Исчезающая в бездне - Астрид Шольте

же отогнал от себя эти мысли. Нельзя так думать. Еще не пора. У нас в запасе есть время, чтобы все исправить. Рэй что-нибудь придумает. Он досконально изучил процесс оживления с тех пор, как травмировал ногу. Думаю, вся цепь событий была предопределена. Но не для того, чтобы Темпеста могла присутствовать при смерти сестры, а затем навсегда исчезнуть из моей жизни?

Силой воли я заставил себя не думать о Темпесте. О том, как она красива и как мне больно видеть ее плачущей. А также о том, что мысли о ней все время крутятся в моей голове. Это может плохо кончиться.

Лучше сосредоточиться на том, как подключить Элизию к другому человеку.

Впервые в жизни я начал шептать слова молитвы Подводным богам, не будучи уверенным, что они существуют, слышат меня и ответят на мои просьбы. Но ведь все так молятся? Имея лишь веру, что мы не одни, но не имея никаких доказательств?

– Нельзя, чтобы все закончилось смертью! – молился я. – Позвольте ей жить дальше, чтобы эта семья больше не испытывала боли.

Я не услышал ответа и не получил каких-либо знаков от Подводных богов, лишь внутренний голос напомнил мне, что все живое рано или поздно умирает.

Глава сорок четвертая

Темпеста

Счетчик запущен: осталось 3 часа 00 минут

Вторник, 09:00

Я проснулась от того, что почувствовала под щекой дребезжание «Рассвета». Я не собиралась спать, но убаюкивающий шум двигателя и эмоциональная перегрузка этого дня заставили меня забыть о волнении и тревогах по поводу того, что будет дальше.

Лор спал в другой части каюты, положив руку на живот, лицом к потолку. Его веки дрожали.

Я села и провела по лицу руками. Видимо, я недолго спала – соль не успела скопиться на веках. Я подползла к Лору и взглянула на эхопорт.

9:00 утра.

Получается, что у нас два часа, чтобы добраться до Палиндромены и час, чтобы подключить Элизию. Надеюсь, я не сглупила, положившись на Лора. Вдруг он начал биться в конвульсиях, размахивать руками и дергать ногами.

– Кален! – вскричал он, а затем резко сел, пытаясь дотянуться до чего-то невидимого.

Я отпрянула назад:

– У тебя все хорошо?

Лор не мог отдышаться. Он водил взглядом по стенам, словно пытаясь понять, где находится.

– Да!

Но я видела, что с ним что-то не так, в его голубых глазах застыл страх. Что его так напугало?

– Кто такой Кален? – спросила я, придвинувшись поближе.

Он закрыл лицо руками.

– Мой лучший друг.

– Тот, что погиб? – Мне показалось, что прошло уже несколько недель с тех пор, как мы впервые говорили о том, как Лор присутствовал при оживлении друга.

Он кивнул, не отнимая рук от лица, но его дыхание постепенно успокоилось.

– Как он умер? – спросила я.

Он посмотрел на меня сквозь пальцы.

– Мы вместе взбирались на скалу… – Тут он мучительно застонал и замотал головой. – Это я виноват в его смерти.

– Хочешь, поговорим об этом? – спросила я. – Я, конечно, не смотритель, но и про тебя можно сказать то же самое.

Он опустил руки и улыбнулся.

– Спасибо, Темпе.

– За что?

– За то, что поддерживаешь меня, – сказал он. – А еще за то, что не держишь на меня зла после того, как моя мама принесла столько горя твоей семье.

– Не радуйся раньше времени! – сказала я мягко, чтобы он понял, что это шутка.

Он взял мою руку и сжал ее.

– Я сделаю все, чтобы спасти ее. Но ты и сама это знаешь, верно?

По его серьезному лицу было ясно, что так оно и будет. Но, к сожалению, это не давало гарантий, что его план сработает. Если ничего не выйдет, я не сомневалась, что Элизия пожертвует собой.

Мне не хотелось продолжать этот разговор. Я верила, что все закончится хорошо.

– Пойду проверю, как там Элизия.

– Побудь со мной еще немного! – сказал он, пристально глядя на меня. – Пожалуйста, я не хочу оставаться один.

Я почувствовала укол в сердце.

– Я тоже! – прошептала я.

Он лег на спину, глядя в потолок и не выпуская мою руку.

– Расскажи мне что-нибудь, – сказал он дрогнувшим голосом. – Что-то хорошее.

– Хорошее?

– О чем-то, не связанном с этой ужасной ситуацией, – и он указал на потолок каюты, – чтобы мы смогли забыть… обо всем.

Однако за пределами катера ничего не было. Кроме воды. Так было и так будет, до скончания веков. Лор не сводил с меня глаз, пока я пребывала в задумчивости. Что у меня хорошего? Что приносит мне радость? И почему я никогда не задумывалась об этом?

Я была счастлива на Веренице островов. Счастлива те несколько минут, пока танцевала с Элизией. Несмотря на слезы, я была рада повидаться с родителями. Обнять маму. Но я не могла говорить о них сейчас. Я с тревогой думала о том, что мы можем больше никогда не встретиться все вместе.

Поэтому я решила рассказать ему о другом.

– Есть одно местечко на Эквиноксе, куда мы с Элизией часто заглядывали в детстве, когда хотели спрятаться от всех. Мы нашли его вскоре после исчезновения родителей.

Он закрыл глаза и сказал:

– Продолжай.

Его светлые ресницы опустились на бледную кожу.

– По ночам мы плавали под Эквиноксом, стараясь задержать дыхание как можно дольше, пока не чувствовали тесноту в груди, а наши ноги и руки не становились ватными. Мы притворялись разноцветными рыбками, – сказала я, вспоминая радужный костюм для погружения, который обожала в детстве. – Затем мы выныривали на поверхность, забирались обратно на Эквинокс и далее шли по лестнице, расположенной на стене Зала Хранителей, прямиком на крышу, где находился громоотвод. Самая верхняя точка на всем рифе, с нее были видны все окрестности.

– А-а! – поддакнул он понимающе. – Вы пытались представить, что находится за пределами Эквинокса.

– Нет.

Лор нахмурился. Я никогда не хотела покидать Эквинокс. Это мой родной дом. Я думала, что он навсегда им останется. Мне хотелось вернуть все так, как было прежде. Чтобы рядом со мной были родители и Элизия. Вернуть то время, когда я была счастлива.

– Продолжай, – сказал он.

Я сделала глубокий вдох.

– С крыши открывался потрясающий вид. – Я закрыла глаза и вспомнила то время, когда мы с Элизией забирались наверх. – Рядом с Эквиноксом очень много затонувших городов, и, если посмотреть на руины под водой и зажмуриться, можно представить, что океан – это ночное небо, а кораллы – бесчисленные звезды. Получалось, что эти города вовсе не затерянные, а в них по-прежнему кипит