Нас называли ночными ведьмами - Наталья Федоровна Кравцова

по сторонам. На коленях у нее лежал планшет с картой, где был проложен маршрут полета. Карта была огромная – Руфа склеила несколько больших листов и сложила гармошкой. Маршрут проходил через Сталинград к реке Миус, по которой тянулась линия фронта…

Вылет затягивался. В передней кабине ведущего самолета сидела Бершанская, командир полка, и нетерпеливо поглядывала на Раскову, которая широким шагом ходила рядом, давая последние указания. К Расковой то и дело подбегали техники, что-то выясняли, уточняли. И сама она кому-то махала рукой, что-то кричала. У кого-то не запускался мотор, кто-то не успел занять свое место.

Наконец все готово. Самолеты ведущего звена дружно начинают разбег и взлетают. За ними остальные. В воздухе весь полк собирается в общий строй. Курс – на юг. На фронт.

Первое место базирования полка – небольшой донбасский поселок Труд Горняка. Чистенький, с белыми хатками и улицами, поросшими травой.

Сначала Руфа никак не могла связать понятие «фронт» с этим аккуратненьким зеленым поселком. Ей всегда представлялось, что прифронтовая полоса – это что-то грохочущее и содрогающееся от стрельбы, где нужно постоянно куда-то прятаться, где непременно холодно, голодно и тесно… А здесь было тихо и спокойно. Правда, изредка пролетали над головой вражеские бомбардировщики и время от времени раздавались глухие взрывы на близлежащей железнодорожной станции…

Аэродромом служило большое поле, на котором росла густая трава. Жили девушки в поселке.

Несколько дней Раскова оставалась вместе с полком, пока не передала его в руки нового начальства. Убедившись, что полк принят в дивизию, она собралась лететь назад, в Энгельс.

Перед отлетом Марина Михайловна собрала весь полк. Стояла жара. В тесной комнате было душно. В окна светило заходящее солнце, его мягкие оранжевые лучи падали на стену ровными прямоугольниками. От солнечных лучей ярко горела красная скатерть на столе, розовато светилось лицо Марины Михайловны, стоявшей у стола.

Руфа слушала Раскову, смотрела на нее, взволнованную, раскрасневшуюся, и ей казалось, что вся она пронизана светом, исходящим откуда-то изнутри.

– Нелегко придется вам на фронте, – говорила Раскова. – Ведь вы – первый боевой полк, в котором нет ни одного мужчины. Естественно, что вам придется приложить немало усилий, чтобы доказать боеспособность полка. Но я уверена: вы, девушки, выдержите все испытания. Я надеюсь, что вы добьетесь гвардейского звания!

Больше Руфе никогда уже не пришлось увидеть Раскову. Спустя семь месяцев во время перелета на фронтовой аэродром Марина Михайловна разбилась.

Ее самолет попал в полосу сильного снегопада и врезался в гору…

Почти три недели полку не давали боевого задания. Из дивизии и армии приезжали бесконечные представители и комиссии, проверяли, изучали. Было ясно: на девушек смотрели с недоверием. Но делать нечего, пришлось начальству примириться с тем, что существует такой полк, где нет мужчин, где – одни девчонки…

И вот наступила первая боевая ночь. С приходом темноты на задание вылетели один за другим три самолета. Открыла счет боевых вылетов полка Евдокия Давидовна Бершанская. Следом за ней поднялись в воздух командиры эскадрилий Амосова и Ольховская.

В следующую ночь летал весь полк, обе эскадрильи. К первому боевому вылету Руфа приготовилась со всей тщательностью. Точно рассчитала маршрут, проверила данные для бомбометания, разложила в кабине все предметы штурманского снаряжения.

Самолеты были готовы к вылету задолго до наступления темноты. С подвешенными бомбами они стояли на поле, рассредоточенные в шахматном порядке, освещенные косыми лучами заходящего солнца. Руфе казалось, что время тянется бесконечно долго…

В нескольких километрах от аэродрома базировался еще один полк той же дивизии, в котором летчики летали тоже на самолетах По-2. У них уже был некоторый боевой опыт, и многие из них в этот день пришли посмотреть на первый боевой вылет девушек.

– Вы штурман?

Руфа обернулась и увидела высокого голубоглазого парня, младшего лейтенанта, который, улыбаясь, ждал ответа.

– Да. А откуда вы знаете?

– Я все знаю. А зовут вас… – подумав, он сказал: – Руфина Гашева.

Руфа удивленно подняла брови. Потом, проследив за его взглядом, рассмеялась: на планшете химическим карандашом было выведено ее имя.

Младший лейтенант представился:

– Будем знакомы. Пляц. Михаил Пляц.

Она протянула руку:

– Очень приятно.

– А вы не боитесь?

– Кого? Вас? – улыбнулась Руфа.

– Нет, лететь. На боевое задание.

– А-а-а. Нет, не боюсь.

– Напрасно. Там стреляют. Иногда даже очень сильно. Я вот каждый раз боюсь…

Он говорил с серьезным видом, и непонятно было, шутит он или нет. Руфа нахмурилась:

– Вы познакомились со мной для того, чтобы сказать это?

– Нет, зачем же. Просто хочется предупредить вас. И вообще я бы не пускал девушек в полет… Что мы – сами не справимся? Кто это придумал…

– Ну, знаете! Что это у вас за взгляды?

В это время его кто-то позвал.

– Простите.

Легкой походкой он зашагал в сторону, высокий, худощавый. Подошла Ира и спросила:

– С кем это ты говорила?

– Не знаю. Какой-то Михаил.

Вскоре она забыла о нем. Солнце зашло, земля стала серой. Наступала темнота. Здесь, на юге, темнело быстро. На лиловом небе показались первые звезды.

Со старта была подана команда первым самолетам приготовиться к вылету. Зарокотали моторы. Самолеты стали медленно подруливать к линии старта.

Пока Ира рулила, Руфа вынула бортжурнал, чтобы сделать в нем первую запись. Вдруг сквозь шум мотора Руфа услышала голос:

– Гашева!

Рядом с самолетом шагал Михаил и, улыбаясь, махал ей рукой.

– Я не успел пожелать вам успешного вылета! Там не так уж страшно… Ни пуха ни пера!

– К черту! – крикнула ему Руфа.

– Вот это я понимаю!

Полет прошел самым обыкновенным образом. Все было спокойно, никто не стрелял. Руфа сразу нашла небольшой населенный пункт, вблизи от которого находился лесок, где стояли немецкие автомашины. Бросив бомбы по цели, она увидела взрывы. Все было очень просто, настолько просто, что она почувствовала даже разочарование.

– Ира, почему же не стреляли?

– Наверное, тут нет зениток.

– Как в обычном тренировочном полете…

Девушки не знали, что для первых боевых вылетов командование специально выбирало слабо укрепленные объекты, чтобы ввести молодых летчиц в боевую обстановку постепенно.

Но уже через два дня их самолет был обстрелян. Во время разворота над целью снизу брызнули пулеметные очереди. Яркие огоньки вспыхнули перед мотором. Ира успела резко отвернуть самолет. Бомбы уже были сброшены, и теперь Ира спешила быстрее уйти от того места, где стрелял зенитный пулемет.

– Ну вот, теперь я чувствую, что мы не зря бомбим! – радовалась Руфа.

Однако настоящее боевое крещение девушки получили под Таганрогом, где стояли десятки зенитных и прожекторных установок. Зенитки стреляли не переставая. Разрывы снарядов оглушали сухим треском, самолет