Детектив для неправильных людей - Ольга Станиславовна Назарова

Ксении Николаевны и уточнить, что её любимый диагноз «ребёнок из неполной семьи» в Машином случае уже не работает. – Ничего-ничего! Теперь-то мы с вами разберёмся… – многообещающе заверила её завуч.

Маша торопливо дозвонилась до Насти, но толком объяснить, что случилось дочери не позволили – слишком громко кричали вокруг возбуждённые взрослые голоса. Настя только и сумела сказать, что она в порядке, ничего такого не делала, а того мальчишку и пальцем не касалась, правда, очень тихо, так, чтобы слышала только мама, добавила интересную фразу:

– И вообще, он сам виноват! Так ему и надо.

После звонка Кириллу Маша как-то подуспокоилась, прикрыла глаза, но ненадолго – неожиданно заговорил Иван.

– Не волнуйтесь… В смысле, не волнуйся! Настя она, конечно, очень предприимчивая, но разумная.

– Она что-то такое странное сказала, о пострадавшем мальчишке… Что она его не трогала, но он сам виноват и вообще, получил по заслугам. Не дословно, но суть та.

– Значит, так и есть, – непоколебимо уверенно ответил Иван. – Я же за ними заезжаю днём, вижу и как они себя в школе ведут, и как в секциях, и в кружках. Серёга на отца очень похож, а вот Настя… Взрывная такая, заводная, но исключительно порядочная. Она ж первой красавицей в классе числится…

– Да ладно? – Маша удивилась. – Вроде она ничего такого не говорила.

– Ну уж поверьте, в смысле, поверь – мальчишки-то врать не будут, а я достаточно их разговоров наслушался. Они её как раз воспринимают как самую-самую… Но! Она никогда не подличает, никого не унижает, то есть ей не нужны дополнительные доказательства своей «самости», она и так всё про себя знает. Парни это очень замечают, даже в двенадцать лет.

– Я и не знала, что ты на это обращаешь внимание! – улыбнулась Маша.

– Ну… Они же теперь свои, в смысле, и мои… – смущённо пробормотал Иван, филигранно обгоняя очередную машину – у него оказался изумительный талант езды в экстремальных условиях московских пробок.

«Свои, в смысле, и мои», «мы справимся»… Эти две путеводные звезды прогнали Машин страх, и она решила, что нипочём не будет волноваться.

Она так старательно следовала своему решению, что к окончанию поездки выглядела возмутительно безмятежно. По крайней мере, по мнению Ксении Николаевны – завуча по внеклассной работе, этот бестрепетный вид свидетельствовал о том, что безответственная мамашка не понимает серьёзности ситуации.

Ксения даже не поленилась выйти навстречу Хантеровой, которая вошла в школу в сопровождении какого-то мужчины.

– Так, посторонним тут делать нечего, вы, останьтесь, – безапелляционно приказала она спутнику Хантеровой. – А вы… Вы даже не представляете, что натворила ваша хулиганка! Она чуть мальчика не искалечила. Перелом пальцев мог быть!

– Не представляю, конечно, вы же не дали мне возможность нормально поговорить с моим ребёнком, это, во-первых, во-вторых…

– Я всегда говорила, что дети из неполных семей – это мина замедленного действия, безотцовщина! – Ксения Николаевна славилась тем, что если уж заводилась, то слышала только себя, правда, обернувшись, чтобы уточнить, как её довод подействовал на мать «безотцовщины», обнаружила её с таким выражением лица, словно сказано было что-то забавное, и кроме того, тот тип так и не ушёл!

– Я же вам сказала, что посторонним в школе делать нечего! Как вас вообще охрана пропустила?

– Так вы меня вызвали, вот и пропустили… Чего вы на охрану взъелись? – нейтральным тоном ответил тип.

– Кого я ещё вызвала? Вы из полиции? Инспектор по делам несовершеннолетних?

– Нет, я отец Анастасии Хантеровой! – представился Хак.

– Аааа, вы папаша… Ну вас-то я и не вызывала. Что есть воскресный папа, что нет… – завуч, раз и навсегда выведя подходящую для неё формулу, следовала ей неукоснительно.

– Простите…

– Что простите? Знаю я вас, разведётесь, а про своих детей ничего и не знаете!

– Так, уважаемая, остановитесь, будьте любезны! – когда Хантеров говорил таким тоном, НЕ остановиться мог бы только чёрный носорог, и то, потому что у него тормозной путь длинный – затормозить сходу сложно.

– Меня абсолютно не занимают ваши фантазии по поводу всех прочих отцов и их отношений с детьми! Откуда вы взяли всю эту чушь про безоотцовщину, я не знаю и знать не хочу, а вот что я хочу знать, так это то, в чём вы обвиняете мою дочь?

Пока Кирилл говорил, завуч как раз открывала дверь кабинета, за которой раздавался шум и чей-то высокий и неприятный голос что-то гневное высказывал.

– Я? Я вашу дочь и не обвиняю, а вот мама её одноклассника – да! – торжествующе возвестила завуч, указывая на тощую даму, которая что-то вещала, и одновременно перекладывая с себя инициативу за происходящее – очень уж напористый папаша оказался у Хантеровой. И откуда он вообще взялся?

– Аааа, мать хулиганки пришла, да? Вы мне заплатите! Вы мне за всё заплатите! У Димочки сильный ушиб пальцев, он ручку держать не может! В больнице вообще перелом подозревали… Тыыыы, да как ты смела? – дама повернулась было к Насте, но наткнулась на типа, который только что был в дверях кабинета, а теперь, каким-то образом оказавшись рядом, недвусмысленно отодвинул её от дрянной девчонки.

– Если вы не в курсе, то делать замечания постороннему подростку вы права не имеете, это, во-первых, а во-вторых, извольте высказать свои претензии её законным представителям, то есть мне и моей жене!

– Ааа, вы этот… Отчим? – догадалась завуч, обрадовавшись, что её предположения о «безотцовщине» всё-таки верны.

– Нет, я отец Насти, Хантеров Кирилл Харитонович.

– Так её мать в разводе! – сообщила ему Ксения Николаевна,

– Да-вы-что? Правда? Не знаю, как вас это касается, но у вас неверные данные. Мы женаты. И да, я всё ещё жду объяснений, почему моей несовершеннолетней дочери предъявляет претензии посторонняя женщина?

Как уж так получилось – непонятно, но атмосфера в кабинете неуловимо менялась, закручиваясь спиралью вокруг этого только что вошедшего, не очень-то и видного человека.

Правда, мать пострадавшего мальчишки, пока не прониклась.

– Ваша малолетняя преступница поставила мышеловку на моего сына! – с яростью заявила она, тыча пальцем в перевязанную кисть руки растрёпанного мальчишки.

– Да ладно? – удивился Хантеров, мимолётно ободряюще улыбнувшись Насте. – Прямо-таки целую мышеловку! Круто, хорошо, что не медвежий капкан! А где же именно была эта самая мышеловка поставлена?

– В моём рюкзаке! – объяснила Настя, пробравшись к маме и успокаивающе погладив её по плечу.

– Вот видите! Видите! Она сама призналась!

– А чего тут скрывать-то? Пап, ты не думай… Я просто услышала, как ты объяснял Ивану про направленные слухи и Чингисхана, вот и решила воспользоваться…

– Какой Чингисхан, какие слухи? – взвыла мать пострадавшего, но Хантеров её остановил одним