Дикое желание любви - Дженнифер Блейк

— Когда… когда мы отплываем? — запинаясь, спросила она.

— Как только капитан закончит свои дела.

Он подождал, пока она войдет в кабину, затем принялся закрывать дверь.

— Постойте, — сказала Кэтрин, положив руку на дверь. — Вы были так добры. Я безмерно благодарна.

— Это была идея капитана, мэм. Сохраните свои благодарности для него. Он будет этому рад. — Быстро поклонившись, он ушел, прихрамывая.

«Какой странный человек», — подумала Кэтрин. Она попыталась закрыть дверь на засов; это был тяжелый кусок бревна, обладающий прямо-таки человеческим упрямством. То ли его покоробила речная влага, то ли у нее не хватало силы, но он не становился в держатель.

После нескольких минут она перестала с ним бороться. Лучшее, что она могла сделать, это подпереть им дверь под острым углом.

Выпрямившись, она осмотрела кабину. Масляная лампа под потолком раскачивалась при каждом наплыве поднимаемых ветром волн. В отличие от других кабин, в которых ей довелось побывать, в этой была только одна кровать — низкая, аккуратно убранная койка у стены. С противоположной стороны стояли стол с полочкой и тяжелый стул. В дальнем конце была пара шкафов, сделанных, как казалось, из кусков мачты. Условия были спартанскими, но вокруг оказалось на удивление чисто — полный порядок. Жалко было нарушать гладкость застеленной простыни, одеяла и аккуратно уложенной подушки, но она должна была прилечь. Просто обязана.

Когда она снова открыла глаза, ее бросало из стороны в сторону. Лампа над ней танцевала опасную джигу, ее огни прыгали и образовывали широкие ореолы. Деревянный засов упал. Дверь кабины качалась туда-сюда на петлях, а через проем виднелись вспышки молнии. Удивленно озираясь вокруг, Кэтрин мало-помалу начала прислушиваться к голосам, перекрикивающим ветер.

— …Естественно, и капитан не допустит даже мысли отплывать в такой шторм!

— Ты не знаешь капитана! Он предпримет любые меры, лишь бы не потерять свой груз!

— Я не помню, чтобы он когда-нибудь так переживал по поводу чего-то — или кого-то!

— Ага! Этому белобрысому невеже повезет, если останется в живых. Капитан, естественно, был не слишком рад услышать, что тот приложил к ней свои пять пальцев!

— Бьюсь об заклад, он хотел сам хорошенько приложиться!

Мужчины, как показалось Кэтрин, прятались от ветра возле грузового отсека. Их голоса были отчетливо слышны. Слишком отчетливо. Но она не должна расстраиваться. Мужчины всегда так разговаривают. Это ничего не значило. Если бы только она могла подняться и закрыть дверь…

— Пять к одному, что мы пришвартуемся ниже по течению, пока капитан будет гостить у нашей леди!

— Не знаю, эта его чем-то зацепила. Держу пари, он получит резкий отпор и от ворот поворот!

— Принимаю. Исходя из того, что я видел, капитан не намерен принимать отказ!

Кэтрин медленно поднесла руку к голове. Господи, в какую передрягу она опять впуталась? Капитан. Могли ли они иметь в виду того громадного хвастуна с кривым глазом, которого она видела в общем зале таверны? Это кукарекающее подобие человека? Что тогда сказал трактирщик? «Знаток женщин»? Неужели он предоставил ей убежище только для того, чтобы заполучить ее для себя? Ей следовало бы догадаться, но ее подкупил его рыцарский жест, благородный поступок мужчины по отношению к беззащитной женщине. Она мысленно рассмеялась. Насколько неправильными, насколько, как это ни печально, ошибочными были эти суждения. По опыту она знала, что слабость и беззащитность женщины чаще всего пробуждали в мужчине инстинкт охотника.

Но была ли она слабой, была ли беспомощной? В прошлом да. Беззащитная против большей силы, она была обманута, обесчещена, пленена, ее запугивали и били. Больше этого не будет. В глубине ее души зарождался неумолимый, медленно нарастающий бунт. Она совершит убийство, но не подчинится воле другого мужчины.

Встать на ноги в раскачивающейся лодке было непросто, но ей это удалось. Дотянувшись до распахнутой двери, она сделала несколько маленьких шагов и поднялась на палубу.

Увидев ее, мужчины замерли от изумления, их бородатые лица казались бледно-серыми при вспышках молнии. Она сама, должно быть, смахивала на растрепанное привидение, подумала Кэтрин, быстро кивнув им. Она как можно скорее повернулась к ним спиной, отнюдь не уверенная, достаточно ли прикрывал ее грудь порванный корсаж.

Двигаясь к темной корме лодки, она видела лишь мерцание лампы в таверне, как слабый свет светлячка сквозь ветки деревьев. Теперь кабачок казался дальше, чем раньше, потом она заметила, что они отплыли от причала, наверное, чтобы их не занесло на песчаную мель. Ветер был достаточно сильный для этого. Он развевал ее прилипшее к телу платье, подол которого шелестел, как флаг. Распущенные волосы хлестали ее по лицу, и она вынуждена была постоянно убирать их назад, напрасно пытаясь привести прическу в порядок.

Что она могла сделать? Куда пойти? Нельзя было оставаться здесь и ждать прихода капитана. А на берегу был Маркус. Дальше по суше, если бы она смогла добраться так далеко, был Рафаэль. Лучше дьявол, которого знаешь, чем тот, которого не знаешь, как говорит старая пословица. Но нет, она не вернется назад. Не сможет. Кто согласился бы ей помочь? Фанни? Она не выразила глубокого сочувствия. Джилс? Да, может быть, Джилс. Это не было тщеславием — он действительно испытывал к ней нежные чувства, она это ощущала.

Но сначала нужно до него добраться. Как это сделать, она не знала, но было очевидно, что первым делом следовало удрать с судна. И это нужно сделать быстрее, чем капитан решит подняться на борт, не дав ей сбежать.

— Мэм! Эй, мэм!

Среди лодочников послышались возгласы. Повернувшись, Кэтрин увидела направлявшегося к ней хромца и в тот же миг услышала первые капли дождя, падающие на крышу грузового отсека, потом почувствовала их на своем лице. Ее руки сжали планширь. Он шел, чтобы проводить ее обратно в каюту. Как бы она ни намеревалась поступить, делать это надо было немедленно.

Раньше ей приходилось проплывать такое расстояние, как от лодки до берега реки, но она никогда не делала этого в шторм, полностью одетая; к тому же с тех пор прошло много лет. Однако какое это имело значение? Если она этого не сделает, то последует не одна смерть.

Она колебалась всего секунду, затем поднялась на планширь и прыгнула вниз.

От ледяной воды у нее сразу перехватило дыхание. Река понесла ее вниз, взяв в свои мокрые объятия. Кэтрин яростно сопротивлялась ей, пока, не в силах дальше барахтаться, не стала уходить под воду. Она смутно слышала крики, но они растворились прежде, чем она смогла определить их направление. Вокруг была темнота. Она потеряла из виду сигнальный огонь таверны. Течение реки продолжало уносить ее вниз. Странно, она не помнила, чтобы оно было таким сильным, а впрочем, ее уроки плавания проходили на другом отрезке реки во время летнего штиля.