Горький шоколад - Валентина Щиброва

— Почему ты противишься? — тихо спросила я, млея от его слов, от его обжигающего взгляда. — Давай попробуем быть вместе…

Черт! Черт! Прикусила себе язык. Идиотка! Он отстранил свое лицо от меня. Ну зачем я ляпнула это.

— Поиздеваться хочешь, да? — вдруг засмеялся он с хрипотцой в голосе.

— Нет, — замотала головой.

— Тебя прет, — он начал злиться.

— Саша, ну нет же, — с мольбой пыталась объяснить ему. — Не думай так про меня. Я всего лишь хочу …

— Я, не дебил, поняла? — отпрянул он. Наша ниточка рвется с громким треском, отдаляя снова друг от друга. — Мне отношения на хрен не нужны!

— Саша, ну почему ты так реагируешь? — отчаянно пыталась вернуть его самообладание.

— Вы все, стервы, одинаковы. Только у тебя ничего не получиться. Ничего, — зло шептал он, не слушая меня. — Даже не смей, иначе будешь давиться горькими слезами. Я тебя предупредил.

И тут я не выдержала.

— Замолчи! — рявкнула я, отталкивая его, не выдерживая его упертости. — Хватит думать, что все мы одинаковые, как на подбор, Саша! Это глупо и бессмысленно! Перестань сравнивать меня со своей мамой!

От последних слов я осеклась.

— Что ты сказала?

— Э, Саш я …

— Что ты сейчас только что сказала? — грубо схватил он меня за руку. — Марго тебе растрепала?

— Мне больно, — пропищала я, стараясь вытащить свою руку. Он не ослабил хватку, прожигая гневным взглядом. — Извини, что так сказала, Саш. Я с Марго ездила к твоему отцу, вот она и рассказала мне.

— Какого хрена ты лезешь? А? Что за собачий интерес? — наконец он отпустил меня. С облегчением терла свою руку.

— Я ничем не интересуюсь. Мы с Марго дружим, — оправдывалась я.

— Тогда какого черта ты мне тут впариваешь! — взревел он, испепеляя меня своей яростью. — Мне твои советы не нужны!

— Не ори, пожалуйста, — спокойно сказала я. — Держи себя в руках. Я понимаю, что эта больная тема для тебя.

— Ха-ха — ха, — Саша злорадно засмеялся, — Су-у-у-ка! Больная тема.

— Саша …прекрати, прошу.

— Какие же вы, бабы, дуры! — смеялся он, нет находя себе места. — Тупые дуры!

— Саша, нельзя же всю жизнь испытывать ненависть ко всем девушкам. Это был выбор твоей мамы. Хочешь сказать, что ей лучше было бы с алкоголиком?

— Заткнись! — тыкнул он на меня пальцем. — Иначе пожалеешь.

— Прими это, Саш. Вы не виноваты с Марго ни в чем. Нет ничего хуже, когда распадается любимая семья, но ничего не сделаешь, к сожалению. Маму твою тоже можно понять.

— Да что ты можешь понять? Что ты можешь знать о предательстве!

— У меня, Саша, вообще нет отца, я внебрачная дочь, но, несмотря ни на что, я очень люблю свою маму. Эта ее жизнь, ее выбор.

— Тебя мамаша нагуляла, ты еще и гордишься этим? И чем она лучше моей? То, что они шалавы — это я вижу. — презрительно усмехнулся он. — Что тогда хорошего можно ожидать от дочери потаскухи!

С отвращением сплюнул.

— Да как ты смеешь! — подлетела к нему и влепила пощечину, заорав. — Даже рта не открывай в сторону моей мамы!

Саша оттолкнул меня, в гневе сжав кулаки. Не удержавшись на ногах, падаю на землю, ударившись бедром об камень. Сумка отлетает в сторону. Скривившись, терпела боль в ушибленном месте. Узнаю этот взгляд безумия. Саша разбесился на всю катушку. Пытался сдержать себя, стоял, как вкопанный, на месте и нервно передергивал плечами. Но чаша почти переполнена, контроль потерян.

— Парень, ты ошалел? Не обижай девушку! — к нему подошел мужчина в пределах сорока лет, закрывая меня собой.

— Уйди я сказал! — угрожал Саша.

— Ты перепил что ли? — защищал меня мужчина. Я начала вставать, поднимая сумку. По взгляду Саши поняла, что он сорвется в любую минуту. — Иди отдыхай и не дури.

— Я не ясно выразился, мужик? — Саша склонил голову набок. — Отвали.

— Мужчина, все хорошо, я в порядке, — подошла я к нему и попыталась ему улыбнуться. — Он ничего мне не сделал. Спасибо.

— Вот молодежь пошла, — покачал головой мужчина и пошел к панельным домам.

Саша в два шага сократил между нами расстояние и, взяв за руку, потащил к машине.

— Садись! — шикнул он, открывая дверь машины. Послушно сев внутрь, пристегнулась ремнем безопасности, дабы не накалять обстановку еще хуже. Но хуже уже настало.

Быстро обойдя машину, Саша запрыгнул внутрь и резко дал по газам. Внешне он был спокоен, но внутри него все клокотало, и этот накалившийся вулкан требовал выхода. Подъезжая к объездной дороге, сразу поняла, что он хочет сделать. Господи! Сильно вцепилась в ручку двери. Сумасшедший! Машина набирала скорость, стрелка спидометра поднималась выше, я закрыла глаза и молила, чтобы ничего не случилось. Страх подступал к горлу, но я сглатывала его. От напряжения к глазам подступили слезы. Нет! Не позволю!

— Останови, — мой страх граничил со злостью.

Он промолчал.

— Останови!

— Замолкни!

— Останови, я сказала! — и резко схватилась за руль. Машину вильнуло вправо. Саша резко нажал на тормоз, нас чуть не развернуло. Мимо проезжающая машина сигналила нам, послышался визг колес. От вынужденного торможения машину уводило в сторону. Наконец, Ауди остановилась на обочине, и Саша в бешенстве схватил меня за плечи, встряхивая, как тряпичную куклу.

— Кретинка! Никогда так не делай! Жить надоело? — яростно кричал он. — Не смей!

— Убери руки! — пригрозила я.

— Да я прибью сейчас тебя за такую выходку! — крепко держал меня за плечи.

— Это я тебя сейчас прибью! — со всей силы треснула его в бок, он отпустил меня. — Почему ты снова хотел это сделать со мной? А? Почему? Из ума выжил? Что за бес в тебя вселяется? Да гоняй сколько тебе влезет, надо мной зачем издеваться? Только попробуй еще раз посадить меня сюда!

Истошно крикнув, освобождая себя от скопившегося страха и злости, еще раз сильно ударила его и еще раз, и еще.

— Да пошел ты, Саша! — открыв дверь выскочила на улицу, глотнув полной грудью свежего воздуха. Наклонилась вперед, упираясь ладонями в коленки, делала глубокие вдохи и выдохи. Я осознавала, что подвергла нас опасности, могла спровоцировать аварию, но я ни о чем не думала в тот момент. Сильная злоба затмила мой разум, хотела доказать, что я сильная и смогу справиться, и не позволю мной манипулировать.

Не знаю, сколько времени прошло, как сзади меня послышались тихие размеренные шаги. Его отпустило. Меня начало трясти от истерического смеха и, больше не сдерживая себя, залилась безудержным хохотом, пока сил не осталось смеяться.

— Господи, может я тоже больная … — запустила пальцы в свои растрепанные волосы. — Ты …