Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие - Сайрил Юст

прятать вещи и волноваться. Некоторые ругаются, говоря, чтобы те не паниковали, ведь война рождает в людях надежду. Сосредоточение человеческой надежды в самые тёмные времена всегда выделяло Фортуитуев среди прочих. Как люди, пережившие не одну войну с чудовищами, они научились находить "второе дыхание", надеясь лишь на самих себя. Из войны рождается надежда, а из надежды — ярость, которая приведёт Фортуито к истреблению врага.

Передав новоприбывших, стражник возвращается на дежурство, вяло ступая назад, старается хоть как-то согреться, пока есть время. К ним подбегает усатый мужчина, в руках у него планшет, на котором лежит бумага, меж пальцев ручка. Не зная, как подступиться, он следует с гостями к огромной печи. Наконец остановившись, все падают и раздеваются в надежде быстрее согреться.

— Я рада вашему появлению! — подходит женщина. У неё большие губы, которые растягиваются в широкую и милую улыбку. Никто ничего не говорит, старик осматривает Стрелка, пальцами открывая его упавшие веки. Тот находится в сознании, но явно потерял возможность понимать и чувствовать. — Позвольте вам помочь! — робко и тихо спрашивает гостья у Ролафа.

— Вы из Могроуда? — интересуется Искатель у неизвестной, совершенно не обращая внимания на мужчину, который только и озирается по сторонам, раз за разом пересчитывая людей. Почти на всех есть царапины и порезы, а один вовсе лежит в углу, резко дышит, держась за свою руку, которую к этому времени уже перевязали. На вопрос девушка замолчала, обернувшись, она касается лица и закрывает его. Резко убрав ладони, говорит:

— Хотелось бы знать, но за себя я скажу — да, — проникновенный взор сталкивается с Ролафом, он замирает, завидев блеск накатывающихся слёз. Сдерживая себя, неизвестная продолжает улыбаться. С треском угля, лежащего и дарующего драгоценный жар, девушка моргает, хлопая длинными ресницами. Она ложится рядом на полу, смотря на прыгающее пламя. — Все здесь мне неизвестны, мы… — отстраняется, скрывает рот перстами и с печалью в голосе продолжает, — Мне страшно, — прижимается ближе к неизвестному, лицо которого скрыто в маске, взор обращается к товарищу, светловолосый тут же отворачивается. Девица уже обнимает лазутчика. Тепло и счастье проносятся по телу, с лица спадает тот аффект, который он испытывал последние несколько дней. На разум и сердце нападают чувства, в безмятежности отдыхает и мякнет, смотря больными глазами на народ, в ликах которых тонет надежда. — Простите меня за это… Я всех потеряла. А вы… — заплакав, — вы очень похожи на моего брата.

— Позвольте! — писарь садится на корточки рядом с Найенааром, он кладёт руку на сердце, держа при этом ручку, чернила которой уже и так измазали и без того грязную одежду. — Я записываю всех, кто выжил, чтобы… если… — бегает глазами, волнуется, опуская взгляд.

— Пишите, — перебивает Садрос, он продолжает смотреть на Карвера, следя за его состоянием. Парень же, отклонившись, подносит руки ближе к огню, смотря на свои покрасневшие и оледеневшие пальцы, стараясь согнуть и разогнуть, он кряхтит от боли. Взгляд концентрируется на пламени, совершенно не обращая внимания ни на что в окружении. Встрепенувшись, лысый мужчина достаёт баночку, суетливо дрыгая пальцем, останавливает речь старика, которому вовсе нет до этого дела. Подползая на коленях ближе, наполняет чернилами ручку и поднимает глаза. Садрос, выдумав имена, называет их, и мужчина судорожно пытается все записать, он ловко макает ручку в чернильницу, быстро совершая все движения. Ставит точку и, подняв взгляд, хочет что-то сказать, но развернувшись, уходит, продолжая что-то записывать. Провожая слепым взглядом, Каис качает головой.

Все занялись своими делами и отдыхают, только Садрос бегает по помещению и просит как можно скорее помочь и выделить отдельную комнату для Майнбласта. Иногда ругается, иногда требует, раздражая каждого, кто старается забыться. В один момент из помещения выходит человек в тёплой одежде, видимо, так и не раздевшийся после того, как прибыл в "берлогу". Лицо переполнено строгостью, каменный лик не сломлен, сила чувствуется во взгляде. К нему подходит Каис и просит всё о том же. В ответ тот говорит, что в помещении, на лежанке только что умер человек. Прикинувшись словами, вместе идут к шкафчику, который после открытия ключом отпирается, внутри лежат всякие колбы и стеклянные баночки, много белых тряпок. Взяв по одной, они возвращаются назад. В помещении, где лежит мертвец, рядом сидит девушка, она плачет, схватившись за руку покойника. Золотистые волосы лежат на окровавленном теле, окрашиваясь в грязный бордовый цвет. Строгий мужчина останавливает рукой Каиса, бросив угрожающий взгляд. Наблюдая за картиной, дают ещё время для прощания.

— Я люблю тебя… люблю… — сдавливает перстами руку мертвеца, её лоб лежит на охладевшей кисти. Она разрывается в муках, боясь отпускать вапор. Вдова сидит долго. Больше получаса старик вынужден смотреть на скорбящую девушку. Вскоре, мужчина подходит и, приобняв, поднимает на ноги. Успокаивает её, разговаривая ласково, как с маленькой. Вскоре, она вовсе бледнеет и, потеряв тепло в глазах, затихает. Слёзы больше не идут. Выведя её из комнаты, просит рядом стоящего стражника забрать скорбящую. Двое остаются с мертвецом, достают тряпку и колбу с горючим.

— Ерсона Абалена, — опустив взгляд, мужчина в печали и отчаянии, серьёзность спадает на секунду, когда тот сталкивается с белым, подобно лунному свету, лицом. — Мой брат, — потирает пальцами выступившие слёзы, шмыгает носом и кладёт тряпку на лицо покойнику. — Сегодня его тепло согреет солус и отравит чудовищ, — Садрос медленно обливает горючим мертвеца, мокрое полотно обволакивает лицо, и кажется, что он только спит. Схватив свечу, висящую над кроватью, медленно подносит. Стоящий рядом неизвестный проглатывает слюну, хватает руку, крепко сжимая её. Поддавшись эмоциям, продолжает упиваться горем, воск капает на тряпку, перехватив пламя, говорит:

— Я должен это сделать. Прошу, — взяв пламя, сам поджигает лик брата и оба взирают уходящий вапор. Вскоре, когда тело вновь охладело и воссоединилось с всемирной гармонией, в помещение заходит Найенаар.

— Мы закончили, Най, — поворачивается к вошедшему. — Есть новости?

— Всё то же. Иди поешь, — молвит парень и заходит в комнату, всматриваясь в черты неизвестного, который молчит, скрывая горе. Исчезла и надежда на спокойствие. Его густые чёрные брови поднялись, он делает глубокий вдох и просит беженцев о помощи.

— Помогите утащить тело. Думаю, на складе ещё есть место под трупы. Когда всё закончится, мы сожжём его, как и остальных.

Вскоре троица относит павшего солдата в подвальные помещения. Они проводят некоторое время в подготовке комнаты, каждый уходит по своим делам, они кушают и молчат, пока из помещения не выходит врач. Он подхватывает Карвера и тащит вместе со стариком в комнату. Ролаф спит с девицей в объятиях прямо на полу, около печи.

— Что с ним? —