Право на дочь - Чарли Маар

— Нет, не надо, Свет, спасибо, уже всё прошло, — стараюсь придать лицу беззаботный вид и, обойдя девушку, быстрым шагом выхожу из уборной.

Захожу к себе в кабинет и, заперев дверь, падаю на своё рабочее место. От волнения у меня потеют ладони и резко бросает в жар. Мыслей в голове так много, и у меня никак не получается собрать их в кучку. Они как множество рассыпанных шариков раскатываются в разные стороны.

Рассеянный взгляд хаотично шарит по столу, пока на натыкается на фотографию в рамке возле монитора компьютера.

На ней двухлетняя Ася на новом велосипеде. Беру фото в руки и внимательно рассматриваю лицо дочери.

Копия Борцов. Просто один в один. Тот же разрез глаз, тот же нос. Даже цвет волос от него взяла. Такие же светлые, немного отдающие рыжинкой на солнце. Хотя каштановый вроде как считается доминирующим. Но нет, мной тут и не пахнет.

Чувствую себя какой-то беспомощной дурой, потому что совершенно не понимаю, что делать дальше.

Да, ты и есть самая настоящая дура, Морозова! Надо было думать головой, когда спала с Борцовым без презерватива. Ничему меня жизнь не учит. Ведь вот же он — наглядный пример того, что случается, когда отключаешь мозг. Улыбается, смотря на меня со снимка.

И главное, я ведь догадывалась. Были у меня небольшие подозрения, что что-то нет так ещё до задержки. Уставать начала как-то быстро, и голова иногда кружилась. А ещё на сладкое вдруг резко потянуло. Всё время его хочу, прям аж до дрожи.

Именно поэтому на третий день задержки я побежала в аптеку рядом с работой за тестами. Дома делать не стала, потому что последние две недели мы с Борцовым всё время проводим вместе. Преимущественно он у нас, потому что мне на своей территории как-то спокойнее. И да, Борцов, кстати переложил-таки нам в коридоре ламинат…

Снова достаю из сумки тесты, раскладываю их на столе и утыкаюсь в них взглядом. Как будто хочу убедиться, что там всё осталось неизменно. И да, всё те же две полоски. Очень яркие и отчётливые.

Подскакиваю от неожиданности, когда на столе начинает вибрировать телефон. Смотрю на дисплей и сердце снова пускается в бешеный пляс, когда на экране высвечивается Лёшин номер.

— Ал..лё, — откашливаюсь на середине слова, чтобы скрыть волнение.

— Как дела, Снежинка, уже скучаешь по мне? — у Борцова бодрый, довольный голос. В последнее время он вообще всегда в хорошем настроении. Не знаю, связано ли это со мной и Асей. Мне хочется верить, что да…

— Лёш… ты когда приедешь?

Сегодня его ещё не было на работе. Завтра финальный этап тендера, который решит судьбу АртПитерГрупп и Борцов поехал на встречу с заказчиком обсудить некоторые детали.

Именно этим его отсутствием я и воспользовалась, чтобы сделать наконец этот чёртов тест. Ведь другой возможности у меня не было. Мы с Лёшей всё свободное время проводим вместе. А делать тест когда он рядом я не решилась. Хотелось как-то наедине с собой, чтобы иметь возможность потом обдумать всё спокойно и взвесить.

Хотя, спокойно у меня навряд ли получится…

— Я ещё задержусь. Заеду на один из объектов, посмотрю как там дела идут. А что такое, Снежан? — спрашивает напряжённо. — У тебя голос какой-то странный. Что-то не так с проектом для тендера? Не успеваете?

— Нет-нет, — качаю головой. — С проектом всё в порядке. Мы с командой обсудили финальные моменты, и я уже добавила их на макет. Ну… ладно, Лёш. Тогда… вечером поговорим, да?

— Нет, Снежинка, вечером я с тобой собираюсь не разговаривать, — усмехается в трубку.

Выдавливаю из себя улыбку, которую Борцов всё равно не видит и, сбросив вызов, упираюсь лбом в стол.

Проклятье! И что мне теперь делать? Чувствую, как по коже бегают мурашки, вперемешку с адской паникой.

Мне страшно. Да, вот так банально и по-детски страшно. Этот тест с двумя полосками как триггер, который тут же перебрасывает меня на четыре года назад. В рязанскую университетскую общагу. Вот также как сейчас я тогда наматывала круги по комнате, смотрела на тест и не знала, как быть дальше.

И страшен ведь не сам факт беременности. Как раз на этот счёт, что тогда, что сейчас я не испытываю плохих эмоций. Страшно то, как Борцов отреагирует на эту новость. Что это будет означать для нас?

И услужливая память не даёт забыть, что в прошлый раз это всё закончилось плохо…

Эти мысли настолько заполняют мою голову, что я не могу нормально работать. Сижу, и как дура смотрю в монитор. Прокручиваю указательным пальцем ролик на мышке и думаю, думаю, думаю…

Через два часа моя психика не выдерживает. Убрав тесты в выдвижной ящик стола, вытаскиваю из системного блока флешку с проектом, хватаю сумку и пальто и выхожу из здания бизнес-центра.

В конце концов, уже час дня и у меня желудок сводит от голода. Я сегодня с самого утра ничего не ела и не пила. Слишком сильно нервничала перед тестом. А сейчас беременный организм видимо решил напомнить о том, что ему нужна регулярная подпитка.

А ещё снова до трясучки хочется съесть чего-то сладкого. Поэтому, когда я захожу в одну из расположенных неподалёку кафешек, то вместе с обедом, заказываю себе сразу кусок шоколадного торта.

Боже, такими темпами, если я все девять месяцев буду столько жрать, то к концу беременности стану похожа на бегемотиху.

Ловлю себя на мысли, что об аборте, как и четыре года назад я даже не думаю. Потому что как и в прошлый раз отчётливо понимаю, что нет, я не стану его делать ни при каких обстоятельствах.

Да и в конце концов, почему в этот раз всё должно быть плохо? Ведь Борцов же сам сказал, он хочет, чтобы мы были одной семьёй. По сути до нашего окончательного воссоединения остаётся только мой положительный ответ, который я всё никак не решаюсь дать из-за своих страхов.

А вот теперь у меня получается появилась прекрасная возможность понять, действительно ли Лёша изменился за эти четыре года и готов взять на себя ответственность за нашу семью. За меня, за наших детей… теперь уже двоих.

Отодвинув в сторону недоеденный торт, достаю из сумки телефон и долго смотрю на экран.

Нет, в этот раз никаких звонков и сообщений. Я скажу ему это всё в лицо при личной встрече. И лучше вечером, у меня дома.