Дикие орхидеи - Джуд Деверо

Конечно, я бросилась защищать Рассела. А что мне еще оставалось делать? Форд стоял передо мной и всем видом говорил: я же тебя предупреждал! Ненавижу эту его манеру! Ни один наркоман на свете не получал большего кайфа от дозы, чем Форд Ньюкомб — оттого, что изобличил Рассела Данна во лжи. Передо мной.

Мне отчаянно хотелось столкнуть Форда с лестницы. Однако я не стала предпринимать никаких физических действий — просто напустила на себя самый надменный вид и сообщила ему, что я все это давно знаю и Рассел мне все объяснил. Разумеется, ничего он мне не объяснял.

Так что во время завтрака меня буквально разрывало на части. Одна моя половина не хотела никакой вечеринки, потому что мне придется на ней присутствовать. Другая отчаянно хотела, чтобы вечеринка состоялась. И если Рассел меня пригласит погулять, я смогу сказать, что занята. Пусть знает, что свидание с Джеки Максвелл надо планировать заранее.

Но у меня было не особенно много времени, чтобы думать о Расселе Дане, потому что Ньюкомбы — а я уже начинала считать Тессу одной из них — планировали Вечеринку. С большой буквы. Не закуски и напитки, а настоящую Вечеринку.

И знаете что? Я почувствовала себя бесполезной.

Потому что у Ноубла талант готовить на двадцать восемь человек, у Тудлса и Тессы талант оформлять интерьеры, у Нейта талант мастерить и строить, а у Форда — за все платить. А мне просто нечего было делать — ну разве что все это фотографировать. Я носилась вокруг с фотоаппаратом и всех щелкала, а потом отправилась в студию проявлять. Несколько снимков получились удачно. Однако такого, как в тот раз с Тессой, не повторилось. Я сделала пару снимков Тудлса, спящего сидя с открытыми глазами, но когда проявила и напечатала, у меня мурашки побежали по спине: он выглядел мертвым. Я повесила их на стену, хотя на самом деле они мне не понравились.

Я попробовала составить список гостей, но тут выяснилось, что у нас нет двадцати восьми знакомых в Коул-Крик.

— Я могу позвонить дядям, чтобы они приехали, — предложил Ноубл.

Очевидно, на моем лице отразился ужас, потому что Ноубл и Форд дружно расхохотались.

Когда после обеда Элли пришла за Тессой, я поделилась с ней возникшей проблемой.

— Накройте столы, и весь город будет тут как тут, — сказала Элли.

Я ответила — не называя имен, — что некоторые люди не очень-то нас любят, так что они вряд ли придут.

— Хочешь, я приглашу гостей сама? — предложила Элли.

— Да, только чтобы в общей сложности получилось двадцать восемь, — ответила я, не вдаваясь в подробности.

Элли ушла без Тессы. На этот раз им с Тудлсом не пришлось вновь разыгрывать трагедию: Элли только рада была отдохнуть от материнских обязанностей.

Наступила суббота, а Рассел так и не позвонил. Я этому даже порадовалась. По сути, мне уже почти удалось убедить себя, что он мне совсем не нужен. Да, я помню, что он красив, ну так что из этого? Очевидно, он не очень-то порядочный человек, иначе он позвонил бы, как обещал. Кроме того, он мне солгал про университет. С таким человеком я вообще не желаю иметь дела.

И кроме того, этот поцелуй с Фордом... Я постоянно ловила себя на том, что пялюсь на него. Я задавала себе множество вопросов. Например, что произошло в тот день, когда он обедал у Десси? Он так и не рассказал мне. Конечно, я не стану ни о чем спрашивать, но, насколько мне известно, они с тех пор не виделись и даже не созванивались.

Субботний вечер приближался, и я ждала его с нетерпением — потому что на вечеринку придет Десси. Я жаждала, чтобы Ноубл и Десси поскорее встретились, потому что в глубине души знала, что они отлично подходят друг другу. Тогда Ноубл заберет себе Десси, а мы с Фордом...

Я велела себе не думать об этом. Кроме того, за пару часов до вечеринки меня послали на пикапе Форда за льдом и всем, что еще может понадобиться, так что моя голова была занята насущными проблемами.

Я накупила тридцать один рулон пленки. К несчастью. Форд засек мою сумку и присвистнул:

— Что ж ты собралась такого фотографировать?

Я вырвала у него сумку и ничего не сказала. Но, черт возьми, я покраснела! И разумеется, Форд это заметил. А он самый дотошный и самый любопытный человек на свете. Я суетилась на кухне, а он стоял и смотрел на меня, и я почти что видела, как вращаются у него в голове колесики и шестеренки. А вдруг сейчас повалит дым из ушей?

В конце концов он скривился в самодовольной улыбочке:

— Мэра и моего папу, да?

Я могла бы огреть его сковородкой. Я хотела сказать, что он ошибается, но ведь он угадал! Моя предательская физиономия сделалась пунцовой.

Форд рассмеялся и сунул в рот горсть арахиса.

— Составишь конкуренцию Диане Арбус, — бросил он через плечо, выходя из кухни.

Уму непостижимо, но я покраснела еще сильнее. Диана Арбус фотографировала циркачей. Она любила все загадочное и странное.

Услышав снаружи голоса, я покинула кухню, которая отныне считалась территорией Ноубла — есть Бог на свете! — и вышла в сад. Примерно в семь пятнадцать ворота сада распахнулись и вошли Десси и мисс Эсси Ли. Удивительно, какие несопоставимо разные формы способно принимать человеческое тело! Десси — такая пышная, а мисс Эсси Ли тощая, как соломина, и такая же сочная...

Я ничего не могла с собой поделать: я таращилась на эту изможденную женщину и думала о том, что говорил Рассел. Неужели она действительно помогала завалить кого-то камнями? Убивала человека вместе с другими?

Тудлс и Тесса развешивали на деревьях насекомых и животных в стиле оригами, которых сами смастерили. И тут взгляд Тудлса упал на Десси. Он так и застыл: с вытянутой рукой, в которой болтался красный бумажный жираф.

Нет, нет, нет! У Тудлса, может, и разум ребенка, но в остальном он взрослый мужчина. Неужели он, как и сын, по уши влюбится в переспелую Десси?

На мгновение я окаменела. Что прикажете мне делать, чтобы воспрепятствовать этому? Я рванулась к Тудлсу, на ходу пытаясь собраться с мыслями и придумать что-то такое, что пресечет это все на корню. Но что ему сказать? Что его сын уже закрутил роман с Десси? Что Тудлсу надо стать в очередь? Что если Десси и заинтересуется таким человеком, как Тудлс, то только как натурщиком для скульптуры, которую потом можно будет продать за большие деньги?

Я добралась до Тудлса в три шага, а так ничего и не придумала. Тудлс по-прежнему таращился на Десси, в вытянутой руке все еще покачивался на ветру красный бумажный жираф. Тудлс вывалил язык. Ни капли утонченности!

— Это самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, — проговорил он.

Я застонала. Ну почему, когда я хочу его понять, он бормочет что-то неразборчивое, зато слова, которые я не желаю слышать, произносит совершенно отчетливо?!

Он двинулся к Десси. Я протянула руку, чтобы остановить его, но он прошмыгнул мимо меня.