Гарантирую жизнь - Василий Головачев

– Кто вы?!

– Меня зовут Мария, потом все объясню.

– Как храм может стать усилителем?..

– На джипе привезли установку для психотронного воздействия на людей «лунный свет», импульс которой и должен будет усилить эгрегор храма. Да включайте же рацию!

Подчиняясь властным интонациям в голосе незнакомки, Дмитрий вызвал Михно:

– Полковник, надо уходить! Возникли непредвиденные обстоятельства…

– В чем дело? – осведомился Мих-Мих.

– Здесь проводится эксперимент…

– Какой еще эксперимент? Булавин, ты в своем уме?!

Дмитрий беспомощно посмотрел на Марию.

– Храм заминирован! – подсказала та, догадываясь о характере переговоров.

– Храм заминирован! – повторил Дмитрий. – Срочно уводите людей!

– Кем он, на хрен, заминирован?! – не поверил полковник. – У меня нет никаких сведений. Быстро ко мне, мы уже в центральной пирамиде, наставник здесь… – Михно внезапно замолчал.

– Я иду туда! – дернулся к выходу во двор Дмитрий, но Мария остановила его, схватив за рукав.

– Стой! Поздно!

Глаза женщины налились чернотой, затем вспыхнули изнутри золотым пламенем, и в то же мгновение Дмитрию показалось, что на голову ему обрушилась гранитная глыба.

Сознания он, однако, не потерял, но застыл, парализованный и беспомощный, ставший слабым и пустым, как воздушный шарик. Страха не было. В голове шумело, будто сыпался сквозь щели песок, в груди росла дыра, из которой по телу распространялся жуткий холод, тело рвалось на нити и растягивалось в бесконечной длины канат, тонувший в черной бездне пространства…

Всплеск боли в голове!

Горячие щупальца начали собирать нити сознания в единый поток, холод в груди собрался в ком, растаял, сердце заработало вновь, мысли прояснились.

Дмитрий ощутил себя прислоненным к стене будки. Тело казалось рыхлым и тестообразным, покрытым слоем пота, ноги ватными, на голове что-то лежало, тяжелое и горячее, но приятное, и лишь когда Мария убрала руку, он понял, что это была ее ладонь.

– Что… произошло?! – еле выговорил Дмитрий непослушными губами.

– Они включили «лунный свет», – глухо сказала Мария. Провела рукой по лицу, бледная, с тенями под глазами, сосредоточенная на каком-то переживании. – Все кончено… Уходим отсюда!

– Но там… мои товарищи…

– Они мертвы.

– Все равно… как мертвы?!

– Так. Обопритесь на меня.

– Но я не могу… я должен их…

– Им вы все равно не поможете. Из всей группы уцелели только вы и засадники. Уходите же!

– Почему я… остался жив?

– Потому что я вас защитила. Давайте я помогу вам дойти до машины.

Мария взяла под руку Дмитрия и повела его прочь от храма БЕСа, в котором царила странная тишина. Не было слышно никакого шума, не мычала как прежде корова, не кричали петухи и куры, не работал мотор дизеля. Дмитрий оглянулся, попытался остановиться, но спутница была сильнее.

– Не останавливайтесь, Булавин, ваша деятельность в КОП закончилась.

– Не понимаю, о чем вы…

– Понимаете, я о вас знаю все. Просто вы оказались не в то время и не в том месте. Слава богу, что я успела. Приедете домой, полежите, помедитируйте, как вы умеете, все пройдет.

– Кто вы, черт возьми?!

– Я ведунья, работник Катарсиса. Остальное узнаете позже. Садитесь. – Мария помогла Дмитрию сесть за руль синей «Волги», принадлежащей «копам» и ждущей их в километре от храма на улице Некрасова. – Доберетесь?

– Доберусь, – поморщился Дмитрий. – Что это было?

– Эгрегор храма усилил разряд «лунного света», но люди не выдержали резонанса, произошел пси-взрыв…

– Как вы меня защитили?

– Долго объяснять. Езжайте.

– Там Лещенко… в засаде с ним трое…

– Они нас не видели.

– Я не об этом…

– Возможно, они останутся в живых. До встречи, Дмитрий Михеевич, я вас навещу в скором времени. Никому ни слова о том, что вы здесь были, а также о нашей встрече, даже Диане.

Женщина исчезла.

Дмитрий покрутил головой, ища глазами незнакомку, пробормотал:

– С ума сойти!.. Куда она пропала?.. Или у меня что-то с головой?..

Потом завел двигатель и повел «Волгу» прочь от кладбища, возле которого высилась громада храма БЕСа.

Дома его ждал сюрприз: приехала сестра Софья, оставившая дочку Ольгу у бабушки в Карпунине. Увидев вялые движения брата, она всполошилась:

– Что с тобой, Димка?! На тебе лица нет!..

– Все в порядке, – слабо отмахнулся Дмитрий, чувствуя разливающуюся по телу слабость. – Устал малость… помоги раздеться…

Он с трудом умылся, добрел до спальни и рухнул на кровать, проваливаясь в темноту беспамятства. Софья, испуганная его состоянием, хотела вызвать «Скорую», но подумала и позвонила отцу.

Михей Олегович приехал через полчаса не один, с ним была незнакомая красивая девушка, сразу бросившаяся к Дмитрию.

– Кто это? – показала глазами на дверь спальни удивившаяся Софья.

– Диана, – ответил Михей Олегович, заглядывая в спальню. – Что с ним?

– Сама не знаю, – растерянно пожала плечами Софья. – Появился бледный как полотно, потный, слабый, и сразу в кровать.

– Не сказал, где был?

– Нет, а что?

– В городе переполох. Городская дума в шоке, большинство депутатов ни с того ни с сего потеряли сознание, у трех инфаркт, двое в реанимации… В общем, явление удивительное, если не сказать больше. Вот я и думаю, может, Димка тоже оттуда?

– Что ему делать в думе?

Михей Олегович вздохнул и отстранил хлопотавшую над телом сына Диану.

– Теперь я его посмотрю, посидите в зале.

Женщины вышли, оценивающе посмотрев друг на друга. В глазах Дианы стояли слезы, и Софья вдруг поняла, что перед ней будущая жена Дмитрия.

Глеб собирался уехать на следующий день, то есть в пятницу, но остался, не имея ни малейшего желания уезжать из деревни, где он так неожиданно встретился с понравившейся ему женщиной. В тот вечер он не отпустил Софью от себя ни на шаг, да и она сама не хотела отходить от Тарасова, ошеломленная и обрадованная встречей не меньше, чем он.

Они провели вместе все время, сначала в доме деда Глеба, глядя на дочерей, играющих в саду, потом Софья спохватилась, что не закончила какие-то дела, убежала на четверть часа, и Тарасов вынужден был сдерживать себя, чтобы не броситься за ней следом.