Я подарю тебе крылья. Книга 2 - Ана Шерри

Все еще сжимая ладонь возле груди, как талисман на удачу, она обернулась, взглядом встречаясь с экипажем. За год они стали ее семьей. Все до единого, без исключения. Кто-то стал ближе, кто-то дальше. Но они все – одна команда. За целый год никто из них не дал усомниться в себе. Кроме нее самой. И она готова принять тонны правды о себе из уст этих людей.

– Прежде чем начнете говорить вы, – произнесла она спокойным голосом, – я хочу сказать первая, но не для своего оправдания… Просто сказать, что мы не подвластны трем вещам: рождению, смерти и… любви.

Голос дрогнул, сил говорить больше не было. Она лишь смотрела на своих коллег, но не видела их лиц. Все они стали мутным пятном.

– А разве мы ждем оправдания?

Голос Мирем вывел Оливию из транса.

– Любовь не выбирают. Она либо есть, либо ее нет. – Мирем подошла к Оливии и обняла ее, прошептав на ухо: – Скажи, каково это – любить своего капитана?

– Ужасно, – вздохнув, ответила та, – и прекрасно, опасно, и волнительно.

Мирем улыбнулась, сильнее прижимая девушку к себе:

– Все будет хорошо. Мы с тобой.

– Оливия… – прошептала Келси. – Вы же не ладили друг с другом… Как это случилось?

– Это всего лишь отрицание голоса сердца, мозг не желал слушать его. Борьба разума над чувствами. Но сердце нельзя заставить молчать…

Она поняла это, когда развернула записку Мелани в Гамбурге возле бассейна. «Спроси свое сердце». Она впервые задала себе этот вопрос и получила ответ, который боялась услышать больше всего. Разве сердце не шептало ей правду весь год? Оно заходилось в крике, но Оливия игнорировала его. Ненавидеть Даниэля Фернандеса было проще, чем любить его.

Главная дорога, соединяющая аэропорт и дом Даниэля, оказалась свободной, как взлетная полоса. Хороший разгон для взлета в неизвестность. Его дом тоже оказался пустым. Оливия ходила в гостиной из угла в угол, вглядываясь в темноту за окном, но видя лишь свое отражение. Еще никогда этот дом не казался ей таким большим и одиноким. Теперь она понимала Даниэля – для одного человека здесь слишком пусто.

Ее знобило от холода кондиционера, и она открывала окно, чтобы вдохнуть теплый воздух залива, и закрывала его, ощутив соленую влагу на своем лице. Она дважды готовила эспрессо и выливала в раковину. Ничто не могло спасти ее от мыслей, которые, как вихрь, будоражили нервы. Даже пять пропущенных звонков от мамы не смогли заставить пересилить себя и поднять трубку. Оливия понимала, что Джина волнуется, узнав из новостей о происшествии. Но Джина знала, что все живы.

Сейчас хотелось молчать и больше думать, но каждая мысль приводила в тупик. Сейчас не только Даниэль терял работу – она вместе с ним.

Девушка села на диван, вслушиваясь в шелест листьев пальмы по крыше. Сейчас этот звук не пугал, на время он стал ей другом, успокаивал. Оливия наконец расслабилась, откинувшись на спинку дивана и рукой притягивая подушку к себе. Действие адреналина закончилось, на смену ему пришло опустошение. Она поглядывала на входную дверь, на темное окно, но фары машины Даниэля не освещали его. Оливия нащупала что-то твердое под подушкой – книгу ее отца в зеленом переплете. Ту самую книгу, которую Джина Паркер подарила Даниэлю, сказав Оливии: «Она вернется к тебе». То, что тогда выглядело мистикой, сейчас превращалось в пророчество. Даже ее мать видела то, что Оливия старалась спрятать как можно глубже. Любая мать увидит изменения в своем ребенке, даже если они спрятаны ребенком, как умелым мастером иллюзий.

Она перелистывала страницы, не вникая в написанное. Даже если отец и написал о невыпуске передней стойки шасси, сейчас это роли уже не играло. В этой книге не было главного: не было инструкции о любви к своему капитану. Это правило было лишь в единственной авиакомпании, куда Оливия пришла, следуя своей мечте.

Ей казалось, что прошло полночи, прежде чем входная дверь открылась, и в дом зашел Даниэль. Молча. Его плечи, всегда гордо выпрямленные, поникли. Он снял фуражку, и при тусклом свете Оливия заметила на его лице сильную усталость. Ни намека на улыбку, лишь тяжелый взгляд из-под полуопущенных ресниц и темные круги под глазами. Она никогда не видела его таким безжизненным. Значит, Марк все-таки сказал… Девушка резко вскочила с дивана, слишком резко, чтобы устоять на ногах, и ее качнуло в сторону, но Даниэль успел подхватить. Пилоты обладают быстрой реакцией, но сейчас больше всего хотелось, чтобы он не был пилотом.

Она боялась спросить, молча изучая его лицо, между бровей замечая морщинки.

– Марк не сказал.

От этих слов Оливия обмякла в его руках, закрыв глаза. В голове все поплыло от этой новости.

– Это не значит, что они не узнают, Оливия. Они изъяли из кабины пилотов видеозапись с камер видеонаблюдения и пленку с переговорами с «Вышкой». Это всего лишь вопрос времени.

– Даниэль… – Она прошептала его имя, но он перебил ее:

– Тебе нечего волноваться, ты лишь выполняла мой приказ, не по своей воле оставила людей в своем салоне. Наши отношения останутся между нами, им нет доказательств. Надеюсь, тебя вообще не коснется это разбирательство. – Он на секунду замолчал, переводя дыхание. – Я сделаю для этого все возможное.

Он так решил. Кто-то должен уйти, и это будет он, давая мечтам Оливии расти дальше. Он найдет работу в другой авиакомпании, и неважно, что придется все начать сначала. Он готов это сделать.

Даниэль поднялся в спальню, оставляя Оливию одну. Она сидела, поджав ноги под себя, ощущая в груди спазм от его слов и смахивая мокрые дорожки со своих щек. А разве не этого она хотела? Он уйдет из экипажа, когда-то она мечтала об этом. После его ухода у нее начнется новая жизнь… С ним и без него.

Дни проходили в тягостном ожидании звонка от Мухаммеда или Карима. И каждый последующий нервировал больше предыдущего. Даниэль часто уходил из дома, сидел на берегу в одиночестве или часами лежал на кровати. Он больше молчал, но Оливия не задавала вопросов, оставляя его наедине с собой, давая ему время. Она видела на компьютере сайты в открытых вкладках: он изучал