Обрекающие на жизнь - Анастасия Парфенова

— Не обращайте внимания, высокая леди, — промурлыкала я. Попыталась представить, как на такое можно умудриться не обратить внимания. Подавилась смешком, чихнула, встряхнулась. У меня было отличное настроение, которое любой человек назвал бы абсолютным сумасшествием, а любой эль-ин — состоянием, довольно опасным для окружающих. Окружающие об этом, кажется, догадывались. По крайней мере, никаких протестов после моего возмутительного предложения не последовало. Три пары очень выразительных дарайских глаз смотрели на меня с глубоким опасением.

— Да? — вопросительно произнесла Адрея. Таким спокойным, тщательно сыгранным нейтральным тоном.

— Мне только что пришла в голову пара идей по поводу того, что можно сделать с… незначительными родственными разногласиями… и мелкими, случайными недоразумениями, пожалуй, тоже, — я улыбнулась. Они почему-то не отреагировали, закутанные в тишину и неподвижность.

— Будет интересно.

— Несомненно, — так же нейтрально произнесла Адрея арр Тон Грин.

Ну ладно, хорошего понемножку. Я на мгновение прикрыла глаза в короткой и острой, как вскрик в ночи, медитации, а когда вновь очнулась, пьяное безумие исчезло, оставив только спокойную решимость. Рубиус чуть изменил положение, я поняла, что ещё миг — и он вызвал бы охрану. Чуть печально улыбнулась огненноволосому властителю, затем сделала отрицательное движение ушами. Он, конечно, не понял. Северд-ин скользнули обратно в призрачность своего ожидания.

— Вернёмся к делу, господа?

Обмен взглядами. И вновь, на правах хозяина, слово взял Рубиус.

— Вы просили о встрече, Хранительница. Могу я узнать о причине? — Он был серьёзен. Обычно «встречи» такого уровня не проводятся без предварительно утверждённого регламента и списка обсуждаемых вопросов, но к эль-ин никто и никогда не применял слово «обычно».

Я пожала плечами — типично человеческий жест. Аррек же был неподвижен, сиятелен и как никогда похож на дарая.

— Прежде всего, я хотела бы лично пригласить вас двоих на Бал в честь дня Сотворения, который завтра вечером даю в Шеррн-онн.

Кажется, мне удалось их огорошить. Более проницательная Адрея бросила короткий взгляд на Аррека, но тот ничем не выдал своего отношения к идее. Отстранён и холоден, точно статуя. Дарай-лорд.

Я научилась не нервничать из-за этой неподвижности Истинных дараев, к которой они прибегали, когда хотели закрыться. Но так и не смогла понять её. И смириться.

Пустота. Мёртвая, полностью лишённая дыхания и движения. Пугающая. Они прятались за своими Вероятностными щитами, такие прекрасные, такие совершенные, такие мёртвые. Прятались за щитами, которые не могла постичь, с которыми не могла танцевать ни одна вене.

Они заставляли меня чувствовать себя уязвимой. Ужасно.

Меня бесило бесконечно, когда Аррек тоже так делал и он отлично об этом знал. Лучше бы он дрался, ругался, устраивал гадости. Всё, что угодно, лучше этого проклятого чувства, будто его здесь вообще нет, никогда не было и скорее всего, не будет.

— Приглашение на Бал. И это всё?

— Приглашения должны были разослать всем членам Малого Конклава ещё позавчера. Я понимаю, что это слишком неожиданно, но точная дата события была определена лишь недавно. Скорее всего, большинство дарай-лордов и леди не смогут присутствовать. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы двое появились. Это важно.

Не будь так уверена.

Аррек. Разморозился наконец недостижимый мой. И как! Меня чуть с кресла не выбило его сен-образом. Лучше бы и дальше изображал собой ледяную статую… Хотя… Нет, пожалуй, не лучше.

Мы всегда знали, что этот день настанет, Аррек.

Я постаралась, чтобы мысль-ответ прозвучала спокойно, печально, понимающе. Хотя в душе уже почти не осталось для этого мужчины ни спокойствия, ни печали, ни, тем более, понимания.

Кажется, взаимно.

— Похоже, планируется не просто Бал? — вопросительно поднял бровь Рубиус, не подозревая о разгоревшейся в двух шагах от него дуэли воли и образов.

Этот день не «настал». Ты его назначила! Сухо и враждебно.

Да. Не спорить же, в самом деле, с очевидным.

Я посмотрела на Лиран-ра Дома Вуэйн очень серьёзно, почти успешно пытаясь отключить мысли и эмоции от того, что тихо и обвиняюще передал мне сейчас по нашей личной связи Аррек:

Вновь встают с земли

Опущенные ветром

Хризантем цветы.

Образ белых цветов, традиционно сплетённый с образами стойкости и воли, мелькнул перед глазами осенней тоской и приглашением заглянуть во тьму собственного сердца. Он обвинял меня в слабости. В недостатке стойкости, в трусости, в подчинении. Он оскорблял и в то же время всем этим образом, всем построением единой, цельной мысли давал надежду. Просил попытаться.

Я чуть повела ушами в сторону Рубиуса.

— Не просто. Будут присутствовать Матери почти всех кланов Эль-онн.

Дараи не могли не понять, что это означает. Случаи, когда Матери кланов вступали в контакт со смертными, можно было пересчитать по пальцам одной руки (деятельность вашей покорной слуги не в счёт — я плохо подходила на роль статистического показателя). То, что все высшие эль-леди должны были собраться в одном месте и приглашали на это собрание людей… О да! Планировался отнюдь не просто Бал.

Одновременно Арреку:

Стоят преграды на Пути,

Их обходить без толку —

Каждый воин

На смерть

С улыбкою идёт.

Скорее для себя, чем для начавшей вновь прислушиваться Адреи, сплела сложный эмоциональный фон из таких противоречивых порывов, что в уголках глаз собралась глухая боль. Всё так запутано…

— И всё-таки: не могли бы вы выразиться чуть конкретнее, Антея-эль, — очаровательно улыбнулся Рубиус. Упускать шанс поторговаться и узнать что-то новое он не собирался.

— Это религиозное событие, — я взмахнула пальцам пытаясь обозначить что-то сложное и многослойное, передающее всю неоднозначность понятия «религия» в теократическом обществе. Трудно общаться с помощью только слов, без сен-образов.

От Аррека.

Ты говоришь, что не хочешь быть

Никому никогда рабой…

Значит, будет рабом

Тот, кто будет с тобой.

От меня. Уже не утруждая себя изящными сен-образами. Ты волен уйти в любую минуту.

Стерва. От Аррека.

Предатель. От меня. Не совсем справедливо, но с чувством. Достал.

Пауза.

Тебе не нужно наказывать себя, Антея. Позволь себе плеснуть скорбь по-другому.

Не знаю, почему я его не ударила.

Безмятежно улыбнулась Рубиусу.