Они не поверили - Александр Варго

Редкий лес закончился, и мы вновь оказались на выжженном солнцем горном гребне, пологими волнами спускающемся вниз. Спекшаяся черствая земля местами разрушилась, превратившись попросту в твердые комья. Пестревшие зеленью деревья начинали расти метрах в сорока от края обрыва, но мы не стали сворачивать в тень. Глупо делать лишний крюк. Дорог каждый шаг, и мы не можем позволить себе бродить в лесной чаще, наслаждаясь тенечком.

Идти стало немного легче, дорога круто пошла вниз. Первое время мне даже стало казаться, что мы сможем спуститься к морю. Однако, спустившись вниз, стало ясно, что от кромки обрыва до воды еще пять-шесть метров, а гребень вновь резко поднимался вверх.

Сухой воздух сушил горло, я жадно разевал рот, пытаясь поглубже вдохнуть, но боль в легких заставляла долго и судорожно кашлять, выплевывая горячие комочки спекшейся пыли.

Сознание меркло и вспыхивало снова, будто заброшенный в океане маяк. Яростно вгрызающееся в мой пустой желудок чувство голода куда-то исчезло. С самого утра (холодные остатки собачатины только раздразнили аппетит) его величество Голод был ненасытным злым гоблином, все мысли только и вертелись вокруг еды, а живот намертво прилип к позвоночнику.

Однако после нескольких часов ходьбы место его величества робко попыталась занять принцесса Усталость. Она вступала в свои права все уверенней, отталкивая Голод в сторону. Некоторое время они отчаянно состязались, и она выиграла. По дороге мы наткнулись на кизиловое дерево, и его плоды на некоторое время утолили голод.

Сейчас же балом правила Священная Королева Жажда, обставив принцессу и его величество. Все они были похожи на три лошади на ипподроме, каждая из которых готова отдать свою жизнь (точнее, мою жизнь) ради блестящей победы. Кому достанутся лавры победителя?

Я с удивлением для себя сделал вывод, что никогда бы не мог подумать, что такое простое чувство, как жажда, может принести поистине демонические мучения. Ну, может быть, в той жизни я пару раз и испытал нечто подобное, хотя на самом деле это было сродни всего лишь легкой сухости во рту. Теперь же я ощущал себя высохшим, давно заброшенным колодцем, внутри которого черти ворошат угли, раздувая свое адское пламя.

ЖАЖДА. ПИТЬ.

У самого подножья возвышенности Вит остановился. Слева проходила небольшая расщелина, по краям которой колыхались на ветру легкие, как паутина, пожелтевшие стебли травы. Вит сбросил вещи. Из горла вырвался утробный звук.

— Я… Я не смогу забраться на этот холм. — Голос Вита был похож на скрип вилки по дну сковородки. На щеке влажно блестела свежая ссадина.

«Терять кровь в нынешней ситуации — слишком большая роскошь», — гадко ухмыляясь, произнес во мне знакомый мерзкий голос.

«Правда, есть выход. Выход есть всегда. Помнишь, твой отец в детстве подсунул тебе книжку „Похитители бриллиантов“? Да, конечно, ты помнишь, потому что один из самых шокирующих твое детское воображение моментов ты запомнил на всю жизнь. Это когда у заблудившихся в пустыне путешественников закончилась вода. Но была лошадь. Вспомни, как они решили проблему с жаждой. Всего-навсего маленький надрез на артерии и шип от растения, чтобы заткнуть отверстие и чтобы запаса хватило хоть на какое-то время…»

Тело трясло как в лихорадке, нога раздулась до размера бревна, глаза начали слезиться. Вит. Да, действительно. Почему бы и нет? Он все равно не жилец.

Глядя на подсыхающую царапину на лбу Виталия, я едва ли чувствовал, как моя рука, словно я был в полудреме, потянулась к ножнам. Язык с трудом обвел губы в глубоких трещинах.

Да-да, всего-навсего маленький разрез. Немного свежей живительной влаги спасет нас. Может, не всех. Но пить очень уж хочется.

Скорчившееся передо мной существо в умирающей оболочке Виталия начало превращаться в размытое серое пятно.

Время остановилось.

Я расстегнул ножны.

Новороссийский район.

Поселок Апрелевка. Время 15:27

«…Прошу пренять срочные меры к моему мужу, потаму что он не хочет исполнять свой супружиский долг… Трое детей… Позавчера ударил меня кулаком… За заведамо ложный донос предупреждена».

Савелий Иванов, оперуполномоченный районного ОВД поселка Апрелевка Новороссийского района Краснодарского края, скривил губы. Молодой (ему недавно стукнуло двадцать два года), высокий, статный, с копной густых темных волос, он со школьной скамьи мечтал работать сыщиком. Его не расстраивало, что он временно застрял в этом глухом районе (тем более свои прелести в этом тоже есть: кража соседских кур — самое тяжкое преступление в этих местах), поскольку ему уже предложили перевестись в Новороссийск. Может, со временем квартиру дадут. Тогда он заберет жену с ребенком и смоется из этого захолустья.

«Грамотеи, так их растак», — усмехнулся он, еще раз перечитал заявление и отодвинул его в сторону. Если бы не удар кулаком и красовавшийся в подтверждение этого синяк на отекшей физиономии заявительницы — располневшей краснолицей доярки, то заявлением можно было подтереться. Отсутствие желания или неспособность (а в данном случае, вероятно, последнее) исполнять свой супружеский долг не подпадает под признаки уголовно наказуемых деяний. Но фингал есть фингал, следовательно, нужно проводить проверку…

Савелий отлично знал, что, когда дело начинает пахнуть жареным и в отношении супруга возбуждается дело, «обезумевший с налитыми кровью глазами алкоголик муж» как по мановению волшебной палочки внезапно превращается в святого ангелочка, а «смертельно избитая» жена вдруг совершенно случайно вспоминает, что «на самом-то деле, гражданин начальник, и не бил он меня вовсе, а это я сама, так сказать, неловко подвернула ногу и упала, да так неудачно, что, понимаете, после этого у меня под глазами синяки, и я выбила себе несколько зубов, сломала руку, ребро, и еще у меня сотрясение мозга. А он хороший. Только когда выпьет, немного буянит. И вообще, детишкам отец нужен»…

Савелий вздохнул и направил вентилятор себе в лицо. Однако видимых улучшений это не принесло — он только разгонял горячий воздух по крохотному кабинету. Ну и жара! Давненько такой не было.

Кабинет представлял собой маленькую каморку с двумя стульями, обшарпанным металлическим сейфом и стареньким столом. Единственная гордость местного отдела милиции — недавно подаренный управой района новенький компьютер, который Савелий весьма успешно осваивал.

Он расстегнул ворот рубашки.

Вчера в милиции была некая Галина Середнякова. Плача, она рассказала, что пропал ее муж, Константин Середняков. Исчез он два дня назад. Из опроса стало ясно, что он отправился на своей моторной лодке на турбазу Красная Щель, чтобы отвезти провиант какой-то компании молодежи, и до сих пор не вернулся. У него живет там один друг, говорила она. Да, раньше он тоже часто ездил к нему, но всегда возвращался домой. Савелий пытался успокоить ее, говоря, что, возможно, муж остался ночевать у друга либо он уже ждет ее дома, но убедить женщину было невозможно.