Путь Магии - Станислав Кежун

— Я, — Таллисия начала клятву, — Таллисия Мэри Гринграсс перед предками и магией соглашаюсь на предложение Александра Гаррисона Рэйджа, и желаю стать его женой, получить имя его семьи, защиту его семьи и мужа! Таково моё слово!

Магия поднялась вокруг Таллисии. Между мной и Таллисией на гобелене возникла линия. Она начала постепенно уплотняться и наливаться красным цветом… Параллельно фамилия «Гринграсс» как будто смазалась, превратившись в фамилию Рэйдж.

— Поцелуй, — прошептал Тодд Гринграсс.

Я обернулся к Таллисии и взглянул в её прекрасные, фиалковые глаза… Она улыбалась и вся, почти что, светилась от счастья. Наши губы встретились… Затем — процедура в Гринготсе… Гоблинам вообще плевать на запреты на ритуалистику… Извольте накапать своей крови в кубок, смешать с кровью жены и выпить получившуюся смесь…

— Я сам, — процедил я, буравя гоблина, что предложил нам помочь в деле порезки своих ладоней. — Дай сюда, — протянул я руку, схватив ритуальный нож.

Росчерк ножа, и моя кровь капнула в древний, на вид, золотой кубок. Затем…

— Я… Я, — начала мяться Таллисия.

Умом она понимала необходимость, но вот физически боль терпеть не хотела…

— Я быстро, — заверил я ей, смотря в глаза своей жены.

Она кивнула, протянув мне свою тоненькую ладошку. Бережно прижав и надавив кинжалом, я направил кровь к кубку, где она смешалась с моей.

— Теперь испейте, — сказал гоблин, когда кровь, по его наблюдениям смешалась, — вначале муж. Три глотка, затем жена, столько же.

Противнее, как по мне — пить кровь из золотого кубка… Но, тем не менее, это действовало. Магия вновь забурлила вокруг нас…

Проще всего было с Министерством, когда мы просто зарегистрировались.

— Это был тяжёлый день, — Таллисия присела на мою кровать, нижнее бельё снежной королевы оказалось чёрным. Играет на контрастах? Таллисия поймала мой взгляд и улыбнулась.

— Да, — кивнул я, отведя взгляд от прекрасного, стройного тела, пока нельзя, сам же знаю, — прекрасный, но тяжёлый день.

Мне завтра в Хогвартс, а эту ночь мне разрешили провести дома. Таллисия приблизилась ко мне и поцеловала, начав буквально раздевать… Я поначалу опешил от такого напора у моей скромницы, но когда она меня раздела, её прекрасная, тоненькая ручка погуляла по моим мышцам…

— Ты же сам сказал, что «всё», — хихикнула она, посмотрев мне в глаза.

— И своё слово я сдержу, — сказал я, хотя это будет трудно, я поцеловал её, в этот раз захватив инициативу, — спи, любимая.

Я рухнул на кровать, сразу же отвернувшись, боясь нарушить своё слово. Таллисия легла рядом и, обхватив меня рукой, как будто обмякла. Сзади послышалось мерное сопение, она сразу уснула…

Полная луна выглянула из-за облаков, освещая мир своим белым светом. Снег переливался серебром, опадая на землю… А ветер нёс облака вдаль, на запад. На следующее утро раздался шокирующий крик Таллисии. Я проснулся, схватив палочку и приготовившись уничтожить каждого, кто позарился на наш покой, но… На моём столе лежал зелёный гобелен, в центре которого находился я, Александр Гаррисон Рэйдж, соединённый с Таллисией Мэри Рэйдж… Родовой гобелен? Именно этот день стал самым счастливым днём в жизни моего отца…

***

— Меня зовут Донавар Двукрест! Я буду учить вас Трансгрессии! — вещал сухонький и бледненький мужчина в летах. — Искусство трансгрессии — необходимый навык для каждого мага! Уважающего себя мага!

Чары, канонно, снял Дамблдор, ограничив снятие Большим Залом. Присутствовали все шестикурсники. Стоимость занятий…

— Двенадцать галеонов за то, чтобы слушать этого старпёра, хотя трансгрессию нам могли преподать и дома, — сокрушался шёпотом Малсибер.

— А что поделать, мало Министерству наших налогов, — заметил Селвин.

— Между тем, для маглорождённых — это единственный способ её выучить, — сказал я, заметив, что маглорождённые Хаффлпаффцы и Гриффиндорцы чуть ли не смотрят в рот инструктору.

— А НУ ТИХО! — рявкнули на толпу учеников четыре декана, прервав лекцию Двукреста.

Никогда бы не подумал, что Слагхорн может так кричать, а мне он казался добреньким и толстым Слизнем… Внешность обманчива, особенно среди волшебников.

— Главное, о чем следует помнить при трансгрессии, это три «Н»! — сказал Двукрест. — Нацеленность. Настойчивость. Неспешность. Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели, — продолжал Двукрест. — В данном случае на внутренности вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.

Каждый поозирался тайком, проверяя, все ли его соседи глядят в середину обруча, после чего торопливо проделали то, что им велели. Я вперился взглядом в ограниченный моим обручем кружок пыльного пола и постарался, как мог, изгнать из головы все прочие мысли.

— Шаг второй, — сказал Двукрест. — Соберите вашу настойчивость в кулак и направьте её на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из вашего разума по всем клеточкам тела!

Воля наблюдения позволит мне максимально сосредоточиться… Я прикрыл глаза и сосредоточил волю наблюдения на центре круга.

— Шаг третий, — воскликнул Двукрест, — выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь в ничто, перемещаясь неспешно! — ага, понятно, путь в ничто, так и запишем — для лучшей трансгрессии стоит выдуть пару литров водки, у алкаша даже путь в сортир это путь в ничто. — Итак, по моей команде — раз… — ладно, хватит шутить у себя в голове, я просто обязан выучить этот трюк. —…два… — Воля наблюдения отсекла от меня всё окружение, оставив лишь обруч, точнее пол, что был им ограничен. —…ТРИ!

Я закружился на месте… Появилось ощущение, будто меня куда-то затягивает… Труба, по которой я летел, меня сжала, я искренне порадовался, что догадался пропустить обед. Когда я открыл глаза, то понял, что я нахожусь точно в центре круга, а на меня ошарашенно таращатся деканы, мадам Помфри и даже преподаватель Министерства. Получилось? Я оглянулся… Многие так и остались, где стояли, Поттер так и вовсе уже лежал на спине. Эванс пыталась спустить мантию со своей головы, которая от попытки налетела прямо на неё, оголив всё, что было под самой мантией. Снейп, в отличие от Поттера, лежал на животе и стонал… Видимо приложился чем-то чувствительным, надеюсь, степень диагноза будет не «Яйца всмятку!». Впрочем, Помфри даже это поправит. Селвин и Малсибер поражённо смотрел на меня, у обоих ничего не вышло.

— Эм-м-м. Поздравляю вас, мистер, — сухо сказал