Секреты, скрытые в шрамах - Estrella Rose

предполагает Наталия. — Если что, мы с Ракель можем сами позвонить Анне и рассказать ей эту новость, а она потом передаст все Даниэлю.

— Ой, да мне в принципе все равно, объявится он или нет, — резко выдыхает Терренс. — Я в любом случае поеду завтра в больницу и поговорю с Питером, независимо от того, соберется ли Даниэль сделать это. Попробую осторожно узнать причины, по которым он хотел покончить с собой.

— А когда мы сможем навестить его? — интересуется Ракель.

— Да, когда? — интересуется Эдвард. — Я хочу навестить его и поддержать. Но не знаю, в какой больнице он лежит.

— Послушайте, ребята, давайте я сначала отправлюсь в больницу и разведаю обстановку, — говорит Терренс. — Если все будет хорошо, то вы тоже сможете навестить его. Хотя я не думаю, что в первое время к нему в палату пустят слишком много людей сразу. И я даже не уверен, что мне позволят поговорить с ним завтра. Вдруг Льюис и завтра скажет, что Питер еще очень слаб для того, чтобы отвечать на столь непростые вопросы.

— Ничего, завтра бы я все равно не смогла навестить Питера, — признается Ракель. — У меня запланирована важная съемка. Одна из последних, после которых я возьму перерыв до конца судебного процесса. Я уже обо всем переговорила с Сереной, и она пообещала все уладить.

— Я тоже не смогу поехать в больницу, потому что встречаю родителей в аэропорту, — спокойно сообщает Наталия. — Сегодня утром мне позвонила мама и сказала, что завтра они с отцом рано утром сядут в самолет.

— Что? — взволнованно произносит Эдвард и переводит на Наталию немного испуганный взгляд. — Твои родители приезжают завтра?

— Да. Их самолет будет в пути около четырех-пяти часов и должен приземлиться в Нью-Йорке завтра после двенадцати часам дня. Но они еще какое-то время потратят на то, чтобы забрать свой багаж и разобраться с кое-какими документами. Думаю, все займет не меньше получаса-часа.

— Значит, пришло время объяснений…

— Ты уже готова рассказать им о том, что случилось? — с грустью во взгляде интересуется Ракель.

— Нет, — качает головой Наталия. — Но мне придется сделать это в любом случае. Я ведь обещала. И больше не хочу никому лгать. Пусть лучше отец с матерью узнают правду, чем гадают и злятся на меня за то, что я не доверяю им.

— Думаю, они поймут тебя, — мягко говорит Эдвард, приобняв Наталию за плечи. — Твои отец с матерью уже знают о самом факте попытки изнасилования. А рассказывать подробности того, что с тобой делали, необязательно.

— В любом случае это будет непросто.

— Понимаю. Мне тоже предстоит непростой разговор с мистером и миссис Рочестер. Придется объяснить им все, что между нами произошло. И… Убедить их не чинить нам препятствий.

— И если честно, я немного нервничаю. Если родители не простят тебя, то они и правда могут запретить нам встречаться.

— Мне придется очень сильно постараться, чтобы убедить их дать мне еще один шанс и доказать, что я не разочарую их.

— Приготовься к тому, что, возможно, ты будешь разговаривать с кем-то из них с глазу на глаз или с матерью и отцом Наталии сразу, — говорит Терренс. — Но зная, что они хорошо относились к тебе, то это будет для тебя плюсом.

— И будет лучше, если я разберусь с этим делом как можно скорее. Хоть прекратить переживать из-за одной проблемы…

— Я тоже занервничал, когда Ракель позвонила мне и сказала, что мистер Кэмерон вот-вот приедет ко мне домой, чтобы поговорить. Думал, что он будет настаивать на нашем расставании и не давать ей быть со мной. Но нет — тогда все прошло очень хорошо.

— Да я и сама нервничала из-за этого разговора, — признается Ракель. — Но даже не из-за того, что боялась того, что дедушка начнет осуждать Терренса или упрекать его в чем-то. Просто я боялась, что он узнает правду о том, что между нами произошло.

— Я бы в любом случае не стал об этом говорить. Тем более, что тогда он только вышел из больницы после сердечного приступа. Любое волнение могло снова отправить его туда.

— Погодите, а разве мистер Кэмерон до сих пор не знает о той пощечине? — удивляется Эдвард.

— Не поверишь, но нет, — уверенно отвечает Ракель. — Дедушка до сих пор не знает, что произошло у нас с Терренсом. Он удивлялся, что я резко начала говорить ужасные вещи о нем, и утверждал, что ничто не происходит просто так. И… Приходилось настаивать, что он лишь оскорблял и унижал меня.

— И хорошо, что Алисия до сих пор не выдала нас, — добавляет Терренс. — Она всячески пыталась убедить мистера Кэмерона в том, что все дело было лишь в оскорблениях. Хотя этот человек все равно подозревал что-то неладное и порывался узнать правду.

— Но слава богу, он забыл об этом, когда увидел, что наши отношения наладились. И когда мы сообщили ему о том, что хотим пожениться.

— Друзья, да забудьте вы уже о том, что с вами произошло, — с грустью во взгляде просит Наталия. — Прошло уже столько времени, а вы до сих пор мучаете себя и друг друга.

— К сожалению, это не получится вычеркнуть из своей жизни, но если вы начнете думать об этом меньше, то постепенно вам удастся забыть это, — добавляет Эдвард.

— Да, мы стараемся забыть это и даже попросили друг друга никогда не говорить об этом, — признается Терренс. — Но некоторые разговоры заставляют нас вспомнить о том ужасном периоде. Когда я был для всех мерзким подонком.

— Кстати, помните, что вам и самим будет непросто забыть то, что между вами было, — с грустью во взгляде говорит Ракель. — Иногда вы сами можете вдруг вспомнить об этом. Как ни как, вам понадобится время, чтобы окончательно наладить свои отношения.

— Мы знаем, — кивает Эдвард. — Уже говорили об этом и решили, что готовы пройти через это вместе.

— Думаю, что когда закончится суд, мне станет намного легче, — задумчиво добавляет Наталия. — Там я в последний раз расскажу о произошедшем, а затем постараюсь забыть об этом, как о ночном кошмаре. Постараюсь не вспоминать то, что было, чтобы не мучить себя.

— Конечно, никто не говорит, что нам мгновенно станет хорошо, — говорит Ракель. — Однако как часто говорит моя тетя Алисия, ничто не длится вечно, ничто не остается прежним. Время — удивительная вещь, которая многое решает. Оно стирает плохие воспоминания, облегчает любую боль и даже помогает найти решение какой-то проблемы.

— По крайней мере, я надеюсь, что теперь мы не перестанем поддерживать друг друга. И… — Наталия слегка прикусывает губу. — Я