Ходячее недоразумение в академии Примы - Катерина Цвик

— Да ты что?! А я вот только еду поступать, — вздохнула я.

— Да вижу… Только ты бы еще за минуту до окончания приема документов приехала, честное слово!

— Ну, мы не знали, что теперь в академии новые правила поступления. А как вообще получилось, что ты работаешь таксистом?

— Так подзаработать деньжат никогда не лишнее. Каждый гоблин это знает!

— Не поверишь, но люди считают так же, — рассмеялась я.

А дальше я с возрастающим восторгом рассматривала приближавшийся замок, а вернее — замковый комплекс, расположенный на острове посреди огромного озера. Он состоял из множества башен и башенок, которые соединялись ажурными мостами.

Зрелище было завораживающим, и когда мы въехали на мост через озеро, я снова не выдержала:

— Обалдеть! — почти простонала, не веря, что все это реально и совсем скоро я буду здесь учиться! 

А потом вдруг стало очень страшно, что меня сюда не возьмут, и я в волнении закусила губу и покосилась на гоблина. Не будь его рядом, я бы еще раз уточнила у мамы с дедом — точно ли я смогу сюда поступить, но терять лицо при будущем однокурснике не хотелось, и я, насупившись, сосредоточилась на воротах, к которым мы как раз подъехали. 

Как только гоблин посигналил, к нам из неприметной дверцы в воротах вышел охранник — высокий почти квадратный тролль вполне цивилизованного вида, даже с бэджиком, приколотым к карману голубой форменной рубахи.

— Чего надо?

— Привет, Трумбриг! — радостно осклабился таксист. — Вот, привез к вам поступать девушку. — Он мотнул головой, приглашая на меня взглянуть

— Поздно уже, — пробурчал тот. — Вертай взад.

— Трумбриг, имей совесть! У нее еще больше часа есть!

— Она бы еще в последнюю минуту приперлась, — оглядывая меня исподлобья, ответил тролль. — А мне потом карауль этих запоздавших и вылавливай по всей академии.

— Ой, да ладно тебе! Можно подумать, это и правда твоя головная боль. Пропускай уже!

— Знаешь что, Чихуа-хуа недоделанный, сказал — вертайся взад, значит — вертай, иначе… — он демонстративно приложил кулак к раскрытой ладони.

— Эй, ты чего? Обиделся, что ли, что я в прошлые выходные тебя в карты обыграл? Так все ж честно было! Чего обижаться?!

— А я и не обижаюсь, — пробасил в ответ страж, — я тебе сейчас просто кости намну, и все.

И тут двери открыла моя мама и вышла из машины. Поправила шляпку, оглядывая высокие стены и резные ворота академии, остановила взгляд на охраннике, сняла большие солнцезащитные очки и улыбнулась:

— Добрый день. Могу я узнать причину задержки нашего такси?

Тролль на время утратил дар речи, а весь его вид сделался таким глупым, что мне удалось сдержать смешок с большим трудом. Да уж, мамино ведьминское обаяние пробивало навылет еще и не таких грубиянов. 

— А? — наконец, выдала эта гора мышц.

— Почему стоим, спрашиваю. Нам нужно ехать.

— Ехать? Куда?

— Туда, — мама пальчиком указала на ворота, и взгляд тролля, как привязанный, скользнул в том же направлении.

— А! Простите, госпожа, — наконец, очнулся он. — Конечно! Сейчас! Я все открою! 

И тролль поспешил скрыться в своей калитке, после чего ворота начали медленно открываться.

У меня же перехватило дух в ожидании того, что же я сейчас увижу!

— Что? Вот это недоразумение будет учиться в академии магии?! — тыкая в меня костлявым пальцем, искренне возмущался согбенный старик в длинной коричневой мантии.

Он даже вышел из-за своего стола и потыкал в меня пальцем. Больно, между прочим! А ведь только что он с презрительной ухмылкой измерил у меня магический потенциал, бубня себе под нос: 

— Ведьма! До чего докатились! Я — заслуженный магистр исторических наук Вениамин Пожидайкин — измеряю потенциал стихийной магии у ведьмы! Чтоб я еще когда-нибудь позволил себя втянуть в подобный фарс…

Нам и правда с трудом удалось найти в академии в конце рабочего дня хоть одного преподавателя. А уж то, как мы его уговаривали провести измерения — отдельная песня. Не имей мой дед такого веса в местном обществе и не примени все свои способности к красноречию — ничего бы не вышло. Мамино ведьминское обаяние в данном случае пошло только во вред, потому что этот вредный старикашка явно за что-то сильно взъелся на все ведьминское племя. 

Конечно, мы бы с удовольствием поискали другого преподавателя, но время утекало, а дожидаться окончания последнего часа приема документов никто не стал, полагая, что все, кто хотел, уже подали заявления. А потому в главном здании нам буквально в последний момент удалось найти только вот этого обязательного во всех отношениях преподавателя истории магии. 

Вот он и считал обязательным потыкать в меня пальцем и удостовериться, что ему не чудится, что ведьма может одновременно обладать и стихийной магией. Мама рассказывала, что сейчас в параллельностях куча полукровок, у которых магические способности подчас смешиваются так, что сам черт ногу сломит, а тут всего лишь маленькая ведьмочка со способностями к стихийной магии! Что тут такого-то?! Забавный мигающий разноцветными огоньками округлый приборчик, которым только что непонятным для меня образом проводили замеры, это подтвердил — стихийной магией, хоть и средненько, я обладаю, так что какая разница, ведьма я или нет?

У меня от этих мыслей у самой ум за разум заходил. До сих пор ведь до конца во все это не могла поверить. Но это не значит, что у кого-то это должно вызывать такое возмущение! 

— И вовсе я не недоразумение! — не смогла я сдержать протест. Надоели уже сегодня с этим «недоразумением»! Сколько можно-то?! Каждый встречный поперечный так и норовит обозвать! — Меня, между прочим, Варварой зовут.

— Варварой ее зовут, видите ли… — и он погрозил перед моим носом узловатым пальцем. — Только ведьмы в этой сумасшедшей академии еще и не хватало! Святые параллельности, и куда только мир катится?! — и продолжил бубнить что-то себе под нос, усаживаясь за стол и более внимательно рассматривая мои документы. — Варвара Лучегорская, шестнадцать лет. Так-так… Ходок… Что?.. Ходок?!.

Дедок уставился на меня, а я так и застыла с рукой, в которой зажала ириску. Случайно ее только что нашла в заднем кармане шорт и даже сама удивилась.

— Что это у вас? — подслеповато прищурился он.

Я посмотрела на конфету, на профессора и, сглотнув набежавшую слюну, положила ее перед ним. Вот честно, от сердца оторвала!

— Это вам. Ириска.

— Что такое Ириска?

Он что, правда не знает, что такое ириски и даже их не пробовал? Нет, теперь мне точно ее не жалко! Человек не пробовал ириски! Это же нонсенс!