Бран Мак Морн: Последний король - Роберт Ирвин Говард

“Она принцесса Киликии”, - сказал он, - “Она направлялась в Агаде, чтобы выйти замуж за тамошнего младшего короля, когда на нее и ее эскорт напала банда ассирийцев. Она была захвачена в плен и доставлена вместе с ассирийской армией.”

Итак, девушка, которую я нес перед собой на полудиком ассирийском коне, девушка, которая спала у меня на руках, была принцессой. Я был поражен тем, что я, Лакур, простой лучник в армии Кархемиша, имел право даже прикоснуться к человеку королевского происхождения. Я чувствовал себя неуверенно, неся ее так, как нес, но другого выхода не было, так что вскоре мы тронулись в путь, девушка сидела на лошади боком, обняв меня за плечи. И когда она улыбнулась, я почувствовал себя странно непринужденно.

Без происшествий мы добрались до лагеря хеттов. Принцессу я отдал на попечение генерала, который был рад помочь ей, поскольку таким образом мы могли бы заключить союз с Цицилией.

Затем я отправился на поиски компании лучников, членом которой я был.

Аммон выразил желание присоединиться к битве, поэтому я спросил его: “С кем ты хочешь сражаться? Ты лучник, копейщик или кто?”

“Дай мне меч, - ответил он, - меч и коня и позволь мне сражаться среди всадников”.

Я попросил его сопроводить меня к моему капитану Гурому, которому я рассказал о пожеланиях Амона.

“У тебя будет конь”. Гуром ответил: “Я думаю, когда ассирийцы выступят против нас, нам понадобятся крепкие воины. Что касается мечей, выбирай сам”.

И он указал на стеллаж, заполненный оружием. Глаза Аммона сверкнули, когда он быстро осмотрел оружие. Он выбрал длинный обоюдоострый меч с узким лезвием, я думаю, это был мадианитский меч.

С возгласом удовлетворения он вращал меч до тех пор, пока тот не запел и не превратился в круг из сверкающей стали.

Ассирийцы двинулись вперед под звуки труб и лязг доспехов. Их были тысячи на тысячи. Тяжеловооруженные пехотинцы шли первыми, их с обеих сторон окружала тяжелая кавалерия. За ними следовали боевые колесницы и пехотинцы с более легким вооружением. Легковооруженные всадники устроили перестрелку на равнине.

Великая армия медленно двинулась вперед, подобно стальным волнам.

Ни крика хеттской армии, ни звука трубы. Не было выпущено ни одной стрелы, не было брошено ни одного копья до тех пор, пока ассирийцы почти не достигли огромных валунов у подножия склона. Затем, в ответ на приказ, отданный в виде сверкнувшего в воздухе копья, воздух наполнился стрелами, дождем обрушившимися на ассирийцев. Они все еще наступали, поднимая щиты для защиты от стрел. Они достигли валунов, и строй был нарушен, когда первые ряды армии вошли в ущелья. И тогда на них набросились хеттские копейщики и мечники, которые прятались там.

Прыгая, наступая и отступая, чтобы снова наступать, хетты пускали в ход мечи и боевые топоры и метали тяжелые копья с близкого расстояния, в то время как выше по склону легковооруженные пехотинцы метали дротики и метательные копья, а еще выше лучники, стреляя высоко над головами своих людей, обрушивали град за градом стрел на ассирийцев.

Непривычные к таким сражениям ассирийцы уступили. Они сбежали со склона и, перестроившись на равнине, снова двинулись вперед. Всадники и колесницы были бесполезны среди валунов, поэтому против нас можно было послать только пехотинцев. И снова и снова наши люди сокрушали ассирийскую мощь и отбрасывали их назад. Наконец пришли разведчики с известием, что часть ассирийской армии делает крюк, чтобы подняться по склону в точке, удаленной от поля битвы, и таким образом напасть на нас с тыла. Затем, когда ассирийская армия была разделена, царь Хиты нанес свой смелый удар.

Он отдал приказ построиться для атаки. Быстро валуны, блокирующие дороги, которые мы построили, были откатаны. Прибыв раньше ассирийцев и работая под покровом ночи, мы в некотором роде выровняли дороги вниз по склону, которые позволили бы колесницам и всадникам спускаться. Ассирийцы не знали об этом, потому что мы перегородили дороги огромными валунами. Они думали, что мы не более способны бросить против них всю мощь наших всадников и колесниц, чем они были нами.

Поэтому они с величайшим изумлением увидели, как вся хеттская армия с бешеной скоростью несется к ним вниз по склону.

Лучники быстро последовали за ним, на бегу выпуская множество стрел. Отряд всадников пронесся мимо моего отряда. Среди них, мчась подобно вихрю, был Аммон Амаликитянин. Он сражался с хеттами среди валунов, и его меч уже был красным.

“Хо!” - крикнул он, проносясь мимо меня, размахивая мечом. “Вот так надо сражаться! Не так, как лисы среди скал!”

Спускаясь по склону со скоростью ветра, колесницы и всадники Хиты обрушились на ассирийскую армию. Многие лошади и всадники упали, многие колесницы покатились вниз по этому склону, но оставшиеся колесницы проехали прямо сквозь ряды ассирийцев, а хеттские всадники пронеслись за ними.

За ними шли тяжеловооруженные пехотинцы, затем легковооруженные пехотинцы, затем лучники.

Это была битва! Ибо ассирийцы, сплотившись по приказу своего дьявольского генерала, сражались как дьяволы и почти превратили поражение в победу.

Из двух выстроенных в ряд боевых линий битва превратилась в бурлящую, смешанную битву, в которой колесницы, всадники, пехотинцы и лучники смешались без порядка или построения.

Я оказался в гуще битвы, сражаясь коротким мечом и кинжалом. Такой ближний бой врукопашную был мне не по вкусу, и я был в самом худшем положении в конфликте, будучи окруженным тремя ассирийскими фехтовальщиками, когда высокий, похожий на пантеру воин проложил себе путь сквозь боевой пресс. Тремя молниеносными выпадами он расправился с тремя ассирийцами, и я увидел, что это был Аммон амаликитянин. Его меч был красным от острия до рукояти, его щит и шлем были помяты, и он истекал кровью из порезов от меча на руках и небольшого пореза на щеке. Но в его глазах плясало удовольствие.

“Великая битва!” - крикнул он, взмахнув щитом как раз вовремя, чтобы поймать опускающийся меч и пронзить ассирийца насквозь. Копье, которое он отклонил своим мечом и в то же время ударил своим щитом в лицо ассирийцу, который взмахнул копьем с такой силой, что человек отлетел назад.

“Этот дьявольский полководец начинает сплачивать ассирийцев!” - закричал он. “Мы пропали, если не сможем разбить эту часть армии до того, как другая часть спустится по склону и нападет на нас”.