О святых и тенях - Кристофер Голден

«Глупец! — подумал Роберт. — Наше дело не терпит глупцов — у Господа нет для них времени».

Роберту было ни к чему, чтобы его заметили, и потому он не хотел использовать магию, но ему и не пришлось. Когда Гарбарино вошел в церковь Скальци, Роберт перестал скрываться и спокойно последовал за ним. Эта была церковь Марии из Назарета, Роберту ужасно нравились барочные конструкции и внутренняя отделка.

Гарбарино подошел к алтарю, преклонил колени, а затем уселся в первом ряду справа. Роберт сел за ним — только тогда Гарбарино его заметил.

— А, Монтези, — сказал кардинал. — Я вижу, ты пришел помолиться за успешный исход нашей святой миссии, а я думал, ты будешь занят последними приготовлениями.

— Занят? Для Бога? Никогда.

Гарбарино посмотрел ему в лицо, пытаясь понять намерения Роберта Однако ничего, кроме легкого раздражения, он не увидел Кардинал решил проявить любезность. В конце концов, у молодого Монтези была репутация человека очень странного.

— Брат Роберт, заверяю, я не хотел тебя обидеть. Ты делаешь Божье дело. И Он знает, что такие славные подвиги не позволяют тебе почитать Его обычным образом.

Довольный собой, кардинал, вновь повернулся к алтарю. Теперь Монтези не станет обижаться на него, он будет рад столь изысканной похвале. В конце концов, Гарбарино — кардинал.

Удовлетворенная улыбка пробежала по его губам, и в тот самый момент боковым зрением он увидел какое-то движение. В следующий миг гаррота глубоко вошла в его плоть, рассекая сосуды и ломая кость. В оставшиеся две секунды жизни Гарбарино посмотрел вверх и увидел — или это только показалось ему — ухмыляющееся безумное лицо Монтези. Кровь фонтаном брызнула из рассеченного горла.

— Божье дело, — сказал Монтези.

Наступила тишина.

Когда голова кардинала покатилась по полу и свет в его глазах начал меркнуть, Роберту показалось, что в них промелькнуло понимание. Монтези улыбнулся голове, еще раз подумав, каким напыщенным глупцом был кардинал. Роберту не пришлось творить заклинания, чтобы покончить с ним. Все получилось даже слишком просто.

— Что здесь происходит? Во имя Господа!

Обернувшись, Роберт увидел священника, наверное, это был пастырь церкви Святой Марии из Назарета, он вошел в главный зал с левой стороны и сразу увидел отрезанную голову. Роберт встревожился. Он хотел уйти, ничего не предпринимая больше.

К утру начнется настоящий ад, и полицию не особенно удивит обезглавленный труп; Теперь ему придется немного потрудиться.

— Разве вы слепы, отец? — спросил он у священника.

Пастырь остановился, отступил на два шага в сторону двери.

— Это убийство во имя Господа нашего, такой должна быть и ваша смерть.

Священник повернулся, надеясь убежать, брат Роберт Монтези даже не пытался ею преследовать. Он поднял правую руку и направил указательный палец на убегающего человека.

— Dothiel ah-nul spethu, — сказал он.

Он чуть отклонился назад, мощный поток энергии вырвался из его пальца и полетел, невидимый, через церковь, настиг священника и швырнул его лицом вниз прямо на красивый торс Христа, творившего молитву в Гефсиманском саду. Говорят, что Христос плакал в саду кровавыми слезами — Роберт создал прекрасную иллюстрацию этой легенде.

Монтези почувствовал себя виноватым он использовал магию, чтобы сделать простую работу. Малкеррин просил их беречь силы, но он непроизвольно обратился к своим умениям. В конце концов, Роберт Монтези был магом. Еще не колдуном, как его наставник, но однажды он обязательно им станет. Магия есть сочетание заклинаний, плетущих энергию, и полного контроля над разумом. Только после того, как он научится контролировать порождения мрака, демонов и других сверхъестественных существ, он сможет назвать себя колдуном.

Роберт мечтал об этом дне. Все остальное было лишь прелюдией.

Чувствуя себя немного глупо, Роберт подошел к упавшему священнику, тот не пошевелился. Голова несчастного касалась стены, тело обмякло, шея была вывернута под неестественным углом.

Роберт хотел убедиться, что закончил работу. Правой ногой он наступил на основание шеи, подпрыгнул и опустился всем своим весом на затылок священника. Раздался треск, и Роберт с удовлетворением понял, что шея не была сломана и он правильно сделал, что проверил. Конечно, никакие слова священника не могли помешать осуществлению их плана, но Малкеррин хорошо обучил Монтези. Роберт тоже не любил оставлять работу незаконченной.

— Ты что, окончательно спятила?

Питер побагровел.

— Напротив. Никогда в жизни я не вела себя так разумно, — раздраженно отозвалась Меган.

— Меган, ты не понимаешь…

— Нет, я все понимаю, более того, я начинаю думать, что понимаю больше, чем вы все остальные, вместе взятые.

Под «остальными» она подразумевала других членов клана. Они отправились собирать всех Непокорных Венеции на срочную встречу. Ночь понедельника, ночь перед карнавалом. Они остались вдвоем в доме Ганнибала в огромной роскошной спальне, которую тот щедро предоставил в распоряжение Меган. В последние несколько дней ей почти не удавалось отдохнуть.

— Вы точно дети, — продолжала она, — с вашими мелкими спорами, смертельной враждой и напыщенными позами. Господи, даже женщины так себя ведут — сплошное разочарование. Подумать только, что мы прочитали в проклятой книге. Да вы даже представления не имеете о границах своих возможностей, не так ли?

— Меган, я…

— Ну что?

Питер посмотрел на нее, пытаясь выглядеть суровым, однако сумел лишь нахмурить брови. Меган едва не рассмеялась, но ей не хотелось испортить момент. Обычно Питер выглядел как гангстер времен юности Коди, а сейчас был больше похож на обиженного ребенка.

— Да, ты права, — наконец ответил Питер.

Оба немного успокоились.

— Послушай меня, — тихо сказала она — Я знаю, тебе совсем не хочется слушать меня, но я намерена объяснить все с самого начала, так что советую не отвлекаться. Я хочу этого по нескольким причинам, и эгоистическим, и практическим. Начнем с эгоистических причин.

В глубине души я всегда мечтала о такой жизни, но разум постоянно твердил, что все это давно кануло в Лету, если вообще когда-либо существовало в реальном мире. Приключения, опасность, романтика., конечно, мне и в голову не приходило, что все это может быть связано с детскими сказками о целой расе недостойных бессмертных…

— Ну, ты знакома еще далеко не со всеми, — заметил Питер.

— Выборка вполне репрезентативна, — проговорила Меган, лукаво приподняв бровь.

Она похлопала Питера по колену.

— Перестань перебивать. То, что я говорю, звучит довольно глупо, но теперь, попробовав такую… жизнь, жизнь, которая казалась мне невозможной, я не могу от нее отказаться. Вторая эгоистическая причина состоит в том, что я тебя люблю и не могу без тебя.