Завоевание Тирлинга - Эрика Йохансен

Королева оскалилась, почувствовав, как что-то в его теле подается, раскрывается маленькой трещинкой. Темное существо издало высокий жалобный скрип, и Королева торжествующе завыла. Из носа потекла кровь, но она едва обратила на это внимание. Она ранила его! Слегка, но и то хлеб: темное существо само не было бессмертным. Возможно, ей и не хватит сил прикончить его, но убить его все же было возможно.

Сквозь туман в голове она видела, как Стража сражается с пожаром, совершенно забыв про камин.

– Весь огонь, остолопы! И камин тоже!

За плечом темного существа сгустилась тень, оказавшаяся Бериллом, бегущим к ним со стулом, зажатым в руках, словно дубина. Он огрел им врага по голове, и Королева почувствовала, как удар, сотрясший очертания существа, отдается в ее голове. Оно зашипело и обернулось к Бериллу.

– Нет! – завопила Королева. Но было поздно. Ее внимание на мгновение ослабло, и темное существо вырвалось из ее рук, схватило Берилла за горло и свернуло старику шею одним быстрым движением пальцев. Берилл рухнул на пол без звука, и в ту же секунду огонь погас, погружая комнату в полную темноту. Яркая фигура в сознании Королевы замерцала, померкла и, наконец, исчезла. Она осела на пол, тяжело дыша, зажимая вывихнутое плечо.

– Ваше Величество! – заорал Капитан Стражи. – Где вы?

– Я в порядке, Гислен. Зажги свечку. Только свечку – учти.

После ее приказа началась возня и неразбериха. Королева поползла боком, опираясь на здоровое плечо, пока не добралась до еще теплого тела Берилла, неподвижно лежавшего у стены. В слабом свете зажженной свечи на нее неподвижно уставились широко раскрытые глаза. Конечно, Берилл прожил долгую жизнь и был уже глубоким стариком, но сейчас Королева видела лишь ребенка, которого вытащила из ямы: высокого тощего мальчугана с умными глазами и мгновенно расцветающей улыбкой. Что-то в ней сжалось, к глазам подступили слезы. Но нет, это было немыслимо – она не проронила ни слезинки вот уже более ста лет.

Подняв взгляд, Королева увидела окруживших ее стражников, испуганно ждущих, на кого падет обвинение в случившемся. Обвинение последует, несомненно, но, подумав секунду, Королева поняла, кто истинный виновник.

– Фрейлины. Приведите их.

Оглядев с головы до ног пятерых девушек, выстроившихся перед ней, Королева задумалась, кто же из них предательница. Джульетта, происходившая из самых знатных родов Демина и явно рассчитывавшая когда-нибудь самой стать королевой? Бре, которая однажды заработала наказание кнутом, испортив одно из королевских платьев? Или, быть может, Женевьева, любившая отпускать крамольные замечания, лишь бы заработать одобрительные смешки остальных? Никогда еще Королева не ощущала так явственно тяжесть своего возраста, как сейчас, глядя на пятерых дев, выстроившихся в ряд непробиваемой стеной безжалостной юности.

– Кто из вас разжег огонь?

Она видела множество эмоций, пробежавших по их лицам: удивление, задумчивость, праведное возмущение. Все немедленно надели маски преувеличенной невинности. Королева нахмурилась.

– Мина мертва, но это не Мина. Она была неспособна разжечь огонь даже для спасения собственной жизни. Вы знаете меня, юные леди. Я – несправедлива. Если никто не признается, наказаны будете все. Итак, кто нарушил мой прямой приказ, разведя огонь?

Все молчали. У Королевы возникло ощущение, что они едины в противостоянии ей. Опустив взгляд на тело Берилла, она внезапно осознала, что это правда: верных людей вокруг нее не осталось. Берилл, Лириан… люди, преданные ей лично, были мертвы, а ее окружали хваткие молодые чужаки. Пузырь ярости у нее в голове внезапно сдулся, оставив только печаль и усталость, странное ощущение тщеты и бесцельности. Она могла бы покарать их всех, безусловно, но что бы это доказало?

– Уволены, все. Проваливайте.

