Полночь в Малабар-хаусе - Вазим Хан

class="p1">Но он не мог предвидеть, что Ади Шанкар использует Минакши Рай, свою невесту, дочь военного. Персис не сомневалась, что отец научил ее обращаться с таким оружием, как тот кинжал, которым она убила сэра Джеймса.

Вскоре после этого в офис ворвался Роберт Кэмпбелл и увидел, что его деловой партнер мертв. Полагая, что ему или его дочери могут предъявить обвинения, ведь она уверяла, что вступила с Хэрриотом в связь, он решил просто уйти и помалкивать.

А после этого на сцену вышел Маан Сингх.

Реакция громилы-сикха на смерть сэра Джеймса была не менее любопытной. Персис не знала, хотел ли он когда-либо причинить вред сэру Джеймсу, однако, найдя англичанина мертвым, он увидел в этом неожиданную возможность восстановить честь своей семьи. Повинуясь наитию, он украл штаны сэра Джеймса, испачкал их в крови, чтобы они могли послужить уликой против него, и сообщил обо всем Лалу. Тому оставалось только придумать наилучший способ устроить все так, чтобы расследование не обернулось против него самого, учитывая, что его отношения с Хэрриотом дали трещину. Возможно, он подозревал, что это Сингх его и убил. А может, Сингх сам сказал ему, что хочет все взять на себя. В любом случае Лал наверняка велел ему молчать, ведь на карту было поставлено будущее Гупты, сестры Сингха и любимой женщины Лала.

Поэтому Сингх и не признался сразу. А еще потому, что истинный убийца вполне мог быть задержан в ближайшие дни.

И именно поэтому Лал и позвонил в Малабар-хаус. Лал надеялся, что самое неопытное и всеми презираемое подразделение не добьется значительных успехов, что все закончится тихо и гладко и что в смерти сэра Джеймса обвинят несуществующего злоумышленника.

А через несколько дней она, Персис, спросила Сингха о штанах. В этот момент он понял, что она в отчаянии и что других зацепок у нее нет. Он поспешил сознаться, прекрасно понимая, что вся тяжесть закона ляжет на его плечи, а расследование на этом прекратится. Он хотел, чтобы его запомнили как убийцу сэра Джеймса Хэрриота, и Персис ему это устроила.

Лал был в панике. Вот почему он настоял на том, чтобы присутствовать во время допроса Сингха. Но, к его облегчению, тот хранил молчание и не обвинял никого, кроме самого себя. По сути, он решал все проблемы Лала – при условии, что расследование не продолжится. Вот почему Лал так упорно стремился отстранить ее от дела и позволить Сингху взвалить на себя бремя вины.

Но почему все-таки Сингх взял на себя убийство, которого не совершал? Персис предположила, что в своих собственных глазах сикх выглядел мучеником. Это была крайне извращенная логика, но все же она давала косвенное объяснение его поступка. Став убийцей англичанина, он восстановил честь своей семьи и отомстил за тех, кто погиб во время Амритсарской бойни.

Однако на некоторые вопросы Персис еще не нашла ответов. Она снова повернулась к Минакши.

– Что вы сделали с ожерельем?

– Надела его и вышла в нем из Лабурнум-хауса.

– И никаких посторонних отпечатков в кабинете сэра Джеймса мы тоже не нашли.

– Перчатки, – просто ответила она. – Они были частью моего костюма.

– Минакши… – начал Шанкар.

Она резко повернулась к нему. Лицо у нее было влажным от слез.

– Ты соврал мне! Ты убил целую семью! Убил… детей! – ее голос дрогнул. – И меня ты тоже сделал убийцей! Ты… Ты чудовище!

– Не говори так!

Но она отвернулась и не сказала больше ни слова.

Шанкар издал отчаянный вой.

Блэкфинч подошел к нему и протянул руку.

– Дайте мне трость.

Глаза Шанкара сузились. А затем он оскалился и сжал пальцами рукоятку трости. Не дав никому опомниться, он схватил Блэкфинча за запястье и развернул спиной к себе. Одной рукой он взял его за горло, другой – приставил к нему кинжал. Англичанин испуганно вскрикнул и попытался вырваться, но Шанкар держал его крепко. Он начал медленно пятиться к двери.

– Не надо за мной идти. С нас достаточно и одного мертвого англичанина. Не так ли?

Персис не стала тратить время на пустые приказы. Мысленно она начала просчитывать возможный путь отхода Шанкара. Ему придется тащить заложника по узкой тропинке, которая, петляя, ведет обратно к фасаду, где, вероятно, припаркована его машина. Там он либо убьет свою жертву, либо отпустит. Веской причины не отпускать Блэкфинча у Шанкара не было. Но он был в отчаянии, а отчаявшиеся люди способны на всякое.

Шанкар остановился у двери.

– Подожди меня, Минакши. Я еще найду тебя. Мы обязательно будем вместе.

Минакши глядела на него пустыми глазами.

Шанкар и его заложник исчезли за дверью, а остальные пораженно смотрели им вслед.

Персис взяла инициативу в свои руки.

– Задержите ее! – крикнула она, указывая на Минакши Рай, а затем бросилась к двери, на ходу выхватывая из кобуры револьвер. Выскочив на яркий солнечный свет, она остановилась на мгновение, чтобы сориентироваться, а затем направилась к другой стороне здания, намереваясь отрезать Шанкару путь до того, как он доберется до машины.

Через несколько секунд она очутилась возле гранитной статуи Девы Марии. Не отрывая взгляда от дорожки, огибающей собор с восточной стороны, она прислонилась к статуе и приняла позу для стрельбы. Плечом она чувствовала тепло, исходящее от камня. Она сделала вдох, пытаясь успокоиться.

Из-за угла появился, все еще волоча за собой Блэкфинча, Шанкар. Персис поняла, что может сейчас выстрелить ему в спину и покончить со всем этим раз и навсегда. Но что если пуля пройдет навылет и заденет заложника?

Она опустила ствол, и в этот момент под ее ногой хрустнула ветка. В царящей вокруг тишине этот звук прозвучал, как выстрел из винтовки.

Шанкар резко развернулся, увлекая Блэкфинча за собой, и у англичанина вырвалось проклятие.

Глаза Шанкара расширились. Он приставил кончик кинжала к горлу Блэкфинча, и по лезвию скатилась алая капелька. В его диком взгляде Персис прочла жажду крови, побудившую его когда-то убить целую семью. С таким человеком бессмысленно вступать в переговоры. Может, Сурат Бакши и превратился в элегантного Ади Шанкара, но внутри он так и остался жалким трусом. Им двигала лишь природная дикость, которая была неотъемлемой частью его характера.

Собаке – собачья смерть.

Персис направила дуло своего револьвера вниз и нажала на спусковой крючок.

29

25 января 1950 года

В Малабар-хаусе было неестественно тихо. Но иного она и не ожидала. Завтра был День Республики, и многие в их участке взяли отгул, чтобы вместе с семьями готовиться к празднику. Персис тоже подумывала уйти, но почему-то не могла. Накануне вечером закончилось ее