Под маской скромности - Черил Холт

– Как идут дела! Понятия не имею, о чем вы тут бормочете!

– Эллен – красавица, я уверен, что вы с этим согласны, иначе бы так не спешили соблазнить ее.

– Джеймс! – вскинулся Стэнтон. – Я отказываюсь обсуждать интимные подробности моих отношений с Эллен!

– Отлично. Если бы вы попытались, пришлось бы вас убить.

Джеймс снова замолчал, глядя, как Стэнтон злится все сильнее и сильнее.

– Ну и, – сказал Стэнтон, – что она задумала, раз уж вам так хочется об этом рассказать?

Джеймс усмехнулся:

– Она красива, богата и вот-вот разведется.

– Мы с ней не разводимся, – ощетинившись, заявил Стэнтон. – Мы просто исправляем ошибку.

– Развод. Аннулирование брака. – Джеймс отмахнулся. – Для репутации Эллен результат одинаков. Мужчины в ее округе просто ждут не дождутся, когда процесс завершится.

– Соседи мужчины? Почему эта ситуация их интересует?

– Эллен считают безнравственной, скандальной разведенкой. Да у них просто слюни текут, когда они смотрят на нее.

– На Эллен?

– А почему бы и нет?

– Но она замужем! – возмутился Стэнтон.

– Едва ли. Да и ненадолго.

– И все-таки это недопустимо. Просто не могу поверить, что кто-нибудь осмелится.

– Да там не один человек. У нее целая толпа поклонников.

– Что?! – Стэнтон едва не упал со стула.

– Она постоянно развлекается, и должен признать, как только вы расстанетесь, найдется сразу несколько подходящих кандидатур.

– За ней ухаживают?

– Разумеется. С деньгами, которыми вы ее обеспечили, она стала хорошей добычей.

– И она поощряет их внимание? – Если бы челюсть Стэнтона могла упасть еще ниже, она бы просто сползла с лица.

– А почему бы и нет?

– Но… но… она замужем!

– Простая формальность.

– Но не для меня!

Алекс в гневе вскочил, желая по чему-нибудь стукнуть – или по кому-нибудь, хотя рядом был только Джеймс.

– А что вы так расстроились? – продолжал подстрекать его Джеймс. – Не похоже, чтобы вы испытывали к Эллен хоть какие-то чувства. Так что вас так волнует?

– У мужчины есть гордость!

– Есть.

– Эллен могла бы вести себя благоразумно хотя бы до завершения нашего дела.

– Сестра всегда мечтала о домашнем очаге и семье и заслуживает мужа, который будет ее любить, а вы ее не любите. – Джеймс помолчал для пущего эффекта. – Я не могу придумать ни одной причины для проволочек. А вы?

Стэнтон был готов взорваться. Он погрузился в отчаянную внутреннюю борьбу, обуреваемый множеством эмоций, слишком сильных, чтобы дать им название. Потом с заметным усилием он взял себя в руки.

– Вы правы, – произнес он наконец. – Нет никаких оснований для проволочек.

– Я дам вам знать, когда состоится ее следующее бракосочетание. – Джеймс повернулся и пошел к двери. В последний момент он резко обернулся. – Хотите, чтобы я предложил Эллен прислать вам приглашение?

– На свадьбу? – Стэнтон был так ошеломлен, что Джеймс испугался, не упадет ли он в обморок.

– Эллен будет не против. В конце концов, вы двое никогда не были близки. Своим присутствием вы дадите знать обществу, что ваше расставание не сопровождалось длительной горечью.

– Нет… нет… я не хочу этого видеть, – поспешно произнес Стэнтон, – но спасибо за предложение.

– Всегда пожалуйста. Я зайду, когда мы в следующий раз приедем в город.

– Сделайте милость, – отозвался Стэнтон.

Джеймс вышел из дома, насвистывая. Когда он приехал в гостиницу, Ребекка буквально изнывала от нетерпения.

– Как все прошло? – тут же спросила она.

– Отлично, – ответил Джеймс. – Просто замечательно.

Алекс спешился и посмотрел на дом Эллен. Он покупал его, не осматривая, и с удовольствием отметил, что дом в высшей степени приличный. Два этажа, белые ставни, серые стены, сверкающие окна и красивые ящики для цветов. Стены увиты плющом, правда, уже пожухшим – осень. Перед домом стоял экипаж, и Алекса охватил гнев при мысли о том, кому он может принадлежать. Нет сомнений, это один из нахальных соседей, о которых рассказывал Джеймс Дрейк. Его замечания об Эллен и о том, как мужчины соперничают, добиваясь ее благосклонности, потрясли Алекса, хотя он не понимал почему. Если Эллен решила изображать из себя шлюху, это его не касается. И все же нелепая тяга заставила его приехать и посмотреть на это собственными глазами.

У Алекса было законное основание для приезда. Он привез последние документы касательно аннулирования брака. Конечно, их можно было отправить по почте или нанять курьера, но после долгих размышлений он решил сделать это лично.

Всю дорогу Алекс пытался разобраться, зачем устроил себе столько хлопот, но так и не сумел найти удовлетворительного объяснения своему поступку. Он просто хотел увидеть Эллен в последний раз. Хотел убедить себя – снова! – что поступает правильно, отпуская ее на свободу.

Алекс все вспоминал ту неловкую встречу в гостинице. Эллен явно хотела сказать ему что-то важное, но он не дал ей такой возможности. И мысль о том, что могли означать те ее слова, терзала его, как зудящий струп.

Алекс подошел к двери и хотел уже стукнуть молотком, как взгляд его упал на карету, так нагло стоявшую прямо на подъездной дорожке. В душе его вспыхнул гнев, и Алекс решил не извещать о своем приезде, а просто повернул ручку и вошел внутрь, словно дом принадлежал ему. Собственно, так оно и было.

Алекс помедлил в холле, прислушиваясь к голосам или другим звукам, ничего не услышал, прошел в гостиную и, никем не замеченный, расположился как дома.

Комната была удобной и светлой, с яркими драпировками и мебелью, и Алекс с интересом рассматривал, как Эллен украсила свое жилище. Несмотря на взаимную страсть, Алекс очень мало знал об Эллен, о таких элементарных вещах, как ее любимый цвет или стиль. Он рассмотрел часы на каминной полке, цветок в углу, картину на стене. Он вовсе ничего не вынюхивал – ему было просто интересно, как она устроилась.

В нише у окна стоял письменный стол, и Алекс подошел к нему. На столе были разложены ровными рядами карты. Эллен определенно прервали, когда она раскладывала пасьянс. Алекс провел пальцем по одному из рядов.

Это движение разбудило чувства, спрятанные глубоко внутри, и Алекса охватили воспоминания об их первой встрече. У нее под рукой всегда была карточная колода – Эллен утверждала, что проводит в одиночестве долгие часы и с помощью карт разгоняет скуку. Когда она вторгалась в его любовные свидания, то тасовала карты с особенным удовольствием.