Декстер мертв - Джеффри Линдсей

Я смотрел на него до тех пор, пока в голове не всплыло слово: мертв. Брайан был мертв. Мой брат умер, и у меня никогда не будет другого. Мертв.

Я почувствовал, как в лицо мне дунул воздух, и обернулся туда, где несколько минут назад была лестница. Я по-прежнему не слышал ничего, кроме звона в ушах, и не видел лестницы. Сейчас оттуда клубами валил дым, а снизу вырывались слабые язычки пламени. Такие красивые…

Какое-то время я просто наблюдал за ними. В висках пульсировало, а сознание мое будто превратилось в густую черную грязь. Я не мог ни о чем думать – только не сейчас – и продолжал наблюдать за огоньками, мерцающими в дыму.

А потом из дыма возникло нечто. Сначала это был лишь силуэт в коридоре – чуть темнее окружающего мрака. Потом он двинулся ко мне и вскоре приобрел очертания человека.

Медленно, совершая один осторожный шаг за другим, фигура выступила из дыма и предстала передо мной. Это был мужчина. Среднего роста и телосложения. У него были черные волосы и гладкая смуглая кожа. Но, что самое странное, одет он был только в темно-зеленые семейники. Почему он так одет? Я нахмурился и покачал головой, пытаясь прояснить сознание, но это не помогло, и картинка никуда не исчезла. Человек по-прежнему приближался ко мне и одет был по-прежнему в одни только зеленые семейники. На шее у него висели тяжелые цепи с большими драгоценными камнями.

Мужчина посмотрел на меня и улыбнулся. Тоже странно. Я его не знал, так зачем же он мне улыбается?…

Но пока он шел ко мне своей тигриной походкой, мой мозг вдруг выдал слово: «Рауль». Я обдумал его. Это далось мне нелегко, но, подумав, я понял, что это имя. И я знал что-то об этом имени, только не знал этого человека. Может, это его имя?

А потом он поднял руку. Он сжимал в ней пистолет, и тут я вспомнил – вспомнил, почему он улыбается. И я был прав, потому что, пока он целился, улыбка его становилась все шире. Я глядел на него, пытаясь понять, что же мне делать. Я знал, что нужно сделать хоть что-нибудь, но пульсирующая боль в голове не давала ничего придумать. Может, сказать что-то? Попросить не убивать меня? Или как-нибудь пошевелиться?… Как же больно думать…

Но не успел мужчина спустить крючок, как я кое-что вспомнил. Пистолеты причиняют боль. От них нужно держаться подальше. И в последнюю секунду перед выстрелом я подумал: «Беги!» Но бежать не мог. По-прежнему сидя на полу, я перевернулся на бок и где-то вдалеке услышал приглушенное «БУМ!».

Что-то очень сильно ударило меня в плечо – больно, как стальной бейсбольной битой. Мой рот открылся сам собой, но если я и издал какой-то звук, то не услышал его. Зато боль что-то сделала. Она точно закоротила мой мозг, и он слабо заработал. Я понял, что должен двигаться, уйти от человека с пистолетом, и пополз прочь от лестницы. Было тяжело. Раненое плечо не работало, как и рука под ним.

Я помогал себе передвигаться здоровой рукой. Мозг мой вдруг заработал еще усерднее, потому что я вспомнил, что и у меня есть оружие. Только бы найти его прежде, чем в меня стрельнут снова…

Я поднял голову и огляделся. Из-за взрыва под лестницей все предметы отшвырнуло к противоположной стене. Вдалеке, возле двери, ведшей на палубу, я увидел тяжелую сумку, из-за которой и случились все эти неприятности, а рядом с ней лежало ружье. Достать бы его – и я застрелю этого человека…

Я пополз быстрее и яростнее, но уползти далеко не сумел, потому что кто-то схватил меня за лодыжку и перевернул на спину. Мужчина с пистолетом возвышался надо мной и целился мне в голову. Рауль. Он смотрел на меня, как на пятно на ковре, и выглядел весьма угрожающе, несмотря на то что одет был в одни только трусы да золотые цепи. А потом он снова улыбнулся и присел возле меня. Я видел, как шевелятся его губы, но ничего не слышал. Он склонил голову набок, дожидаясь ответа, но я не ответил, и он нахмурился и ткнул меня пистолетом в раненое плечо.

Боль была невыносимой. Я открыл рот и услышал вдалеке странный животный крик. Ужасный, нечеловеческий, но мужчине с пистолетом он понравился. Он снова ткнул меня в плечо – только в этот раз вдавил дуло пистолета в рану, и в ней что-то хрустнуло – я снова закричал.

А потом Рауль, вероятно, устал от моих криков. Он встал и посмотрел на меня взглядом, полным презрения, точно хотел меня им испепелить. И он поднял пистолет, а потом кивнул и прицелился мне в голову, точно меж глаз…

Но тут он исчез.

Где-то вдалеке раздался хлопок. Он сотряс воздух в комнате, и был таким громким, что даже я его услышал, только тихо. Этот хлопок уничтожил Рауля, а потом перестал существовать.

Мгновение я лежал неподвижно, на случай если он послышится снова. Но не успел я пошевелиться, как передо мной склонилась новая фигура, которую я сразу узнал. Дебора. Она держала ружье на сгибе руки и смотрела на меня, а губы ее быстро шевелились, но я по-прежнему ничего не слышал. Она положила руку мне на плечо и помогла сесть, продолжая шевелить губами и с тревогой глядя на меня. Наконец я сказал:

– Все нормально, Дебз. – Странно было произносить слова, чувствовать их вибрацию в горле, но не слышать их. Тогда я прибавил: – Я ничего не слышу. Из-за взрыва.

Дебз еще мгновение внимательно на меня смотрела, а потом кивнула. Она вновь задвигала губами, только теперь медленно и четко, и я понял, что она сказала «пошли», потому что она встала и помогла мне встать.

Пару следующих секунд мне было так же плохо, как после взрыва. Сильные волны головокружительной тошноты обрушились на меня под аккомпанемент из оглушительной боли в голове и плече. Но в этот раз боль длилась недолго. Дебз повела меня к двери, и ходить я смог. Я испытывал странное чувство, точно внутри меня все органы, как планеты во Вселенной, витают на огромном расстоянии друг от друга; ноги, казалось, были крошечными и располагались где-то очень далеко… Но внезапно мозг мой вновь заработал в обычном режиме. Я увидел сумку со взрывчаткой возле дверей и вспомнил кое-что важное.

– Вещдоки, – сказал я. – Нужно избавиться от доказательств.

Дебора покачала головой и потянула меня за руку – к несчастью, раненую, и я издал странный и сдавленный звук, похожий на «ааааргх», только сам его не услышал; зато Дебора услышала и подпрыгнула на месте.

Острая боль в плече длилась недолго, но оно все равно продолжало ныть. Я поглядел на рану. На черной рубашке, которую я надел для незаметности, нельзя было толком ничего рассмотреть, и я заметил лишь на удивление маленькое входное отверстие. Правда, рубашка вокруг него была вся мокрая. Я провел по ней рукой, и ладонь моя стала красной от крови. Впрочем, что и следовало ожидать, ведь не бывает пулевых ранений без крови. Тем более когда Рауль ткнул в нее пистолетом во второй раз, он, кажется, порвал какую-то артерию. Крови было и правда очень много, а я кровь не люблю. Но это подождет.

Дебора снова потянула меня за руку. Я сбросил ее руку.

– Мы должны взорвать здесь все! – воскликнул я, не слыша слов.

Но Дебора их услышала. Она покачала головой и потянула меня к двери, но я рванул в противоположную сторону.