Стражники вышли, но пять фрейлин так и стояли с круглыми непонимающими глазами. Блондинка, рыжая, брюнетка и даже темнокожая экзотическая кадарка Марина. Что, разрази ее гром, заставило ее выбрать этих девушек? Лучше бы наняла мужчин. Мужчины идут на тебя прямо, с поднятыми кулаками, а не подкрадываются сзади с ножом.

– Вы прогоняете нас, Ваше Величество? – отважилась спросить Джульетта недоверчивым голосом.

– Уходите. Найдите замену Мине.

– А что с телами?

– Проваливайте! – завизжала Королева. Она чувствовала, как теряет самообладание, как оно выскальзывает дюйм за дюймом, не даваясь в руки. – Убирайтесь!

Фрейлины выбежали.

Королева доковыляла до стола, горбясь из-за боли в плече. Вывих был серьезный, плечо дергало, Королева четко чувствовала смещение и мышечный спазм вокруг. Вправлять будет чертовски больно, но это не самая большая беда. Перед глазами зависло лицо темного существа с горящими ликующими глазами. Оно считало, что девчонка уже у него в кармане, и лишь она была ему нужна. Но хуже всего, что оно назвало Королеву по имени.

«Откуда оно узнало?» – мысленно бушевала Королева. Этого не мог знать никто, она хорошо замела следы. Эвелин Рэйли мертва. И все же темное существо назвало ее по имени.

«Иви!» – отозвалось эхо в ее сознании. Голос матери, вечно немного нетерпеливый, вечно раздраженный тем, чего была лишена ее дочь. – «Иви, куда ты запропастилась?»

Королева села за стол. Осторожно поддерживая вывихнутое плечо, она открыла выдвижной ящик и вытащила портретик в отполированной деревянной рамке. Портрет остался единственной осязаемой вещью, напоминавшей Королеве о ее ранней жизни, и временами она подумывала выбросить его. Но для юной девушки в отчаянном положении он когда-то был очень важен, и с тех пор приобрел характер талисмана. Одно время, правда недолго, Королева даже верила, что именно портрет поддерживает в ней жизнь. Когда бы она ни задумывала избавиться от него, что-то всегда ее останавливало.

Женщина на портрете не была ее матерью, но в юности Королева отдала бы целый свет за то, чтобы так оно и было. Миниатюра изображала брюнетку на позднем сроке беременности, загорелую от долгих часов пребывания на солнце. Портрет был написан очень давно: столь бесформенная одежда явно выдавала эпоху Высадки, за спиной висел примитивный лук. Лицо женщины было красивым, но то была не беззаботная легкая красота любой из королев Рэйли. Эта женщина познала страдания; на ее ключице и шее виднелись шрамы, а лицо было отмечено долго не заживавшей болью. Но и горечи в нем не чувствовалось: женщина смеялась, а глаза лучились добротой. В волосы были заплетены цветы. В юности Королева могла часами глядеть на картину, раздираемая ревностью. Не к женщине, а к ребенку в ее чреве. Ей хотелось узнать имя женщины, но даже в галерее Цитадели портрет висел без подписи.

«Иви! Почему ты заставляешь меня ждать?»

– Закрой рот, – прошептала Королева. – Ты покойница.

Думать о прошлом было ошибкой. Она швырнула миниатюру обратно в ящик и с грохотом задвинула его. Если темное существо больше в ней не нуждалось, то и ей нечего было ему противопоставить. Она не могла вечно запрещать разжигать огонь – рано или поздно то, что случилось сегодня, случится снова. А если девчонка действительно каким-то образом сумеет освободить темное существо, спасения от него не будет. Отринув последние воспоминания о прошлом, она направила все мысли на настоящее. Девчонка – вот главная проблема, и что бы там ни говорило темное существо, Королева не считала ее легкой добычей. Она не могла предложить ей соглашение Элиссы, ибо девчонка категорически отказалась посылать в Мортмин рабов. На мгновение, замечтавшись, Королева представила, как садится с ней за один стол – поговорить как равная с равной. Но камни делали подобную дружескую беседу невозможной. Поколебавшись еще секунду, Королева нажала золотую кнопку на стене.