Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Алекс Экслер

Поэтому он перестал забивать себе голову Лениным поведением, выкинул ее из головы и стал внимательно слушать то, что рассказывал Салман. Между тем Салман увлекся не на шутку. Как оказалось, он, пользуясь тем, что впереди их ждало еще несколько часов пути, начал рассказывать о своем кумире — создателе современной Турции Мустафе Кемале Ататюрке. Как и в прошлый раз, когда их гид заговорил об этом человеке, у Салмана тут же пропал экзотический акцент, да и по-русски он стал говорить вполне чисто, не путая слова и не изобретая совершенно дикие выражения. Глаза у Салмана горели, и он рассказывал очень увлеченно и с большой страстью.

Из лекции Салмана Сергей выяснил, что Мустафа Кемаль был очень достойным человеком. Прежде всего он был знаменитым военачальником, проявившим себя во время Первой мировой войны. Османская империя, правда, потерпела сокрушительное поражение от войск Антанты, однако войска под руководством Мустафы Кемаля сражались довольно успешно. Одно из самых знаменитых сражений было в 1915 году под Галлиполи, где Кемаль с небольшим войском ухитрился сдерживать британцев около полумесяца, за что его потом прозвали «Спаситель Стамбула».

— Я не приказываю вам атаковать, я приказываю вам умирать! — с пафосом процитировал Салман, рассказывая об этом событии.

— Ну да, ну да, — вдруг пробурчал Игорь, который, оказывается, не спал и внимательно слушал все то, о чем рассказывал Салман. — Приказывать умирать-то легко. А вот выполнить этот приказ…

— В 1918 году, — продолжал рассказывать Салман, — Кемаль командовал Седьмой армией, которая сражалась с англичанами.

— Салман, — громко спросил Игорь, — а можно поинтересоваться, что именно делал Кемаль в 1916 году?

Салман запнулся. Но потом быстро нашелся:

— Можно поинтересоваться. Тебя интересует какой-то конкретный день и время? Например, 15 августа с двух до трех пополудни?

— Нет, — вежливо ответил Игорь. — Меня равным образом интересует весь год. Что делал Кемаль в 1916 году. С кем воевал.

— Ну, — протянул Салман, — он командовал 2-й и 3-й армиями.

— А с кем воевал?

— С русскими, — нехотя ответил Салман. — Тебе обязательно, чтобы я об этом рассказывал? Перечислить поименно, сколько народу полегло с той или с другой стороны? Да и при чем тут это? Это же история.

— Вот именно что история, — веско сказал Игорь. — Знать нужно все, не упуская ни одной подробности. Я же не осуждаю Кемаля за то, что он воевал с русскими. Тогда все с кем-то воевали. Я также не осуждаю Шумахера за то, что его дальние родственники пытались захватить Россию. Это просто глупо.

— Вот именно, — сказал Салман, которого препирательства с Игорем, как видно, привели в сильное раздражение. — Я и не понимаю, зачем на этом всем заострять внимание.

— Я и не заостряю, — кротко ответил Игорь. — Я просто хочу внести ясность.

— Ну так мы занесли ясность? — совсем разъярился Салман, который от злости снова стал путать русские слова. — Я могу удлинить свой рассказ?

— Конечно, конечно, — широко улыбнувшись, ответил Игорь, делая миролюбивый жест.

— Слушай, не зли ты Салмана, бога ради! — зашептала ему Ира. — Что ты добиваешься? Чтобы нас высадили из автобуса?

— Для меня главное — историческая справедливость, — высокомерно ответил Игорь. — Не люблю, когда к истории подходят однобоко. Я сразу понял, что здесь существует культ личности. А это неправильно.

— Нас это не касается, — сказала Ира.

— Это тебя не касается, — ответил Игорь, который тоже начал злиться. — Нечего мне указывать, что я должен делать, а что нет.

— Игорь прав, — вдруг встряла Лена, которая, как оказалось, тоже не спала. — К истории нельзя подходить однобоко.

— По-моему, — ледяным тоном ответила ей Ира, — я вашего мнения на этот счет не спрашивала.

— Но это вовсе не означает, что я не могу его высказать, — таким же тоном ответила ей Лена.

— Может быть, вы мне дадите дальше послушать, что Салман рассказывает? — не выдержал Сергей. — Хотите препираться — идите в другой конец автобуса.

Все замолчали. Салман между тем продолжал, периодически гневно поглядывая в сторону Игоря…

После войны, в которой Турция одержала поражение и была разделена между союзниками Антанты, Кемаль возглавил народно-освободительное движение, быстро набирающее обороты. Однако султан не хотел бороться за независимость Турции и проводил соглашательскую политику с иностранцами в обмен на сохранение своей власти. Тогда Кемаль подал прошение об отставке, чтобы не быть связанным присягой, и организовал мощную оппозицию султану. Тот, в свою очередь, объявил священную войну против оппозиции и стал требовать головы Кемаля…

— Ленину повезло больше, — вполголоса заметил Игорь. — Его, когда в ссылку в Швейцарию отправили, кормили на 10 золотых рублей в день и еще пивом поили. А головы его никто не требовал.

— Завидуешь? — спросил Сергей.

— Не-а, — помотал головой Игорь. — Я себе и сам могу Швейцарию устроить. Средств хватит. Даже не надо будет против правительства выступать. Тем более что сейчас за это отправляют вовсе не в Швейцарию. Это царь был такой дурак. За что и пострадал.

— В 1920 году султан подписал Севрский договор, — продолжал Салман, — а это фактически означало, что Османская империя полностью теряет независимость. После позорного подписания договора против султана на сторону Кемаля перешла вся страна. Войска Кемаля двинулись к Стамбулу, и тогда султан обратился за помощью к Греции. Бои с греками длились больше года.

— Так вот почему турки Кипр оккупировали! — обрадованно воскликнул Сергей.

— Почему? — с изумлением посмотрел на него Игорь.

— Потому что киприоты — это греки, — объяснил Сергей. — А раз греки стояли на пути турков к независимости, турки и решили им отомстить…

Лена обидно засмеялась. Игорь посмотрел на друга долгим и очень задумчивым взглядом. Сергей стушевался. Потом Игорь изрек:

— С тебя-то, конечно, мало что можно взять, но когда взрослые дяди пишут учебники с примерно такими же историческими выводами, мне становится слегка плохо…

— Дайте же, наконец, послушать, — не выдержала Ира. — Болтаете и болтаете.

Сергей с Игорем жестами показали, что больше не произнесут ни слова.

— В августе 1922 года греки были разбиты, — объявил Салман, — султана свергли и была образована Турецкая Республика, первым президентом которой был избран Мустафа Кемаль. Чтобы сохранить завоевания и не ввергнуть страну в гражданскую войну, он объявил вне закона все политические партии.

— Ну да, — громко сказал Игорь. — Знакомая картина. Любая тирания всегда расстреливает инакомыслящих во благо народа. Забывая только о том, что инакомыслящие — это тоже народ.