Жаркий декабрь - Александр Калмыков

– Англия наша союзница, и ей нужны польские войска, – скромно ответил Сталин на столь длинную тираду. – Пожалуйста!

– Вполне возможно, – продолжал разглагольствовать британец, – что через несколько месяцев польские дивизии вернуться на русский участок фронта, да еще и вместе с английскими войсками.

– Это вряд ли, – с демонстративным скепсисом возразил Верховный. – Скорее, их направят в Северную Африку или Бирму.

– Но, вне всякого сомнения, – увещевал Иден, несколько удивленный тем, что собеседник не ответил любезными словами, – ваша позиция укрепит дружбу между Советским Союзом и Польшей и создаст базу для политического сотрудничества.

– Не думаю, – с абсолютно равнодушным видом пожал плечом Верховный, как будто речь шла, к примеру, об использовании опавшей листвы для строительства домов.

Бывалый британский дипломат, а Иден, несмотря на свою относительную молодость, был очень опытен, все-таки непроизвольно сглотнул и на пару мгновения потерял дар речи.

– Простите? – растерянно переспросил он, все еще надеясь, что произошла ошибка перевода.

– К сожалению, – доброжелательным терпеливым тоном начал пояснять свою мысль советский лидер, – польское правительство совершенно не отличается благоразумием. Совершенно ясно, что белорусские и украинские земли, несправедливо захваченные Польшей два десятилетия назад, никогда снова к ней не вернуться. Полякам нечего рассчитывать на захват чужой территории и покорение чужих народов, и все честные люди должны поддержать освобождение покоренных народов западной Белоруссии и Украины. Если же Сикорский начнет упорствовать в своем стремлении, мы снова расторгнем с ним всякие отношения.

– Но вам же как-то надо будет договариваться с поляками после войны, – растерянно возразил Идеен.

– Вот с польским народом мы и будем договариваться, – едва заметно, но в то же время очень ехидно усмехнулся Сталин, – а не с беглым правительством, бросившим свою страну в минуту опасности. Вы же не станете возражать против того, что после освобождения от фашизма Польша должна выбрать себе новое правительство, не так ли? Мы же со своей стороны, поможем Польше встать на ноги, и будем активно участвовать в возрождении этой страны, независимо от ее внутреннего режима.

– Разумеется, но к выборам должны быть допущены все граждане Польши.

– Абсолютно согласен с вами, господин Иден. Мы обеспечим Польше все условия для создания демократических свобод, и никому не позволим вмешиваться в её внутренние дела. Поляки сами сделают свой выбор. И, конечно же, в этом новом правительстве будут представлены демократические силы, активно участвовавшие в освобождении своей страны. Те же люди, что предпочли отсиживаться или воевать на чужбине, вряд ли станут пользоваться популярностью.

С выражением полной искренности на лице и с кислой миной в душе британский министр поспешил согласиться с собеседником. Андерс со своей «армией» и со своим «эмигрантским правительством» рассчитывали обхитрить Сталина и отсидеться далеко в тылу, пока им не поднесут на блюдечке освобожденную Польшу. Но вышло так, что перехитрили их самих.

– Однако, – продолжал убеждать Иден, – до конца войны и новых выборов еще далеко. Что мы скажем полякам, если вы опять разорвете с ними все отношения? Вы не можете себе представить, как нам сложно вести с ними переговоры.

Министр ошибался. О том, что англичане вешают на уши полякам, советскому правительству регулярно докладывало разведуправление НКВД. Например, недавно польский посол в Союзе Станислав Кот пытался вызнать у советника английского посольства Баггалея, не собираются ли британцы удовлетворить интересы советского правительства за счет поляков. На это советник возмущенно ответил, что не понимает, как он даже мог подумать такое. С чувством оскорбленной невинности Баггалей объяснил, что Сталин никогда не просил согласия Англии в чем-либо, что затрагивало бы польскую границу.

