Мама для сирот - Павлова Павлова

class="p1">Под ногами скрипнула половица. Я вздрогнула и замерла. Имение все еще хранило молчание, поэтому я направилась дальше.

Дверь в комнату действительно оказалась закрытой. Я нервной, дрожащей рукой вставила ключ и повернула его. Послышался щелчок, показавшийся мне раскатом грома в звенящей тишине. Вздрогнув, я огляделась, чтобы убедиться, что никого не разбудила, и никто меня не видит, после чего проскользнула в комнату.

Как только я закрыла за собой дверь, меня окутал мрак. Поначалу я испугалась, но голос Федора из-за двери помог мне взять себя в руки:

— Осмотри дверной проем. Там должен быть желтый цветок с острыми листьями. Сломай его и я смогу войти.

Я еще пару мгновений стояла, не двигалась, а затем, когда глаза привыкли к темноте, обернулась и начала шарить руками по косяку двери. Вскоре, на самом верху, я нащупала что-то острое, похожее на засохшую траву. Я, не раздумывая, сжала ее в руках и почувствовала острую боль.

— Ты чего творишь-то? — проворчал Федор, появляясь рядом со мной и зажигая свет на стоящей на столе свече. — Дай посмотрю.

Я молча присела и протянула ему ладонь со смятой травой. Домовой взмахнул рукой, и трава пропала, оставив после себя только небольшой и неприятный порез, из которого уже появились несколько капель крови.

— Ничего, яда в траве уже не было. Поболит и пройдет.

Старичок отпустил мою руку и внимательно огляделся. Я последовала его примеру, все так же сидя на корточках. Почему-то мне казалось, что в комнате что-то сильно давит мне на плечи. И сидеть вот так было гораздо легче, чем стоять.

Комната по интерьеру практически не отличалась от моей. Разве что она была чуть меньше, да и цвета тут были... хм. Более мрачные что ли? Все белое или серое. Много книг. Они лежали даже на кровати. Плотные шторы, скрывающие вид из окна. Вещи в шкафу аккуратно уложены — никакого мусора или грязи. Скорее всего, тут недавно прибрались служанки. Сам Матвей совсем не выглядел чистюлей.

Но больше всего внимания привлекала странная клетка, накинутая тканью на столе. Во всяком случае, это очень походило на клетку с попугаем.

— Этот что-то странное, — произнес домовой, перемещаясь на стол.

Я тоже встала на ноги. Мне хотелось просто быстрее со всем этим закончить и уйти, как можно дальше. Мне совсем не нравилось находиться в этой комнате. Мало того, что тут было темно, так еще и запах стоял такой, словно под кроватью умерла мышка. Дня три назад.

Федор протянул руку к клетке и стянул с нее ткань.

Я не сразу поняла, что увидела. Сначала мне показалось, что это и, правда, простой попугай. Но все оказалось куда хуже.

На специальной подставке лежала рука — мертва рука. Белая, с перепонками между пальцами. Ногти были острыми, как у зверя. На запястье, у самого среза, были видны чешуйки. Но самым ужасным было то, что пальцы иногда двигались, выпуская тот самый гнилостный запах.

— Это что такое? — с ужасом спросила я, не отрывая взгляда от руки.

— Это рука русалки, — так же тихо ответил гном. — Это плохо. Очень плохо. Ты же знаешь, что русалки дурманят мужчин и затаскивают их воду?

— Я думала, что они делают это своим голосом, — все еще шепотом произнесла я, подходя поближе.

— Нет. Они используют волшбу и запах. На женщин это тоже действует, но в меньшей степени, — домовой подошел к клетке и отпер ее.

— И как тогда он управляет людьми?

— Чувствуешь этот мерзкий запах? — вопросом на вопрос ответил Федор.

— Да.

— Чтобы малому народу или нечисти жить, им нужна волшба. Они наполняет наше естество. И эти запахи — это уходящая из тела волшба. Скорее всего, он направляет ее на людей в доме и просто приказывает им. Я не знаю, как он это делает. Предполагаю, что у него есть что-то еще.

— Так и есть, — раздался громкий мужской голос.

Я в ужасе подпрыгнула и почему-то схватила руку и спрятала ее в складках сорочки. Сердце бешено колотилось где-то в горле, живот свело от боли, но я решительно обернулась и увидела, как Матвей входит в комнату, закрывая при этом за собой дверь.

— Не думал, что ты сама прибежишь ко мне, — улыбнулся мужчина, скидывая с себя жилет. — Только я надеялся, что ты будешь одна, а не с товарищем.

Голубые глаза устремились на домового, который все так же стоял на столе и не собирался уходить. И я была ему благодарна. Будь я тут одна, то давно бы уже упала в обморок от ужаса. В чувство меня приводила еще холодная рука русалки, которая слегка дергалась в моих пальцах. Это ощущение было настолько ужасным, что волосы шевелились на затылке. И зачем я ее вообще схватила?!

— Я просто ошиблась дверью, — с удивительным спокойствием произнесла я, даже не запнувшись.

Однако какая глупая отговорка! Хотелось схватить за голову. Он же слышал наш разговор! Все что я скажу сейчас, не имеет никакого смысла. Что же делать?

— Если это так, может быть, ты вернешь мне то, что забрала? — Матвей протянул руку и усмехнулся.

Я посмотрела на его ладонь, затем бросила взгляд на домового и поняла, что он не двигается с того момента, как мужчина вошел в комнату.

— Переживаешь за своего друга? Отдашься мне, и я его освобожу.

Внезапно Матвей сделал шаг вперед, схватил меня за запястья и буквально заставил поднять руки. Я тихо вскрикнула, когда его ногти больно впились мне в кожу, но отрезанную конечность русалки не отпустила. Мне все еще было противно ее трогать, все еще было страшно, но я не собиралась давать этому мужчине власть над всеми в этом доме.

— Отпусти меня, — зло произнесла я, чувствуя, как страх перерастает в злость. — Чего ты вообще добиваешься? Ты знаешь, что за это последует расплата?

— Какая расплата? — Матвей фыркнул. — Если использовать волшбу правильно, то расплаты можно избежать. И теперь ты, станешь моей расплатой...

Мужчина придвинул свое лицо к моей щеке и провел по ней языком. Меня передернуло, но руку русалки я сжала только сильнее, потому что мужчина потянулся за ней. К моему удивлению и ужасу, пальцы русалки обхватили меня за запястье и не мужчина не смог их отодрать.

— Хорошо. В таком случае, я сделаю все сам.