Варяги. Стальная корона - Влад Поляков

Прожив почти три десятка лет в Полоцке, а потом перебравшись в Киев, Радован уже и не мыслил себя никем иным, как русом. Кровь одна, вера почти та же самая, поэтому никаких проблем не возникало. А перенятое от отца ремесло вкупе с семейными секретами позволило чувствовать себя уверенным в завтрашнем дне.

Именно эти два мастера и получили то, с чем должны были начать работать: переданный в дар от Хакона Могучего кусок метеоритного металла и доступ к запасам драгоценных камней. И указание не тянуть время. Последнее мастеров своего дела не особенно обрадовало, ведь они привыкли при создании особо выдающихся своих работ не особенно торопиться. Однако… спорить в данной ситуации не получалось.

Пришло время. И вот оба они, придав лицам максимально значимое и торжественное выражение, несут на бархатной подушке получившееся произведение искусства – украшенную рубинами различных оттенков корону из зеленоватого металла. Не вычурную, не помпезную, скорее даже выполненную в стиле минимализма, но от этого не переставшую быть красивой. И необычную, сохраняющую ауру чуждости этому миру.

Именно то, что я и желал от них получить! Как раз то, что может и должно пройти сквозь века, оставаясь не одним из многих, а уникальным явлением. Корона, которую я хочу оставить своим детям как достойный символ хозяина не княжества, не царства, но империи. Той империи, которая уже начинает шаг за шагов вырисовываться в тумане грядущего. Не Третий Рим, поскольку нечего повторять то, что от славянского духа, скажем прямо, далеко, а создать нечто свое, не допуская ошибок тех, кто был раньше.

Встаю с престола, когда оба златокузнеца уже рядом. Делаю несколько шагов и, протянув руку, беру с красного бархата созданное произведение искусства. Да… Это действительно шедевр!

– Ростислав Длиннобородый, Радован Драгутич… Я благодарю вас за это действительно достойное творение. Не говорю об оплате. Это и без того очевидно. Но вот стать златокузнецами при моем дворе предлагаю. Уверен, что вы способны создать еще далеко не одну такую вещь. А поводы будут, в этом я не сомневаюсь.

– Это честь, великий князь… – При поясном поклоне борода Ростислава метет пол. – Я с радостью принимаю…

– Я слышал, что в далеких восточных землях умеют иначе обрабатывать камни, – а это уже серб. – Если бы мне довелось узнать эти способы, я бы создал еще более достойные князя и особенно его княгини украшения.

Вот ведь энтузиаст своего дела! Но в смекалке ему не откажешь. Видит, что созданная ими вещь понравилась, и намекает, что не просто готов продолжать, но и хочет это сделать. А если ему еще помогут, то и результат будет внушительнее.

– И до меня слухи доходили. Ты вот что, Радован, через некоторое время будет разговор. Может, для себя кое-что интересное узнаешь. А пока еще раз благодарен вам обоим за работу. Пусть взгляд богов будет обращен на вас во время творения.

Златокузнецы удалились, а я все еще продолжал рассматривать корону. Красота. Необычность, легкая чужеродность всему окружающему. И вопрос Магнуса:

– Это будет твоей новой короной, брат?

– Да.

– Почему?

– Знак единственности и неповторимости того пути, по которому идем. Знак готовности идти по нему до конца. Конца наших врагов. Отрицание золота как знака превосходства богатства над силой воина и мудростью ученого-жреца. Стремление к необычному, к тому, что даже боги не всемогущи, что даже им есть к чему стремиться. А если стремятся они, то и нам, их детям, стоит делать то же самое – расти над собой.

Жрец Локи слегка улыбнулся, хотя голос оставался серьезным:

– Интересные слова. Что-то похожее говорил Хельги Вещий своим побратимам.

– Неужто?

– Да, Мрачный, было такое. Среди нас, жрецов, ходят еще отголоски прошлого. Жаль лишь, что порой только отголоски, слишком скрытен был Вещий. Но даже скрытность не спасла его от смерти. Непонятной смерти от неизвестного яда, данного неведомо кем.

– Укус «змеи»… Предатель?

Магнус неопределенно махнул рукой и ненадолго призадумался. Молчание, которое никто из собравшихся не прерывал. Все понимали, что это не просто разговор, а нечто большее. Наконец побратим в жреческом облачении вновь заговорил:

– Должно быть. Недаром же уже жена его воспитанника Игоря оказалась совсем не той, кому стоило бы быть рядом с князем Киевским. Именно она проложила дорогу ромеям на Русь-Гардарику. К счастью, сын, Святослав Великий, оказался слишком цельным душою, верным Руси и предкам. К несчастью, более полководцем и никаким отцом. Отдал детей на воспитание бабке. Отсюда Владимир, нам всем хорошо знакомый. Понимаешь, Хальфдан, о чем речь веду?

– Пока лишь догадываюсь. Да и ты, как я вижу, тоже до конца всего не знаешь.

– Даже в начале не уверен, – подтвердил Магнус. – Зато знаю, что сейчас «змеи» нет, весь клубок за пределами Руси оказался. И ты не должен их обратно пустить, несколько лет назад они чуть было не отравили дух. А этот яд опаснее всего.

– Знаю.

– И мы, жрецы, знаем. Поэтому… Преклони колено, конунг! Не предо мной – я всего лишь говорящий от имени Локи. Не перед присутствующими здесь людьми – не преклоняют колено перед братьями, друзьями и хирдманами. Но и конунгу должно встать на одно колено перед богами Асгарда! Должно… После слов о желании идти схожей дорогой.

Не совсем понимая, к чему сейчас эти слова, я все же сделал так, как даже не просил, а требовал не мой побратим Магнус, а жрец, говорящий от лица богов и твердо уверенный в этом. И как только мое колено коснулось пола, Магнус взял из моей руки корону и поднял, держа обеими руками.

– Конунг Хальфдан Мрачный. Именем богов, которых все мы, тут присутствующие, почитаем, в присутствии братьев по крови, ближних твоих и воинов твоего хирда, прими сей знак власти. И пусть корона из небесной стали никогда не свалится с твоей головы. Да будет так!

– Да будет так!

Это уже эхом отозвались все оказавшиеся здесь. И не успело затихнуть эхо, отражающееся от стен, как на мою голову опустилась корона. Стальная корона. А вместе с ней ощущение, что сейчас оказалась перевернутой очередная страница. Новая и до конца не осознанная. Однако… Именно она сулила нечто еще более значимое. Если, конечно, сделать все правильно и переступить через новые препятствия. Что ж, я готов!

* * *

Подготовка к масштабной такой войне. Это была основная задача, к которой так или иначе сводилось все, чем я занимался. Ну если и не все, то большая часть уж точно. Вожди венедских племен жаждали крови, и я был уверен, что самое позднее к концу мая все и начнется. Поэтому уже сейчас войска готовились к походу, но не явно, а куда как более осторожно. Повезло, что ежегодно, весной ранней или не очень, многие князья-ярлы отплывали на драккарах или двигались пешим порядком на предмет пограбить ближних и дальних соседей. Следовательно, шевеление средних по величине отрядов не могло вызвать слишком сильных эмоций у шпионов из разных стран. Конечно, прознатчики той же Священной Римской империи и Польши суетились, пытаясь вызнать цели предстоящих набегов, но всем без исключения был выдан приказ – проговариваться, да и то не шибко громко, о ложных целях. Побережье англов, франков, походы на предмет пощипать волжских булгар или порезвиться на Черном море, отлавливая случайные корабли ромеев, особенно торговые.