Золотая орда. Монголы на Руси. 1223-1502 - Бертольд Шпулер

Несмотря на то что некоторые слои служащих, перечисляющихся в ярлыках, наших основных источниках, не приводятся, все равно можно предположить, что приведенный нами перечень является довольно полным, поскольку в иных документах другие должности, имевшиеся в Орде, вообще не упоминаются.

Взаимосвязь имен с должностями, указывавшимися в ярлыках, к сожалению, не дает нам возможности изложить род занятий этих людей более подробно и детально, хотя в некоторых случаях это напрашивается уже из самого названия должности. Однако круг полномочий служащих более высокого ранга, занимавшихся вопросами управления и сборов налогов, определить из названия их должностей не представляется возможным.

Нельзя также судить, насколько точно соответствуют должности, имевшиеся в Иране, и функции которых нам более известны, должностям служащих в Кыпчаке. Здесь следует принять во внимание то обстоятельство, что в управлении цветущей в культурном отношении Персией и заселенном кочевниками Кыпчаком с его немногочисленными поселениями должны быть существенные различия. Однако совсем исключать некоторую схожесть тоже неправильно. Поэтому при таких обстоятельствах о каких-либо окончательных выводах говорить не приходится.

Для управления государством даже такая страна, как империя кочевников Золотая Орда, нуждалась в хорошо поставленной служебной переписке. Поэтому правитель не мог обойтись без канцелярии, которая решала эти вопросы, подготавливая письменные документы. Наличие канцелярии всегда предполагает установление определенного стиля написания документов, специфические требования к которому обычно излагаются в специальном «сборнике образцов» документов и писем. Ярлыки[382] ханов Кыпчака в данном случае не являются исключением.

В Сарае была найдена книга в тисненом золотом переплете с остатками печатей. Но так и осталось невыясненным, являлась ли она таким сборником образцов или составляла часть архива. Наличие на книге печатей говорит в пользу второго предположения. Однако большое количество найденных письменных ордынских документов позволяет сделать достаточно точное описание практиковавшегося в Орде делопроизводства.

Документы писались на длинных формулярах, которые при необходимости склеивались друг с другом. Например, документ от 1393 года состоял из двух, а от 1428 года даже из трех склеенных частей, причем последний был в 2,03 метра в длину и 28 сантиметров в ширину. Место склейки защищалось от подделок печатями. Тексты деловых бумаг обычно писались на монгольском или тюркском языке, о чем свидетельствуют найденные документы. При этом со временем тюркский язык применялся все чаще и чаще. Нередко к ним прилагался и русский перевод, который делался как можно ближе к тексту. В частности, об этом свидетельствует ярлык от 1393 года. Позже в грамотах, предназначавшихся для Литвы, в тексте оригинала стали появляться и переводы на литовском или польском языках.

В качестве «воззвания» в начале документов содержались религиозные призывы. Первоначально они были шаманистского, а потом мусульманского содержания. Но встречаются и грамоты, в которых эти воззвания отсутствуют. По всей видимости, это связано с последующей переработкой текстов при подготовке сборников ярлыков, где их просто опускали (это относится прежде всего к русскому духовенству).

После «воззвания» следовало имя хана, которое вкраплялось в текст в приказной части, например: «Тохтамыш соцум» (буквально «Тохтамыш, мое слово»), что означало: «По приказу Тохтамыша». Обращение было различным и зависело от вида документа. Если он направлялся одному получателю, то титул и вежливые выражения в нем опускались. Например, письмо от 1393 года начиналось так: «к Ягайло», или в послании Улу-Мухаммеда турецкому султану Мураду II[383] в 1428 году: «Хагг та ала инает биле Мохаииед паигамбер му гизатиле Мехмедтен казн Мурадга» («при поддержке великого Бога и чуда пророка Мухаммеда к сыну Мехмеда казн[384] Мураду»).

Если документом даровалась привилегия, значимая для общества, то в этом случае следовало перечисление всех сословий и профессиональных групп, которым надлежало чтить данную грамоту и до которых ее следовало довести. На первом месте в данном перечислении стояли представители военной власти (в некоторых документах они отсутствуют, но это является следствием опущения части текстов в ходе перепечатки или переработки документов). Затем следовали представители духовенства (тоже порой опускаемые) и чиновников из управления делами Орды. На третьем месте перечислялись лица, отвечавшие за доставку и распространение документа, то есть работники почтовой и иной службы. Затем обычно следовало обращение ко всему народу.

Перечисление чиновничьих рангов, из которого почерпнуты в основном все наши знания об ордынских органах власти, при их изучении осложняется тем, что один и тот же ранг обыкновенно писался двумя словами, а это даже в эпоху Средневековья приводило при переводе к неточностям.

Сам текст документа очень часто начинался с перечисления прежних распоряжений ханов (русские называют это словом «ссылка»), и только потом уже излагалась суть дела.

В ярлыках, подтверждавших знатность происхождения, для заверения сначала приводился текст самой дворянской грамоты (своего рода нарратив[385]), и только во второй части документа говорилось уже о том, что приложенная грамота верна, и подтверждалась сама знатность человека. Подобным образом выглядели и грамоты о привилегиях, выдававшихся русскому духовенству, которое во многом приравнивалось к знати. В них также содержались ссылки на предыдущие решения.

Имя хана в начале документа выделялось. Обычно его писали золотыми буквами, так же как и слово «нас», если оно относилось к правителю. Оно всегда писалось с новой строки. Золотыми буквами писались и первые слова нового листа (приклеенной части грамоты). А поскольку тексты излагались на тюркском языке, то применялся так называемый документальный шрифт (дивани[386]), как, например, в письме кыпчакского правителя Улу-Мухаммеда османскому султану Баязиду I от 1428 года. Тексты всегда писались с одной стороны листа.

В конце документа содержались проклятия в виде заклинаний для тех, кто осмелится нарушить выданные привилегии или обязательства. И наконец, ставилась дата, которая прописывалась еще долгое время не только на мусульманский, но и на монгольский манер с изображением знаков зодиака.