– И как нам объяснить ситуацию общественному мнению в Англии, – привел Иден убойный, с его точки зрения, аргумент

– Вы знаете, мистер Идеен, – саркастически усмехнулся Сталин, – общественное мнение имеется не только в Англии. Если бы советский народ услышал дискуссии, которые мы вчера проводили, он бы пришел в ужас. Нам с Молотовым очень не поздоровилось бы, если бы мы отказались от границ сорок первого года.

– Но я же вам объяснял, что пока мы не можем признать их открыто. Для этого требуется время.

– Это просто нелепо, – повысил голос Верховный. – Советские войска уже подошли к Прибалтике и со дня на день могут занять её. А Великобритания, получается, начнет возражать против этого?

– Что вы, мистер Сталин, – в ужасе всплеснул рукам Иден. – Если ваши войска займут балтийские государства, это доставит мне величайшее удовлетворение. Но что касается вашего разногласия с Польшей по поводу границ, мы уважаем ваши интересы, но и вы должны понять нашу позицию.

– А ваше мнение в польском вопросе, – Сталин сделал длинную паузу, – не имеет никакого значения.

Иден с едва скрываемой паникой глянул на переводчика, но тот и сам был на грани обморока. Так разговаривать с представителем великой империи? Это неслыханно! Но советский правитель продолжал идти напролом:

– Вы, британцы, ведете себя так, как будто рассчитываете и после войны остаться великой державой.

Пораженный столь недипломатичной прямотой, Идеен буквально не знал, что и сказать, и ему осталось лишь выслушать собеседника до конца.

– Совершенно очевидно, что Британия будет сильно истощена войной, и США постарается занять монопольное положение в мире. Если вы не захотите проводить самостоятельную политику, а предпочтете зависеть от Америки и равнять свою политику по политике этой страны, то это будет означать конец всяких перспектив плодотворного сотрудничества с нами. Однако, – голос Сталина несколько смягчился, – в наших обоюдных интересах проводить выгодную политику тесного сотрудничества. Когда речь шла о наших границах, вы находили тысячу причин и постоянно ссылались на принципы Атлантической Хартии, хотя страны Прибалтики сами голосовали за присоединение к СССР, а Финляндия и Румыния заключили с нами договора о передачи спорных территорий. Но если так, то давайте вспомним: в Хартии сказано, что союзники будут уважать права всех народов самим выбирать желательную для них форму правления. Разве не справедливо было бы применить эти принципы к народам ваших колоний?

– Колоний Британской империи положения этой Хартии не касаются! – с мягкой непреклонностью произнес Иден.

– А разве там не живут народы? – удивился Виссарионыч. – Мне, откровенно говоря, не нравятся подобные двойные стандарты, – ввернул вождь популярное выражение из будущего. – Однако, как ваш союзник, я всячески поддерживаю своего союзника. Если бы кто-нибудь пришел ко мне и предложил выделить Индийское свободное государство из Британской Империи, я бы просто прогнал его. Так же, как я вчера упоминал, если Британия пожелает иметь базы в Бельгии, Голландии, Франции и Дании, то я, конечно, окажу ей в этом всякую помощь. Это важно как с точки зрения безопасности Англии, так и для гарантии независимости этих стран. Но обязательства должны быть взаимные. Вы тоже не должны никому помогать отнимать территории советского государства, и не должны возражать, если мы захотим содержать свои военные, воздушные и морские базы, например, в Норвегии и Южном Иране. Наши базы на берегу Персидского залива будут очень важны и после войны для обеспечения безопасности торговли Советского Союза с вашими колониями, в чем, безусловно, заинтересованы обе стороны. Ну, а в настоящее время это тем более крайне желательно. Ведь ваша страна развивает боевые действия в Африке, где фашистские захватчики заняли кроме Ливии еще и часть французской территории, а вести из Восточной Азии приходят все более тревожные. Боюсь, что ваши гарнизоны в Иране скоро придется перебросить ближе к фронту.