Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти - Павел Владимирович Шилов

— Входите! — послышался сосредоточенный голос.

Михаил Иванович нажал на дверную ручку и вошёл в кабинет, где тут же вытянулся, продемонстрировав идеальную выправку.

— Здравие желаю, товарищ генерал!

— Взаимно! Проходи, присаживайся! Смотрю, не ждали меня так рано из командировки?

— Почему же?! Ждали в любой момент! — присаживаясь на офисное кресло за стол, с невозмутимостью ответил Громов.

— Иного ответа и не ожидал! — улыбнувшись, добавил Васильев и провёл ладонью по настольному сукну. — Что нового? — сосредоточенно спросил генерал, на лице которого читалось лёгкое напряжение.

— Много чего! — протянув Васильеву кожаную папку, коротко ответил Михаил Иванович.

— Директор ввёл меня частично в курс дела, и я знаю, что Палыч привёз нам подарок из Вашингтона на днях. Почему меня не известили? — открыв папку с докладом и прилагающимися материалами, с недовольством спросил Васильев.

— Такое решение принял директор! Самодеятельность в таких вопросах — это не моя специфика.

— Знаю я всё про вашу специфику, Михаил Иванович, — погрузившись в изучение доклада и остальных бумаг в папке, произнёс генерал и надел очки. — Какие шаги предприняты, помимо написанных в бумаге?

— Конструктивных решений пока не принято! Занимаемся проверкой и аналитикой.

— Какая ещё к чертям собачьим аналитика?! Речь идёт о сети двойных агентов в наших спецслужбах! Нажмите на мистера Миллса. Просто так политическое убежище не представляется! Выжмите из него всё, что только можно. Мне нужны результаты, Михаил Иванович, а не ваша демагогия!

— Товарищ генерал! Директор ясно дал мне понять, что у меня есть некая свобода действий. Если вам что-то есть добавить, то обращайтесь к Боярову. Я работаю так, как считаю нужным и никогда не давал повода сомневаться в целесообразности своих решений! — сосредоточенно с невозмутимым лицом произнёс Громов, сплетя при этом пальцы рук на столе.

— Идите работайте, Михаил Иванович! — отдав пустую папку Громову, сказал Васильев и, сняв очки, положил их на бумаги перед собой.

— Так точно! Хорошего дня, товарищ генерал! — добавил Михаил Иванович и, встав из-за стола с офисного кресла, взял папку в левую руку. Он вышел из кабинета в приёмную, где референт продолжал скрупулёзно готовить материалы для Васильева.

Громов стёр пальцами правой руки лёгкую испарину напряжения и вышел в коридор. Он посмотрел на циферблат наручных часов и, сделав несложный расчёт, понял, что Романов уже в Риме. Опыт и изобретательность Андрея с его способностями к импровизации в самых сложных ситуациях никогда не давала поводов усомниться в нём. Результат его работы обязательно будет, но далеко не всё зависит в этом мире от человека. Обстоятельства могли сложиться по-разному и это Михаил Иванович всегда держал в уме. Поражений всегда больше, чем побед! Это закон нашей жизни, где во всём и у всего есть свой неповторимый смысл. Можно верить в судьбу или нет, но это ровным счётом не изменит того, что должно произойти…

Рим. Отель

Романов вышел на балкон своего номера и, положив руки на перила, вдохнул знакомый с детства аромат. «Вечный город» стал для Андрея теми истоками, которые возвращали его в счастливые мгновения прошлого. Ватикан вместе с его тайнами был совсем рядом, архитектура зданий со своими культурными особенностями, характерными для Рима, уютные улочки, где история призраком во тьме ночи, проскальзывает среди пустоты. Базилики, чьи красота скрывается внутри стен и Замок Святого Ангела, безмолвно стоящего на страже города. Здесь оживали утраченные мечты и возвращалась надежда, всегда, предательски спешащая к кому-то другому.

Мрачные тени и судьба всегда где-то поблизости, но только здесь в Риме Романов это мог прочувствовать до конца. Он вошёл в просторную комнату с балкона, где среди богатого убранства интерьера и золочёной мебели, выполненной на старый манер, добавлялась лепнина, вносящая свою неповторимую изюминку.

Номера в отеле были совсем недешёвые, но возвращение в детство не имеет цены, а деньги — это всего лишь средство для достижения тех или иных целей. Роскошь и богатство, всего лишь в одном шаге от забвения и бедности. Что из них лучше, никто точно не сможет ответить, ведь у всего в этом мире есть свои плюсы и минусы, а мудрость философов всегда оставляла для человека возможность призрачного выбора.

Андрей открыл мини-бар, органично встроенный в тумбочку. Он вытащил бутылку с минеральной водой и вскрыл открывашкой крышку. Романов налил в узкий высокий стакан воду и, сделав несколько небольших глотков, расстегнул пуговицу и сел на мягкое кресло, закинув ногу на ногу. Он сделал ещё пару небольших глотков и поставил стакан на небольшой столик, стоявший рядом с креслом. Его рука ослабила галстук, а веки на мгновение опустились, закрыв усталые от бессонной ночи глаза.

Тишина номера заботливо окутала Андрея своим радушием, но времени на отдых пока не было.

Романов открыл глаза и бросив взгляд на циферблат наручных часов, решительно встал с кресла. До встречи с Алексом оставалось не так много времени, чтобы предаваться воспоминаниям и возможности пожалеть самого себя, чем люди так любят заниматься!

Андрей покинул номер, закрыв дверной замок ключ-картой, и направился спокойным прогулочным шагом к лифту.

Он спустился на первый этаж и попал в центральное фойе, где днём не бывает мало людей. Романов отдал на рецепции администратору ключ-карту и, непринуждённо, осмотревшись по сторонам, будто разглядывает дизайнерские решения, направился к выходу.

Улица встретила Андрея дневным зноем, от которого плавились мозги, но по сравнению с пустыней Руб-эль-Хали, здесь было намного комфортнее. Он достал из нагрудного карманчика пиджака солнцезащитные очки и надел их. Прогулка предстояла недолгая до Замка Святого Ангела, но атмосферная. В «Вечном городе» всё имеет свой неповторимый смысл, даже банальная ходьба по улицам и особенно узким улочкам.

В Замке, как всегда, проходила очередная выставка, собиравшая ценителей искусства из разных регионов. Больше почитателей приезжало с севера страны, а с юга намного меньше. Сицилия — по большому счёту, всегда считала себя отделённой от остальной Италии, но жизнь после второй мировой войны распорядилась несколько иначе.

Романов подошёл к ограждению и, обхватив перила ладонями, опустил голову вниз, где протекала река Тибр. Тёмная вода очередным бликом на солнце передала Андрею привет, поздравив с очередным возвращением. Его голову продолжали печь яркие лучи дневного солнца и по лбу побежали небольшие капельки пота, вызывав неприятные ощущения.

Лёгкий чуть заметный ветерок пробежал по коротким волосам Романова, принеся тем самым мгновение условного комфорта. Мечта о помещении с хорошей вентиляции или кондиционером не покидала голову Андрея, надеясь на пунктуальность Грибова, в которой Алексей не давал повода усомниться.

— Хорошая сегодня погода, — остановившись на небольшом расстоянии в пару метров,