Мой нежный и кусачий змей - Галина Гончарова

У него чутье, понимаешь ли, а такие приземленные вещи, как проезжая дорога, пусть ищет серая и скучная женщина. У нее магии нет, и чутья нет, и машины по такой дороге не будет…

Но ворчать Аня ворчала, а машину вела вперед и вперед.

Езда ночью по лесу, даже с дальним светом – это все равно экстрим, так что Аня была счастлива, когда впереди показалась нужная поляна.

– Оно?

– Да.

– Наконец-то!

Заезжать на саму поляну Аня не стала. Вы же не попретесь в храм на велосипеде? Вот и она не смогла так поступить. Приостановила машину на дороге, не доезжая самой малости до цели, и метров двадцать они прошли, прежде чем перед ними открылась она.

Полянка для ритуала была изумительно хороша.

Небольшая, идеально круглой формы, заросшая высокой, малым не в пояс, травой, обсаженная по краю такими здоровущими соснами, что Аня с Эрешем, взявшись за руки, обхватить их не смогли бы. И цветы пахли пряно и дерзко, и звезды светили ласково и одобрительно…

Лида запрокинула голову к небу.

– Как же тут чудесно!

Эреш явно не разделял ее вдохновения, но…

– Ты иди ляг, полежи на полянке.

– Как?

– Так. Пройди в центр полянки и ляг на спину. Посмотри в небо, подумай о чем-нибудь хорошем или попробуй очистить голову от мыслей…

– Зачем?

– Затем. Делай, как я сказал, – разозлился Эреш. – Тебе сейчас род принимать, это тяжело. Ты ведь… как тебя по фамилии?

– Санина.

– А должна быть вовсе даже Морозова. Далеко ты от рода ушла, хоть и ветка, но нужной крови в тебе капли.

– А разве не Можарова? – удивилась Лида.

– Нет. Ты у деда вообще фамилию спрашивала?

Ведьма устыдилась.

– Н-нет. Как-то к слову не пришлось… я думала, он как отец…

– Нет. Ваша ветка пошла от его сестры, а та выходила замуж, меняла фамилию, ну и род тоже.

– Морозова… красиво.

– Ложись и расслабляйся, – отмахнулся Эреш, очерчивая круг ножом прямо по земле и безжалостно скашивая траву, попавшую под лезвие. Авось лежать мягче будет.

Потом вписал в круг треугольник и принялся добавлять какие-то символы. Аня стояла молча, не спрашивая, и змей чуть смягчился.

– Род. Признание. Кровь. Сердце. Огонь. Вода.

– А разве последнее не антагонисты?

– Душа – огонь, тело – вода, но душа и тело едины.

– А разум тогда что?

– Ветер.

– А земля?

– А земля нас всех ждет, хоть людей, хоть василисков… да она в нас и есть. Всегда, везде, первооснова же.

– Где?

– Соль. В твоей крови – соль, и в земле тоже соль, – не особенно понятно разъяснил Эреш. – У вас фраза есть – соль земли.

Фраза была. Аня сочла за лучшее не расспрашивать, чтобы не расстраиваться от своей тупости еще больше, и отошла к самой симпатичной сосне. Устроилась поудобнее, подложила куртку под попу, достала планшет – хоть почитать, пока время есть. Или в пасьянс сыграть, если Интернет найдется.

Эреш тем временем закончил рисовать и позвал Лидию.

– Становишься вот на этот луч. Сюда кладешь руку предка.

– З-зачем?

– А удочерять тебя как?

– Удочерять?

– Михей – последний в роду. Автоматически ты становишься его дочерью.

Лида кивнула.

– Не могу сказать, что все поняла, но…

– Ань, – Эреш оглянулся на подругу, – ты ничего не бойся. Это не опасно, просто магия, а вы к ней не привыкли.

Аня кивнула и помахала рукой.

– Ладно! Занимайтесь, а я пока книжку дочитаю.

Эреш кивнул и встал на свой луч треугольника.

* * *

Эреш.

Лидия.

И на третьем углу – скрюченная, мумифицированная кисть руки деда Михея. Аня сморщила нос.

Фу, бяка негигиеничная. Но если надо…

Эреш медленно вытянул вперед руку.

– От плоти к плоти, от крови к крови, от сердца к сердцу, волей стихий, правом рода…

Линии на траве вспыхивали алым.

Василиск провел ногтями по руке и как-то так развернул ладонь, что с нее закапала на линии треугольника кровь, змеиная, темная, темнее человеческой. Или это так кажется?

Медленно, в такт его словам, над кистью начал закручиваться красноватый вихрь. Сначала едва-едва, а потом все сильнее и сильнее, принимая форму человеческого сердца. Не того, которое изображают на картинках, а настоящего, похожего на мешок, с венами и артериями. Оно становилось все насыщеннее, ярче, оно словно сочилось кровью в такт шипению змея, и глаза у Эреша стали совершенно нечеловеческими, они горели в темноте двумя золотыми огнями…

– Кровью рода, плотью рода, правом силы, волей Змея…

Как она это понимает?

Аня даже не задумывалась. А потом проекция сердца метнулась вперед и что есть силы ударила Лидию в грудь.

Какую-то долю секунды женщина стояла неподвижно. А потом согнулась вдвое и дико закричала от боли. Она вся светилась алым, словно в каждую вену, каждую жилочку под ее кожей добавили термит, горела – и… выгорала?

Аня не успела ничего предпринять. Эреш резко опустил руку.

– Правом крови – да будет по моей воле!

И алое сияние потухло так резко, словно кто-то рубильник выключил. Лидия лежала на траве, свернувшись клубочком, Эреш опустился на одно колено. И было ему тяжко.

Можно осуждать Аню, но первым делом она бросилась не к Лидии, а к своему мужчине. Подхватила, не давая упасть на траву.

– Как ты?

– Нормально. Вымотался сильно… твою змею! Опять все запасы в ноль ушли!

– Какие?

– Сила. Что копил, что не копил…

Эреш коснулся шеи.

Да, звездочки больше не светились. Пономарь сослужил людям свою последнюю службу.

– Обидно, – поддакнула Аня. Хотя вовсе так не считала. Значит, у них еще есть время, пока он силы накопит… это хорошо?

Да!

Твою змею, лучше иметь и потерять, чем никогда не иметь, и даже не догадываться, что так бывает! Пусть она всю оставшуюся жизнь будет одна и будет тосковать, все равно это лучше, чем жить в серой пустоте!

– А дед Михей говорил, что во время ритуала ты амулет подзарядить сможешь?

– А это другое. Ты никогда не слышала, что сначала надо вложить, а уж потом получать?

– Регулярно слышу. А что?