Приватный танец - Eiya Ell

как на дурака, осталось только пальцем покрутить у виска. А когда позже, просил ей посмотреть в ее деле ее адрес, она уже не сдержалась:

— Вы что думаете, что послав на три букву девушку, она оставит тут свои документы? Они были у нее в рюкзаке, с ними она и сбежала, — разводит руками.

— Антонина Вячеславовна, вспомните пожалуйста, ее адрес, — прошу очень вежливо и не своим голосом, лишь бы не спугнуть старушку, — вы же читали ее резюме?

— То послали, то теперь вспомните! Не помню я ничего! — она вздыхает и фыркает, — если бы знала, что так сильно нужен будет адрес, то запомнила бы. А так… извините, память уже не та.

Вредная.

Утром как только понял, что это она — побежал, да только в объятия отца. Который смотрел на меня, как на идиота, сообщил, что арабы уже прибыли и ждут в конференц зале. Я тогда подвинул отца в сторону и побежал вниз, за ней. Арабы подождут, она — нет. Она убегает, опять. Сколько можно бегать от меня?

Я так злился, что разве только пар из носа не шел.

Да только она испарилась, исчезла, и кроме журналистов внизу никого не нашел.

Журналисты, черт бы их побрал, не понимаю нахер их позвали и главное кто? Они все испортили, начали фотографировать и снимать. Задавая миллион вопросов.

Пока двери лифта не открылись и оттуда не вышел отец, который и спас меня от них, потянув меня за собой в лифт.

Потом как в какой — то киноленте. Долгие, никому ненужные переговоры с ними, с помощью переводчика. Уточнения некоторых пунктов в контракте и наконец подписание, под щелканье фотокамер журналистов. Бурные аплодисменты и поздравления.

И я, наконец, свободен.

Но не тут было.

— Нас ждет фуршетный стол, — протягивает Альберт Иванович, пожимая крепко мою руку.

— Что? — но мои возмущения никого не волнуют, все пожимают друг другу руки и поздравляют, улыбаясь перед, впечатляющей момент, камерой. Пришлось и мне выдавливать улыбку, пожимая руку, теперь уже партнерам, перед камерой.

Ради общего дела, как говорит отец, я засовываю в задницу, свое временное помутнение мозга, и шагаю вместе со всеми к праздничному столу. Но когда получаю звонок от Халанского, который сообщает, что дочь Стволова вернулась в квартиру, правда одна, то засовываю в задницу уже общее дело. Вежливо прощаюсь со всеми, наспех, и вылетаю из компании.

Потом, позже, попрошу прощение у отца.

Потом, не сейчас.

И каково же мое удивление, когда дверь мне открывает Демид.

— Клянусь, я тебя сейчас убью! — говорю и шагаю внутрь. За его спиной появляется раскрасневшаяся Злата.

— Я тебе звонил, как только Злата назвала этот адрес, я звонил, чтобы сказать тебе, что моя новая… мм — он смотрит на Злату, — моя девушка — это и есть дочь Стволова!

— Что? Ты знал и молчал? — я шагаю к нему, он от разъяренного меня.

— Что тут собственно происходит? Вы кто? — спрашивает напуганная Злата.

— Я звонил тебе, да только хрен до тебя дозвонишься! — оправдывается Демид, правда мой телефон… блядь, он остался в компании. После разговора с Халанским, я положил его в карман пиджака, который снял и оставил внизу, когда надевал пальто. — Я здесь был, когда отвозил их в деревню к бабушке, да только я тогда не знал из какой квартиры она. Понимаешь, я только сейчас понял, когда Злата сказала, куда поднятся!

— Кого их?

— Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — Злата уже спрашивает повышенным голосом.

— Ну Майю, Злату, ее дочку и бабушку. Я отвез в деревню.

— То есть ее зовут Майя? — я опять туплю, идиот, Антонина Вячеславовна представила же утром ее, как Майю.

— Да, мою подругу зовут Майя! А в чем собственно дело? — уже спрашивает раздраженным голосом.

— Злата, — говорит Демид, хватая ее за руку, — знакомься — это мой друг, тот друг.

— Какой тот?

— Которого я тогда привел в клинику, когда встретил вас с Майей и девочкой в клинике.

— Он больной? — уточняет девушка, крепко хватая за руку Демида.

— Да, больной. Его диагноз — девушка, насколько нам известно, твоя подруга.

— То есть ты хочешь сказать, что ты Майю видел еще в тот день, в клинике? — я потихоньку расстегиваю галстук. Дышать становится все труднее и тяжелее. Злость наполняет грудную клетку.

— Я откуда тогда мог знать! Марк, — Демид толкает меня в грудь, нет мы дрались в детстве, но сейчас он меня вывел так, что разум покинул мозг вконец и хочется его треснуть, — успокойся!

— То есть ты знаком с моей девушкой, а я нет? Так получается?

— Так! Хватит, в конце концов! Объясните мне толком, кто и чья девушка! — кричит Злата, — иначе… уйдите оба!

— Злата, — успокаиваю себя как могу, чтобы еще раз не потерять ее, — кто танцевал для меня? Вместо тебя?

— А вы кто, чтобы задавать мне подобные вопросы?

— Я Марк! Для меня она танцевала, для меня! — тычу пальцем себе грудь. Нервы на пределе.

— Говорю же, он голову потерял из-за нее, — лыбится Демид, чем выводит еще больше меня из себя, хочется его стукнуть.

— Майя. Ее зовут Майя, — отвечает улыбающаяся Злата.

— Где она?

— Она уехала.

— Куда?

— Злата, — ерничает Демид, — советую сразу назвать адрес.

— Я это поняла, — смеется, — к родителям она уехала.

— А ребенок? Он с ней?

— Нет, ребенок с моим отцом. Женя — она моя дочь! — и тут я понимаю, как сильно я туплю, в последнее время только и делаю, что туплю. Получается, у нас была информация о Злате, и что у нее есть ребенок. Но танцевала для меня не Злата, значит и ребенок не ее. Где моя логика? Ауу, вернись ко мне мозг!

— Куда она уехала? Адрес.

— Я не думаю, что уместно… то есть, вам не стоит туда ехать. Там ее родители…

— Друг, она у тебя классная! — чеканит Демид и притягивает к себе Злату за талию, целует в щеку. Я не сомневался в его способностях соблазнять, но так скоро?!

Но злит, что он видел мою девочку уже два раза, а я ни разу. Да еще и этот искуситель женских сердец, не сомневаюсь, что и болтал без умолку всю дорогу с ней, пока вез в деревню.

Злость разрывает грудную клетку. Хочется орать во все горло, что она была так близко и одновременно так далеко от меня.

— Злата, — я прикрываю глаза, и терпеливо произношу, — дай мне адрес ее родителей, я сам разберусь, что мне делать.

Охрана по моей просьбе привозит мне телефон к федеральной трассе. Я не хочу терять ни