Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

Потому что Кайл хотел, чтобы она думала, что единственной выгодой для него в этом браке была она сама. Независимо от того, что она узнает сегодня, она все же сохранит эту маленькую иллюзию.

– Вне всякого сомнения, Хейден имел к этому отношение, если кто-либо вообще имел. Почему вы подумали, что это мог быть я?

– Лорд Хейден утверждает, что не делал этого, и он не лжет. Лорд Эллиот был слишком занят своей недавней женитьбой, чтобы думать о чем-нибудь другом. Вашу тетю Генриетту едва ли можно принять за ангела, проявившего милосердие к падшей женщине. Я решила, что это вы, потому что никого другого не остается.

Маркиз не спеша подошел к столу у окна и с отсутствующим видом поднял крышку золотой шкатулки, украшенной драгоценными камнями.

– Я признаюсь, что до известной степени воодушевил его. И было бы нескромно объяснять как.

– Почему?

– Это не имело никакого отношения к вам. Но Алексия дала моему брату больше счастья, чем, возможно, он заслуживает. Я это ценю, и мне хотелось сделать счастливой и ее тоже. – Он помолчал. – Вероятно, она вдохновила меня.

– На добрый поступок?

– Нет, не на добрый поступок, миссис Брадуэлл. На оптимистический взгляд на вещи.

Это было не то, что Розалин надеялась услышать. Она встала.

– Понимаю. Я думала, что, может быть… Не важно. Всего хорошего. Спасибо, что приняли меня.

Она уже дошла до двери, прежде чем он заговорил снова:

– А что вы подумали?

– Что, возможно, вас интересует справедливость. И что вы хотели исправить несправедливость.

Похоже, это его позабавило.

– А если бы так и было?

– Я бы попросила вашего совета по вопросу о природе справедливости и возмездия.

– Очаровательно и интригующе. Люди редко обращаются ко мне за советом. Не могу припомнить, когда это случилось в последний раз.

Похоже, маркиза заинтриговала необычность предположения Роуз.

– В связи с тем, что я сказал, могу добавить, что у меня нет опыта давать советы, но новизна ситуации забавляет меня. Если хотите спросить, спрашивайте. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ответить.

Роуз извлекла из ридикюля письмо Тима.

– Заинтересованность Норбери в моем брате объяснялась не только денежным вопросом, задетой гордостью или желанием восстановить справедливость. Тим рассказал мне правду, а я заставила его записать это.

Истербрук взял письмо и прочел.

– Вы показали это мужу?

– Нет. Ситуация и так напряженная из-за смерти графа, и между мужем и Норбери давняя вражда. А после истории со мной, если бы Кайл увидел это, то мог бы…

– Неправильно понять вашу историю? Вероятно, за этой враждой кроется больше, чем вы сказали? Он бы вызвал Норбери?

– Возможно, произошло бы что-нибудь вроде того. Истербрук снова просмотрел письмо.

– Это слова преступника. В лучшем случае это признание вызывает сомнения и вопросы. Оно по меньшей мере бесполезно.

– Тимоти считал так же. И это означает, что он не лжет. Я не думаю, что Норбери впервые использовал женщину подобным образом. Деревня, где вырос мой муж… Когда они были мальчиками, случилось кое-что. Это касалось тетки Кайла. И все эти празднества и приемы…

– Вы имеете в виду принуждение женщин? Так сказано в этой бумаге. – Лорд Истербрук смотрел на письмо с явным отвращением. – Есть пределы, которые допускает любая женщина. Тем более девушка. И все же закон здесь бессилен. Нет никого, кто бы под присягой подтвердил эти сведения.

– Есть девушка, если удастся ее найти. Есть тетка Кайла. Есть, наконец, мой муж.

– Это случилось много лет назад. Мистер Брадуэлл был мальчиком. Боюсь, он считает, что не произошло ничего серьезного.

– Я уверена, он знает.

– Миссис Брадуэлл, мы говорим о графе. Остальные пэры никогда не признают его виновным, тем более публично. В палате лордов не может быть такого процесса. Сомневаюсь даже, что до этого могло бы дойти.

– Вы хотите сказать, что его слово перевесит слова простых женщин, которым он причинил зло много лет назад?

Так было всегда. Даже не будучи графом, а только виконтом, Норбери был недосягаем. Теперь же, став графом Коттингтоном, тем более оказался в полной безопасности. Возможно, наступит день, когда она найдет другой способ добиться справедливости.

Розалин преодолела несколько ярдов, отделявших ее от Истербрука, чтобы взять у него письмо.

Он отвел руку с письмом за спину.

– Я оставлю его у себя, миссис Брадуэлл. Оно может только повредить вам и вашему мужу.

– Я совершила ошибку, обратившись к вам. Неправильно думала о вас. Забыла, что пэры судят себе подобных не так, как остальных людей.

Маркиз не ответил, и Роуз ушла. Теперь у нее не оставалось даже слабого подтверждения того, что Тим мог представить свидетельства преступной извращенности Норбери.

Розалин любовалась мужем, глядя на него через пространство бального зала. Сегодня вечером Кайл выглядел необычайно красивым. Его новый фрак темно-синего цвета подчеркивал яркий цвет глаз. Линии фрака, плотно его облегавшего по нынешней моде, демонстрировали его внушительную фигуру. Но самым впечатляющим был его жилет. Он был приглушенного оттенка, но ничуть не выглядел слишком консервативным и в нем сочетались серебристые нити, переплетаясь с сапфировыми.

Кайл казался здесь своим и держался естественно. Сейчас он беседовал с кем-то из художников, друзей Федры. Время, проведенное Кайлом в Париже, сделало его привлекательным для собравшихся здесь сегодня людей.

Его заметили и другие. В особенности дамы. Сегодня он не был столе сдержанным, как всегда.

– Вы не должны о нем беспокоиться, Роуз, – сказала ей на ухо леди Федра.

Роуз вздрогнула. Она не заметила, как Федра подошла к ней.

– Нет, я не волнуюсь. Он чувствует себя свободно. Очень непринужденно.

Впрочем, о леди Федре тоже не приходилось беспокоиться. Она убрала свои огненные волосы в модную нынче корону. Зеленое, как мята, платье оттеняло белоснежность кожи. На сегодняшний вечер она отказалась от свойственной ей эксцентричности.

– Я имею в виду не манеру держаться в обществе, Роуз. Я думала, что, возможно, вы ревнуете его из-за такого внимания к нему женщин.

– Я знаю, что и в этом отношении могу быть спокойна. – Она это и в самом деле знала. Настолько хорошо, что ей и в голову не приходило ревновать. – Но меня беспокоит, конечно, не недостаток его привлекательности.

– Раз он обладает таким огромным обаянием, что очевидно, то это ясно без слов. И все же если вы спокойны, это хорошо. В таком случае вы можете принимать приглашения, которые вам сделают не из лучших побуждений, и использовать их ко благу, на что хозяйки салонов не рассчитывают. Судя по тому, как все выглядит, скоро начнут поступать такие приглашения.