпку. В темноте рядом с ней, около кровати, сидела Рахиль. Гадалка шмыгала носом и старалась не разрыдаться.

— Это правда? — слабым голосом проговорила Изабелла.

Рахиль заплакала.

— Значит, это все же правда, — сказала Изабелла.

Слез больше не было, осталась одна пустота и горечь. Судьба играла с ней в кошки-мышки: едва она обрела Алекса, которого любила больше всего в этой жизни, как моментально потеряла его.

— Карты, дрянные карты, они обманули меня, — рыдала Рахиль. — Они говорили, что у Алекса все будет в порядке. Они лгали мне! Изабелла, он убит!

Его отряд разгромлен, обратно вернулись только три человека, и все они в один голос утверждают, что видели, как Алекса ранили в голову и он скончался практически на месте. Его тело они не могли взять в лагерь… Изабелла, я не могу поверить!

Ей пришлось утешать Рахиль, которая относилась к Алексу, как к собственному сыну. Именно она после ранней смерти госпожи Коваччо стала ему матерью.

По радио, которое ловилось с большими помехами, ликующий голос диктора сообщил, что правительственные силы достигли небывалых успехов.

— Предводитель мятежников по кличке Алекс убит в перестрелке с правительственными войсками, его отряд практически разгромлен. В течение этого дня, как заявил министр внутренних дел, гнездо сепаратистов будет сметено с лица земли…

— Положение в лагере очень серьезное, — сказал, войдя, Рамон ди Сан-Стефано. — Нам больше нельзя оставаться в джунглях, силы президента Сантьяго через пару часов окажутся здесь. У нас есть последняя возможность бежать. Самолет ждет нас, Изабелла.

— Я никуда не полечу, — безжизненным тоном произнесла Изабелла. — Алекса нет в живых, мне нет смысла жить, Рамон.

Рамон прижал ее к себе и погладил по голове:

— Бедная девочка, моя любимая Белла. Как же я тебе сочувствую. Но если ты останешься здесь, то тебя не пощадят. Военные расстреляют всех, кого найдут в лагере, я же командовал подобными отрядами, знаю, какие приказы им отдают. Я не оставлю тебя на растерзание этим вурдалакам.

— Рамон, нет! — закричала она.

Изнутри, из самой души, поднималась волна боли.

Изабелла не хотела жить. Алекс умер…

Не слушая ее, Рамон подхватил Изабеллу на руки и понес к самолету. Ей не почудилось — в джунглях на самом деле гремели разрывы бомб и трещали автоматы. Наступила ночь. Еще двадцать четыре часа назад она была так счастлива, а теперь… Ее жизнь закончилась.

— Мы улетим в Боливию, моя дорогая. — Рамон, воплощенная нежность, гладил ее по волосам. — Там мы будем в безопасности, Белла. Ты придешь в себя, излечишься от этой сумасшедшей любви.

— Нет, я никогда не забуду Алекса, — простонала Изабелла.

Она снова погрузилась в обморок. Когда сознание вернулось к ней, то самолет, воспользовавшись крошечным промежутком в атаке военных, взмыл в воздух.

— Все в порядке, все в полном порядке. — Рамон не переставал говорить с ней.

В салоне самолета находилось еще несколько человек, в углу жалобно скулила Рахиль. Рамон взял на себя командование. Мятежники, растерявшись под мощным натиском сил президента, доверились ему безоговорочно. Он снова обрел апломб высокопоставленного военного.

Рано утром они приземлились на военном аэродроме в Боливии. Рамона встречала внушительная делегация. Кавалькада автомобилей, фуражки с кокардами, рукопожатия. Рамон вынес на руках из самолета Изабеллу, закутанную в одеяло. У нее был сорокаградусный жар.

— Немедленно в больницу, — приказал он. — Это моя невеста, сеньора Изабелла Баррейро. Я не могу потерять ее!

Как позднее узнала Изабелла, она находилась на грани жизни и смерти в течение двух суток. Врачи уже вынесли вердикт — клиническая смерть, когда сознание вернулось к ней. Это было подлинным чудом.

Рамон ворвался к ней в палату, куда был запрещен доступ посетителям. Изабелла, ослабевшая, чувствующая себя столетней старухой, видела, что он радуется, как ребенок. Он вытолкал из палаты врачей и, став на колени, целовал ей руки.

— Белла, моя любимая девочка, я все сделаю для тебя, — шептал он.

Изабелла представляла, что эти слова говорит ей Алекс. Но Алекс был мертв. Его тело осталось непогребенным где-то там… Он умер.

А она жива.

— Я так испугался, когда врачи сказали мне, что ты умерла, — говорил Рамон. — Я ощутил то, что, наверное, ощутила ты, когда узнала, что Алекса нет в живых. Прости, что снова затрагиваю эту тему, я же вижу, как это для тебя тяжело, Белла.

Он буквально выходил ее, снял роскошную виллу с тенистым апельсиновым садом и альпийскими горками. Изабелла выздоравливала долго и мучительно.

Она не хотела никого видеть, кроме Рамона и Рахили.

Гадалка стала ее лучшей подругой, сестрой и матерью одновременно. Она самоотверженно ухаживала за Изабеллой.