Заложники солнца - Мила Бачурова

Борис, несмотря на возраст, рассеянностью определенно не страдал. Взгляд у него был по-молодому острый, и заметить в руках у Кирилла любимое оружие Диких омский глава наверняка успел.

– Нас ученые отправили, – объяснил Рэд. – Мы и сами… тоже. Мы пробы будем брать. Для исследований.

С Михалычем эта версия прокатила на ура. А Борис еще сильнее насторожился.

– Вот как. Ученые?… То есть вы, юноша, хотите сказать, что где-то в этом мире еще остались ученые?

– Угу. Хочу. – Рэд не любил, когда ему не верили. – Еще как остались, живут – не кашляют… Дядя, если надо – мы тебе хоть по самые гланды вывернемся! Потом. Ты только скажи – можно до Новосиба-то добраться? И есть вообще смысл туда переться – или там посмывало все к хренам?

– А что конкретно вас интересует? – Широкий лоб Бориса собрался складками. – Что это за странные пробы, которые нужно брать именно в Новосибирске?

– Дядя, ты утомил с базара съезжать, – вздохнул Рэд. – Ты можешь просто ответить?

Борис отрицательно качнул головой:

– Боюсь, что нет. – Похоже было, что омский глава принял решение. И оно не в пользу гостей. – Ни я, ни кто-либо другой из жителей нашего поселка в Новосибирске не был, – отчеканил он. – Насколько нам известно, город полностью затоплен, и посещать его я никому не советую.

– Эх, ты! – протянул Рэд. – А Димка-то нам пел, что ты тоже ученый… А ты – своим же людям помочь не хочешь.

– Своим людям, – подчеркнуто проговорил Борис, – я бы постарался помочь. А вам… Ну-ка скажи, пожалуйста, сколько будет семью девять?

– Чего?

– Вот не знал, что страдаю невнятностью речи. Семь умножить на девять. Сколько будет?

Рэд завис.

– Шестьдесят три, – не выдержав, прошептал Кирилл.

Командир сверкнул на него глазами:

– Тебя просили лезть?! Я бы и сам вспомнил.

– Сомневаюсь, – в голосе Бориса отчетливо зазвучал скепсис. – По моему скорбному опыту, вспомнить то, чего не знаешь – затруднительно.

– Все я знаю. Забыл только.

– Да? – Борис разглядывал Рэда, уже не скрывая неприязни. – Человек, считающий себя ученым, «забыл» таблицу умножения?

Рэд набычился. По виду командира Кирилл понял, что после следующей его реплики «делегацию» отсюда погонят, согласно терминологии Джека, «по м… дям мешалкой». Ох, мало им было гарнизона!

– Я помню. – Кирилл вскочил. – И умножение, и логарифмы! И таблицу Менделеева наизусть.

Борис с недоумением перевел взгляд на нового собеседника. На забинтованное запястье – надо же было вчера во время спарринга так неудачно грохнуться! – ожог вокруг рта и пистолет у пояса.

– Не верите? – заторопился Кирилл. – Пожалуйста! Водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот…

При слове «рубидий», прислушивающийся к скороговорке Джек восторженно заржал.

– Рубидий, – сквозь смех повторил он. – Обоссаться! А долбидия нету?

– Цыц, – одернул Рэд.

А Борис, похоже, Джека не услышал. По мере того как Кирилл отбарабанивал названия, лицо старика менялось. Дрогнули морщины у рта. Выцветше-серые глаза странно блеснули. Он осторожно тронул Кирилла за руку – как будто хотел убедиться, что от прикосновения тот не растает в воздухе. Попытался что-то сказать, но закашлялся. Отвернулся, вытаскивая из кармана платок.

Кирилл сбился и замолчал. Услышал старик Джекову глупость, все-таки…

– Извините, пожалуйста. – Краем глаза он заметил, что Рэд показывает Джеку кулак. – Вы на него не обращайте внимания! Он у нас всегда такой.

– Придурок, – добавил Рэд, – с навозной кучи навернулся! Не сердись, дядя.

Борис не отвечал. Он, отвернувшись, вытирал лицо платком.

– А хотите, я условия возникновения электромагнитного поля перечислю? – упавшим голосом пробормотал в согбенную спину Кирилл. – Или доказательство теоремы Ферма приведу – полное, со всеми выкладками?

– Спасибо, не стоит. – Борис снова закашлялся.

У Кирилла упало сердце. Ну все, сейчас точно выставит.

Заметил убийственный взгляд Рэда. И то, как нахохлился Джек.

– Не стоит, – снова поворачиваясь к нему, повторил Борис. – А если кому тут впору извиняться – так это мне, старому дураку… Скажи. – Борис сглотнул. Выпрямился, опираясь на палку.

И Кирилл вдруг с изумлением понял, что ни капли он не сердится. Серые выцветшие глаза вдруг до боли напомнили другие – карие, внимательные. Глаза Сергея Евгеньевича.

– Там, откуда ты пришел… неужели до сих пор востребована таблица Менделеева?

Кирилл удивился.

– Конечно.

– И… много вас, таких?

– Сорок девять человек.

– Быть не может! И все – твои ровесники?

– Нет. Таких, как я, всего трое. Вместе со мной.

– Не «всего», мальчик мой. – Борис улыбался. – А целых трое! По нынешним временам – очень много. Поверь. – Он протянул Кириллу руку. – Добро пожаловать.

Борис попросил обращаться к нему без отчества. До того, как все случилось, он много лет прожил за границей и от исконных традиций отвык. Родом откуда-то из здешних мест, в свое время Борис учился в Новосибирском университете. С четвертого курса по гранту уехал доучиваться в Европу, а закончив учебу и достигнув на избранном поприще немалых высот, сменил множество кафедр, лабораторий и исследовательских центров по всему миру.

На родину Борис прибыл за неделю до того, как все случилось – альма-матер пригласила титулованного сына на юбилей. После празднеств решил «поностальгировать», прокатившись по родному краю. Катастрофа застала его в десятке километров отсюда.

О том, как ему удалось выжить, ученый рассказывать не стал, сочтя, очевидно, неинтересным. Гораздо больше Бориса занимали гости. Как они ухитрились добраться сюда, чем занимаются обитатели Бункера, каким образом добывают энергию, далеко ли продвинулись в исследованиях нового мира – и прочее, и прочее. Кирилл едва успевал отвечать, восхищаясь про себя ясностью ума старика и его молодым азартом.

– Прости, Кирилл, – в конце концов, спохватился Борис. – Совсем тебя заболтал. Ты уж меня останавливай, а то до утра не выпущу. Итак, вернемся к тому, с чего начали. Что именно вы надеетесь отыскать в Новосибирске?

– Академгородок, – дрогнув голосом, выговорил заветное слово Кирилл. – Сергей Евгеньевич когда-то здесь бывал и помнит, что на его территории находился большой исследовательский центр. В лабораториях могли остаться и реактивы, и приборы, которых нет у нас.

Борис задумался.

– Теоретически, могли… Правда, при соблюдении многих «если». Если емкости, в которых помещались реактивы и шкафы, в которых находились емкости, были надежно закрыты. Если их не смыла вода и не повредило солнце. И, наконец, если вы сумеете добраться до Академгородка.