Воительница. Жажда мести - Дин Андерссон

«Что ж, — подсказала себе Песнь Крови, — их защищает Один. Хочется верить, что он не даст их в обиду».

Она покрепче взялась за рукоять меча раненой рукой.

Всадников Смерти разглядели задолго до того момента, когда они обрушились на строй оборотней. Облака становились все гуще, свет угасал. Затем со стороны леса показалось облако пыли. Вой с каждой минутой становился все более нестерпимым. Скоро можно было различить багровые огоньки в их глазах и пустых глазницах их скакунов.

Вот о чем вспомнила воительница: «Всадники Смерти могут запросто перепрыгнуть через строй оборотней. Если они представляют для них какую-то опасность, они их и трогать не будут, им нужна я. Вот и пришло испытание для магии Одина. Так ли она сильна, как о том говорят легенды?»

Вместе с другими воинами она напряженно ждала, но вдруг у нее перехватило дыхание. Лицо ее исказилось, невыносимая боль скрутила ее. Горло словно пережало обжигающим обручем. Она выпустила меч, схватилась за повязку.

— Песнь Крови! — воскликнул Гримнир.

— Шея!.. — с трудом выкрикнула она, падая с коня. — Вся… в огне.

Гримнир тут же спешился, встал возле нее на колени, попытался помочь, унять терявшую над собой контроль, пытавшуюся сорвать повязку с горла воительницу. В следующее мгновение боль исчезла, причем так же внезапно, как и нахлынула. Мир вновь обрел ясность, до нее долетел завывающий рев ульфбьернов, почти полностью покрывший жутковатый, неодолимый гул, издаваемый всадниками Смерти. Она судорожно схватила меч и успела вскочить в седло.

Между тем враги как раз метили в оборотней — это прозрение вмиг овладело ею. Вся картина боя с его скрытыми поворотами, с отчетливым пониманием направления главного удара, со всеми тайными замыслами противника вдруг открылась перед ней. Как это случилось с ней, она понять не могла, впрочем, и не стала тратить время на поиск ответа. Просто в душе родилось убеждение, что ей открылась истина. Она приняла ее сразу и безоговорочно. Ей стало ясно, что только в зверином образе оборотни могли на равных сражаться с мертвецами.

— Обернитесь зверями! Воины! Нельзя сражаться с ними в человеческом обличье, — закричала она.

Тут же поскакала к вождю ульфбьернов.

— Харбард! Ульфхильда! Меняйте облик! Скорее!!

Однако времени уже не осталось. Девять смертоносных всадников в черном ударили в строй оборотней.

Все повторялось. Ульфбьерны храбро ринулись на врага, пытаясь рубить их мечами и боевыми секирами, и тут же падали замертво. Некоторые даже не успевали поднять оружие — стоило источающим смерть лошадям Тьмы или кончикам черных плащей коснуться плоти оборотней, как те тут же валились замертво. При этом на их лицах мгновенно выступали пятна трупного гниения. На других, казалось, колдовство вовсе не действовало, и они на равных сражались с чудовищами. Но проходили секунды, минуты, и эти островитяне начинали странно скукоживаться, усыхать на глазах, покрываться гнойно-зеленой мертвечиной. Другие, кто с ужасом и недоумением наблюдал за гибелью своих товарищей, опускали оружие.

Враги тем временем успели прорвать строй и теперь топтали плотный ряд воинов-ульфбьернов.

— Будьте вы прокляты! — продолжала взывать Песнь Крови. — Оборачивайтесь зверями! — Гнев, охвативший ее, не находил выхода. Зрелище бесполезно гибнущих, так ни о чем и не догадывающихся храбрецов приводил ее в исступление.

Оборотни продолжали гибнуть. Большинство из них все еще верили в себя, в свое умение владеть оружием, в ярость и напор. Песнь Крови только руками развела. Разве искусство махать мечом способно остановить подспудные силы Смерти, вырвавшиеся на белый свет с помощью магии Тьмы! Умирали ульфбьерны геройски, только смысла в этих смертях не было.

Гнев в душе Песни Крови внезапно вырвался огромной силы яростным воплем. Она бросилась в самое пекло битвы, где четверо всадников Смерти уничтожали восточное крыло ее войска. На попытки Гримнира остановить ее она ответила угрожающим взмахом меча. Ее переполняла ненависть к чудовищам и недалеким героям, которые по-прежнему все так же настойчиво, всей массой лезли вперед. Только воины Магнуса, в точности выполняя приказ, пока держались в стороне.

Сколько еще могло продолжаться избиение?

Между тем воительница продолжала кричать, и голос ее наконец начал доходить до жаждущих славы оборотней. Но удивительное дело, вопли Песни Крови все больше и больше стали напоминать вой дикого зверя. Какое-то жуткое безумие и жажда крови начали прорезаться в ней.

Повсюду валялись быстро разлагавшиеся тела. Крики бойцов Песни Крови уже давно смешались с гулом, издаваемым воинами Хель. Их боевой клич постепенно овладевал полем боя. Под черными капюшонами вдруг зажглись багровые вспышки, осветившие призрачные лики, на которых читалось нескрываемое ликование. Они уже не спешили, свободно разъезжая по месту сражения и поражая тех, кто не успевал увернуться. Они вели себя как безжалостные убийцы. С каждым новым поверженным противником багровое пламя в их глазах разгоралось все ярче. Челюсти их черепов раздвинулись в презрительных усмешках и напоминали улыбку самой Владычицы Смерти. Это была поистине гримаса Смерти.

В следующее мгновение наводящий ужас низкий звериный рык потряс округу. Даже гудящие от радости всадники Смерти притихли. В их сияющих багровым светом глазницах родилось недоумение, они прекратили собирать обильную жатву на поле битвы. Задрожали и их призрачные кони.

Звериный рык вновь прокатился над полем битвы, и следом среди оборотней вдруг обнаружился иссиня-черный, волчьей наружности, но исполинских размеров дикий зверь. Жуткое чудовище метнулось к одному из всадников Смерти, вцепилось в его горло и одним ударом могучей лапы снесло череп. Ни кольчуги, надетые на оголенные ребра скелетов, ни их несущие смерть прикосновения не могли остановить таинственного зверя. Еще удар, и рухнул с вывернутыми внутренностями конь-призрак. Тут же останки начали сжиматься и растекаться зеленоватой жижей.

Зверь бросился на следующего, ближайшего к нему всадника. Этого ударил сзади, сорвал плащ, принялся терзать гниющие кости. Всадник рухнул с лошади, и обезумевший конь-призрак рванулся в сторону, поскакал в сторону леса.

Так был разорван пополам еще один всадник Смерти. Черный зверь глубоко вонзил в него когти и резко вырвал огромный кусок его дымящейся разлагающейся плоти. Другой всадник попытался сразить зверя мечом с вороненым лезвием, однако удар пришелся впустую. Шесть оставшихся всадников Смерти тут же начали разворачивать коней и, набирая ход, помчались в сторону спасительного леса.

Зверь бросился преследовать их, затем страшно взвыл, чем заставил беглецов пришпорить лошадей Тьмы, наконец, встав на задние лапы, потянулся и опустился на землю. Здесь, устроившись поудобнее, принялся зализывать раны.

Песнь Крови страшно вскрикнула и открыла глаза. Возле нее на коленях стоял Гримнир. Голову подруги он осторожно держал в ладонях, на его лице читалась озабоченность. Заметив, что воительница открыла глаза, он ласково погладил ее по волосам.