Держи хвост пистолетом - Дарья Калинина

– Бассейн пока еще на ничейной территории, – сообщил нам полковник, взглянув в свой бинокль. – Но стоит поторопиться, там какое-то оживление.

Он прихватил с собой около десятка имеющихся в его распоряжении солдат, и мы поспешили к бассейну. Успели мы вовремя, Оксана как раз запихивала в воду плотно замотанный тюк, в котором лежал Гасан.

– Белла! – укоризненно завопил Махмед. – Что же ты делаешь? Нам всем без него крышка!

– Не преувеличивай, Махмедик, – ласково отозвалась его сестрица. – Напротив, всем станет только лучше без него. Мы выберем себе нового премьера, который на первых порах будет стараться не воровать.

– Это Гасан! Премьер у меня! – сообщил ей Махмед.

Белла недоуменно посмотрела на своего брата и хитро покачала головой: дескать, знаем мы ваши фокусы, нас на мякине не проведешь.

– Посмотри сама, – посоветовала ей Мариша, – а то потом всю жизнь локти кусать будешь, что своими руками угробила возможность разбогатеть на выкупе за своего бывшего муженька. Потому что, если ты сейчас утопишь Гасанчика, его дядя с боевиками разорвут нас в клочки. И денежки, которые мы могли бы славно и мирно разделить между собой, хапнут себе. Подумай, сколько новых мужей ты сможешь приобрести, когда у тебя на руках окажется, скажем, тысяч триста или четыреста веселых зелененьких баксиков.

Упоминание про доллары привело Оксану в чувство лучше всяких других вразумлений. Одним мощным рывком она извлекла из воды мокрый тюк и деловито принялась распутывать рубашки.

– Надо же! – поразилась она, закончив с этой процедурой. – И в самом деле Гасан! Вот сваляла бы я дурака. Он славный парень, и мы всегда дружили.

По ее виду казалось, что она испытывает жуткие угрызения совести, и поэтому мы не стали напоминать ей о том, что убить она собиралась вовсе не своего, пусть и хорошего, но давнего знакомого, а родного и единственного мужа.

– А что это вы тут говорили про деньги? – неожиданно подал голос полковник. – Или мне показалось?

Определенно в одном месте собралось слишком много людей, озадаченных одним и тем же вопросом. Это не могло не привести к беде, если только эти люди не найдут общий язык. После нескольких минут молчания, в течение которых мы переглядывались по кругу, то есть я смотрела на Маришу, она на Оксану, та на Махмеда, а он на своих ребят. Потом все повторилось уже против часовой стрелки.

– Без полковника нам до денег добраться будет значительно трудней, чем пользуясь его поддержкой, – шепнула Оксана, оторвавшись от созерцания бесчувственного Гасана, о котором все забыли.

После этого Мариша нерешительно выступила вперед и произнесла:

– Мы тут поразмыслили и пришли к выводу: не все ли равно, кто получит деньги за премьера. То есть я хочу сказать, что не все ли равно президенту, кому пойдут деньги, если цель достигнута?

– И главное, будет обидно, если эти деньги достанутся чеченцам, – поддержал ее Махмед.

– Конечно, значительно приятней сознавать, что они достанутся нам, – брякнула я.

Остальные уставились на меня ненавидящими взглядами, но полковник неожиданно принял мою сторону.

– А ведь и верно! – несколько театрально воодушевился он. – Премьера вы нашли, и будет только справедливо выплатить вам причитающуюся за него сумму. Надеюсь, вы потратите эти деньги с большей пользой, чем бандиты. Вы их заслужили, – закончил он с кислой миной.

– Почему вы забываете о себе? – возразила ему Мариша, правильно истолковав выражение его лица. – Вы тоже участвовали в его спасении, и будет правильно разделить деньги поровну. По числу участников.

Полковник мигом перестал кукситься и расцвел, словно роза в саду. Затем он уверил всех нас, что у него уже давно был готов план, как присвоить себе выкуп за премьера. Всегда приятно иметь дело с таким предусмотрительным и откровенным человеком. Приятно-то приятно, но пока что приходилось думать о том, как бы унести ноги из этой преисподней, в которую превратили милое местечко головорезы Гасана и ребята полковника.

– А как мы будем передавать Гасана его дядюшке? – внезапно спросила Мариша. – Ведь как только мы его отдадим, дядюшку уже ничего не будет сдерживать.

Судя по всему, остальные этот вопрос до сих пор не обдумывали, полагая, что у кого-нибудь уже готово приемлемое решение и нечего тут и голову ломать. Но теперь выяснялось, что такового решения ни у кого нет, а время поджимало. Домики горели уже со всех сторон, и становилось жарко даже возле воды.

– Можно отдать его не целиком, а только какую-нибудь часть, – произнесла Мариша, на которую высокая температура всегда действовала плохо.

Остальные в ужасе уставились на нее, и Махмед дрожащим голосом попросил ее пояснить свои слова.

– Ну очень просто, надо передать не всего Гасана, а только что-нибудь, что убедило бы его дядю, что племянник и в самом деле у нас. Хорошо, если бы это была записка. Он писать умеет?

– Исключено, – решительно возразила Оксана.

– А в чем дело? Он не умеет писать?

– Во-первых, его дядя не умеет читать, во всяком случае, делает вид, что не умеет, а во-вторых, даже если бы дядя и перестал ломать комедию, то все равно Гасан не в том состоянии, чтобы писать прочувственные письма, – заметила Оксана, выразительно кивая головой в сторону все еще бесчувственного боевика.

– А кто его в такое состояние привел? – сварливо осведомилась Мариша. – Тогда можно послать что-нибудь из его одежды.

– Вряд ли это их удовлетворит, – засомневался полковник. – Представьте, что какие-то люди приносят мне рукав от рубашки, уверяя, что он принадлежал моему сыну, и требуют от меня выкуп. Что я им должен на это ответить? Разумеется, я пошлю их куда подальше, особенно если видел своего сына всего час назад.

– А что же такое передать, чтобы его проняло? – растерянно спросила Оксана.

– Можно передать такую вещь, с которой он никогда не расстается и которая имеется только у него и в единственном экземпляре, – предложил полковник.

Мы придирчиво осмотрели Гасана, но ничего примечательного, кроме тонкого серебряного полумесяца на цепочке, на нем не обнаружили. По обратной стороне полумесяца шла затейливая арабская вязь.

– Думаю, он подойдет, – заметил полковник.

– И, получив эту железку, командир заберет своих людей и уберется обратно в Чечню? – с большим сомнением глядя на кусочек металла, спросила я. – И будет там дожидаться возвращения любимого племянника?

– Ну, конечно, – бодро заверил меня полковник.

– И оставит здесь военнопленных?

– Да, – подтвердил полковник.

– И все награбленное тоже оставит? – продолжала допытываться я.

– Да, – рявкнул полковник, но в его голосе уже не слышалось такой убежденности, как в начале. – Займитесь лучше Гасаном.